было спутать ни с какой другой. Только в этой кошечке было килограмм шестьдесят, не меньше. Гибкая черная пантера, если бы поднялась на задние лапы, ростом была повыше Бески.
Они со Славой замерли. Зверь, утробно рыча, медленно приближался. Глаза сверкали красно-оранжевым, отражая пылающий за их спинами закат, а белоснежные клыки в оскаленной пасти были прекрасно видны даже с такого расстояния.
– Спрячься за спину, – приказала Беска, правой рукой вытащила костяной клинок из-за пазухи, а левой загребла в кармане щепотку травы, – сейчас эта тварь у меня получит.
Неожиданно Беска резко с криком, больше похожим на рык, прыгнула вперед, стараясь напугать зверя. Тот действительно чуть отпрянул назад.
За спиной щелкнул взводимый Славой арбалет. Молодец парень, не растерялся.
Пантера словно устыдилась своей трусости и тоже сделала прыжок навстречу, и тогда Беска швырнула ей в морду горсть травы.
Она набрала ее из разных банок в доме колдуна, сделав адский, по ее мнению, микс. Тут была и плакун-трава, работавшая не хуже слезоточивого газа, и чесночно-перечный концентрат, которому полагалось выкручивать мозги не только собакам, но и всякой нечисти. В эту гремучую смесь она добавила: адамову голову, проявляющую скрытую нечисть, одолень-траву, что одолевает любых духов и тирлич траву, что заставит оборотня перекинуться обратно. Туда же Беска уже в мире Славы добавила дешевого и вонючего табаку и пережженного кофе, который продавали в Старбаксах. Пить его было невозможно, но нюх на пару с табаком они отбивали у всех животных напрочь. Беска пол дня чихала, нанюхавшись и того, и другого на улицах Копенгагена, и решила, что против крупных и трусливых хищников типа медведя смесь подойдет идеально.
Глупая пантера влетела в облако перемолотой травы с открытой пастью. Приземлилась прямо перед Беской с уже чуть затуманенным взором, задумалась на мгновение, чихнула, фыркнула и резко, как умеют только кошки да мангусты, подскочила высоко вверх и назад. Подпрыгнула еще раз, перекувырнувшись в воздухе.
– Погоди, не стреляй, – сказала Беска Славе.
Большая кошка извивалась на красной дороге, отчаянно терла лапами мордочку, словно стараясь содрать облепившую ее маску и непрерывно чихала. О том, какие у той вкусовые ощущения на языке, Беске даже подумать было неприятно.
Неожиданно пантера еще раз прыгнула, неловко упала, словно разучившись приземляться на все четыре лапы, и покатилась по дороге, вздымая облако красноватой пыли.
Беска смотрела на нее с легкой улыбкой. Она уже догадалась, что сейчас увидит. Когда пыль осела, на земле лежала одетая в черную кожу девушка с явным приступом аллергии: в слезах и соплях.
– Это что за ерунда? – изумленно прошептал Слава за спиной Бески.
– Это, мой юный друг, оборотень, – она спародировала интонацию Авантюриста.
– Ты знала? Откуда?
– Синтуичила. Откуда кошка могла понять нашу речь? К тому же хищники никогда не нападают так глупо. Броситься из засады на добычу – это пожалуйста. А выскочить перед нами и пугать может только тот, кто сам боится.
– Зар-р-раза! – выругалась девушка в черном, поднимаясь на четвереньки. Букву «Р» она произносила раскатисто, утробно и картаво, как французы, промурлыкивая ее.
– Чем ты в нее швырнула? – шепотом спросил Слава.
– Да. Я тоже хотела бы знать! – зло заявила незнакомка, кое-как встав на ноги и повернувшись к путникам.
Несмотря на красные наполненные слезами глаза и распухший не менее красный нос, Беска могла бы назвать девицу довольно симпатичной. Невероятной густоты грива черных волос до плеч, гибкая и мускулистая фигура, большие желтые глаза с густыми ресницами. Только рост у незнакомки подкачал – она была ненамного выше самой Бески.
– И как ты поняла, что я боюсь? Это вы должны были испугаться!
– На кой черт ты вообще решила нападать? – ядовито поинтересовалась Беска. – Пропустила бы нас мимо и все. Или вышла бы в человеческом обличье. Мы что, похожи на головорезов?
– Вообще-то да! Вы – люди. А значит – кр-р-ро-вавые убийцы! Вы др-р-ругими не бываете. Лишь бы убивать и гр-р-рабить! – яростно выкрикнула девушка, но тут же смутилась. – Хотя сейчас я вижу, что ошиблась. Ты навка или др-р-рауг. У тебя аур-р-ра черная. Да и друг твой тоже не человек. Но издалека я пер-р-репутала!
– Люди не все плохие, – подал голос Слава.
– Ты это р-р-расскажи моим родителям! Отца зар-р-резали, а мать, как нечисть, сожгли живьем! Вот так ведут себя люди!
Слава явно хотел что-то возразить, но, видя состояние собеседницы, решил не спорить.
– Ладно. Конфликт исчерпан? Мы можем пройти? – спросила Беска.
Девушка промолчала, размазывая сопли рукавом.
– Что? Хочешь добавки? – ядовито поинтересовалась Беска.
– Нет! А с вами вместе можно? Мне в ту же сторону. Я услышала ваши голоса позади и спряталась. Одной на этой дор-р-роге стр-р-рашно.
– Оборотень в попутчиках? Нет уж, спасибо. Постоянно ждать, что ты неожиданно перекинешься и нападешь со спины?
– Я не обор-р-ротень, а метамор-р-рф! Обор-р-ротни теряют разум и полностью пр-р-ревр-р-раща-ютсся в животное, а я только меняю фор-р-рму, сохраняя человеческий р-р-рассудок, – возразила девушка.
– Да мне пофиг. От того, что овощную тарелку обзовут «Крудите де буа», она вкуснее не станет. Ты в любой момент можешь вцепиться клыками в горло. Короче, нет! Держись от нас подальше.
Незнакомка поджала губы, и Беске даже показалось, что та сейчас заплачет, но ситуацию испортил Слава:
– Я рискну повторить слова Авантюриста о том, что у тебя нет мозгов.
Беска стремительно развернулась к нему, но он выпалил быстрее, чем она успела вспылить:
– Мы не знаем ни опасностей дороги, ни сколько вообще нам идти. Мы вообще ничего не знаем об этом мире. Даже как выглядит этот самый Оракул. Можем пройти мимо и не понять, что это он. И тут местная предлагает нам стать проводником и попутчицей, а ты отказываешься.
– А с чего мне ей верить?! – возмутилась Беска.
– А мне ты веришь? – прищурившись спросил Слава.
Она растерялась от такой постановки вопроса ребром.
– Не знаю. Ты уже не так бесполезен, как в начале. И с птицей помог, и сейчас увидел засаду раньше меня. Я верю, что пока ты заинтересован быть на моей стороне. Скажем так.
Слава вздохнул:
– Что ж. Это лучше, чем ничего. Ну тогда поверь и сейчас. Я вижу, что она не врет, ничего не замышляет и действительно испугана. Не из-за нас, а вообще. Мне кажется, что она впервые покинула деревню, где родилась и выросла. Так? – спросил он у незнакомки.
Та, опустив голову, несколько раз кивнула.
– Сколько тебе вообще лет? – критично оглядев ее с ног до головы, спросил он.
– Пятнадцать, – ответила девушка.
Беска удивленно на нее покосилась. Неужели неизвестная младше ее на год? С
