Назавтра, однако, О. не было в аудитории. Он так и не появился до конца моего берлинского турне. Я навел справки и обнаружил, что вечером того же дня, когда состоялся наш последний разговор, он выехал из Берлина в неизвестном направлении. Тогда я нанял частных детективов, чтобы найти пропавшего юношу. Поиски не увенчались успехом, и мои агенты смогли лишь пролить некоторый свет на родословную таинственного знакомого.
О. родился в небольшом городке на севере Англии в доме некоего мясника по фамилии Барк. Сей джентльмен пользовался весьма скверной репутацией. Однажды мистера Барка обвинили в похищении и попытке изнасилования соседского мальчика. Мясник, разумеется, всё отрицал, и в конце концов дело закрыли за недостаточностью улик. Сосед, однако, не поверил следствию и проклял мясника, предсказав, что на Барка восстанет его собственная плоть. Поэтому, как утверждали некоторые жители городка, когда молодая жена мистера Барка родила ему сына, мясник отказался от младенца и отдал его в какой-то приют на континенте. После этого окружающие стали относиться к молодой семье с неприкрытой враждебностью, и Баркам пришлось покинуть родной городок.
Но тут обнаружилось весьма удивительное обстоятельство. Изложенной версии событий придерживались только около половины всех опрошенных местных жителей. Другие же рассказывали следующее: примерно за месяц до намеченного срока свадьбы Барка откуда ни возьмись появился молодой человек, и у них с невестой мясника начался бурный роман. Обманутый жених жаждал мести, произошла драка, в которой Барк погиб от руки своего соперника. После этого бывшая невеста и её любовник бежали от правосудия на континент. Моим агентам удалось установить, что молодые люди бедствовали и поэтому были вынуждены оставить новорожденного сына в каком-то приюте.
Самым же поразительным является то, что, по описаниям, невеста Барка очень походит на ту девушку, которую я видел во время подключения к системе Адам Ришон, а её любовник весьма напоминает нашего знакомца – господина О. Честно говоря, друзья мои, я до сих пор пребываю в сомнениях, как именно мне следует интерпретировать полученные данные.
– Скажите, рабби, – задумчиво спросил Дэвид Френч, – а мог ли О. попасть в прошлое в результате вашего каббалистического эксперимента?
– Такую возможность, разумеется, исключать нельзя, – уверенно ответил рабби Брайтман. – Прошлое – это ступени, уже пройденные нами, присутствующие в нас. Для возвращения на эти ступени, действительно, применимы методологии зивуг дэ-акаа и парцуф сэарот, которые я задействовал во время эксперимента.
– Но позвольте! – воскликнул барон. – Не мог же он отправиться в прошлое и ухлопать своего отца еще до собственного зачатия? Это же абсурд, согласитесь!
– Вы не совсем правы, барон, – мягко возразил Дэвид Френч. – В детерминистическом случае такая петля причинностей, разумеется, невозможна. Но не будем забывать, что О. существовал только с половинной вероятностью. Следовательно, и путешествие в прошлое, и убийство отца тоже состоялись с половинной вероятностью. И это именно то, что сделало возможным половинное существование самого О. То есть в данном случае причинно-следственная петля не только возможна, но и необходима.
– Как же тогда вы объясните существование второй половины О.? – спросил Клод Леви-Стросс, до сих пор хранивший молчание. – Не станете же вы утверждать, что наш герой…
– Отправился в прошлое, убил отца, женился на матери и впоследствии стал своим собственным отцом! – воскликнул Зигмунд Фрейд. – Unglaublich Einblick!
– Но возможно ли такое, доктор? – проговорил барон неуверенным тоном. – Это ведь попирает все и всяческие приличия…
– Ах, барон, приличия – всего лишь иллюзия, созданная цивилизацией, а тут мы имеем дело с мощнейшими подсознательными импульсами. Уверяю вас, все без исключения мальчики подсознательно жаждут устранить своих отцов и стать мужьями матерей. Но только господину О. удалось осуществить свою мечту в полной мере. Он – единственный и неповторимый. Спасибо, рабби, за ваш рассказ. Теперь я обязательно напишу монографию об этом интереснейшем феномене.
– Я тоже впечатлен рассказом нашего дорогого рабби Михаэля, но не уверен в адекватности версии уважаемого доктора Фрейда, – покачал головой Клод Леви-Стросс. – Как указал уважаемый доктор Френч, господин О. практически явился причиной самого себя. То есть мы вполне можем говорить об автохтонном зарождении этого человека. Это, кстати, подтверждается хромотой господина О., на которую неоднократно указывал рабби Михаэль. Я изучил все существующие земле культуры и установил, что в мифах и преданиях неспособность адекватного использования нижних конечностей – колченогость всегда является указанием на происхождение не от отца с матерью, а в результате автохтонного зарождения. Таким образом, гипотеза о том, что О. является собственным отцом, вовсе не обязательна. Думаю, я тоже напишу об этом трактат.
– Бред! – фыркнул Зигмунд Фрейд.
– Не спешите в выводами, доктор, – усмехнулся в ответ Клод Леви-Стросс, – время покажет, кто из нас прав.
– Верно! – резюмировал дискуссию барон. – Время покажет. А пока продолжим праздновать, друзья мои.
Нина Ротта. Я вернулась к вам, люди г. Новосибирск, Россия
Я был в гневе на друга и сказал ему об этом; гнев прошел. Я был в ярости на врага и не сказал ему об этом; гнев усилился.
Уильям Блейк
Мягко ли в мягком вагоне?
Я всегда нервничаю перед любой поездкой, хотя летать в столицу приходится частенько. Какая-то первобытная тревога, нежелание перемен. А тут задержка авиарейсов: погода просто взбесилась.
И вот я в мягком вагоне поезда Красноярск-Москва. Борис провожает, ждет отправления, смотрит вслед. Мы знакомы уже лет двенадцать. Он выхаживал меня в частной клинике после операции, собирая по кусочкам физически и морально. Только мой Пигмалион не смог вдохнуть в меня полновесную душу. Я живу не взахлеб, а в полдыханья. Полутона в звуках, освещении, общении. Эдакая полужизнь.
Любимая моя поза – забраться с ногами в кресло, сжаться, как зародыш в материнской утробе. Боренька все чувствует и качает меня, как ребенка, на коленях, мурлыча на свой лад:
Это дождь.
Это дождь, вот увидишь.
Он прольется,
Пройдет этот дождь.
Слышишь?
Он барабанит по крышам.
Но пройдет.
Он пройдет.
Все пройдет.
Люблю ли я его? Не знаю. Однажды наблюдала, как огромная черная овчарка подбиралась к стайке голубей. Пес не делал резких движений – просто перетекал из одной позиции в другую, пока не оказался рядом с глупыми птицами. Так и Боря придвигался постепенно, все ближе и ближе, пока не стал частью меня, которая не пугает и не тревожит. Он единственный человек, которому доверяю. Я без него не смогла бы жить.
Со мною в купе едет семейная пара с шестилетней дочерью. Ребенок милый – светлые волнистые волосы и карие смеющиеся глаза. Напоминает меня в юности. Только я уже разучилась улыбаться.
Девчушка первой влетела в купе и доверчиво протянула маленькую ладошку с тоненькими пальчиками.
– Я Алика Мустяцэ. Ты Пушкина любишь?
– Ариадна Головина. Можешь звать меня Ариной.
– Ага, и здесь Пушкина поминают?! – это следом появляется отец Алики – начинающий матереть мачо с маслянистыми глазами ловеласа и обволакивающими нотками низкого голоса. Из-за его плеча выглядывает пикантное личико супруги. Вот пусть она и бдит.
– Имечко у Вас редкое. А я – Виталина. Никаких сокращений не принимаю. Что же Вы так безжалостно с «Ариадной» поступаете? – ее слова звучат чуть капризно, но задорно и дружелюбно.
– Приятно познакомиться, Виталина. Только «Ариадна» – слишком роскошное имя для повседневности, чтобы трепать его всуе.
– А мое имя роскошную женщину не интересует? Запомните: я Виктор – Победитель
Меня раздражают его игривость и откровенно раздевающий взгляд. Отторжение на физиологическом уровне. Как будто тебя облапили грязными руками.
Родители укладывают вещи, а Алика садится на мою полку, достает из маленького розового рюкзачка книжку и начинает безо всякого предупреждения читать откуда-то из середины:
Вдруг слышу крик и конский топ…
Подъехали к крылечку.
Я поскорее дверью хлоп
И спряталась за печку.
Вот слышу много голосов…
Взошли двенадцать молодцов,
И с ними голубица
Красавица девица.
– Ой, Ариночка, замучает Вас дочка своим Пушкиным. Нас с матерью она уже достала.
– А вот бабушка говорит, что я хорошо читаю, – детский картавый голосок звучит слегка обиженно, – Арина, а у тебя жених есть?
– Жених? Пожалуй, нет.
– Тогда на новом месте приснись жених невесте. – Выкрикнув хором, Виктор с Аликой хохочут. Начинается возня, легкая потасовка. У обоих счастливые лица. Сама поездка их радует и забавляет. Виталина молча роется в сумочке, достает сигареты и без тени сомнения предлагает: «Арина, пойдем – покурим»
