Мама.
Катя молча развернулась и побежала обратно в рубку. «Это не помехи, Катюша»… А вы мне тогда еще зачет поставили, Кирилл Николаевич.
На повороте она наткнулась на Михаила, который шел в сторону шлюзов. Он слишком хорошо ее знал, чтобы понять, что она взволнована всерьез.
— Что такое, Катя? — требовательно спросил он и повернул назад, провожая ее в рубку. — Что случилось?
— Усиление сейсмологической активности. В районе работ скоро будет планетотрясение! — от волнения Катя забыла обо всем — и об их размолвке, и о своих чувствах, достаточно растрепанных за последнее время. Мишка умный, он все решит! — Я только сейчас поняла, надо было раньше… на диаграмме…
Они влетели в рубку. Лиэлл развернулась к ним вместе с креслом.
— Связи еще нет, я же обещала… — она увидела Катино лицо. — Что?!
Катя бросилась к мониторам, молча нашла нужную диаграмму, судорожно прикинула баллы, сбилась. Михаил подошел сзади, через ее плечо глянул на экран.
— Спокойно, Катерина, объясни пока все Ли, я сам посчитаю.
— Их надо срочно отзывать оттуда, — срывающимся голосом сообщила Катя, изо всех сил стараясь успокоиться. — Планетотрясение, а там эта расщелина…
Лиэлл поняла моментально, бросила взгляд на передатчик.
— Связи нет. Зевс-громовержец… — неожиданно беспомощно произнесла она.
— Минимум шесть баллов по шкале Рихтера, — сообщил Михаил. — Все бы ничего, там ведь голая равнина.
— И расщелина, над которой они стоят, — выдохнула Катя.
В рубку быстрым шагом вошел Виктор, за ним — Юля и Варвара.
— Что такое, Панферова? — обычным, спокойным голосом спросил Середа, усаживаясь на свое место.
Катя постаралась собраться, успокоиться и отрапортовала о происходящем вполне связно и понятно. В рубке наступила тишина.
— Миша, сколько еще у нас не будет связи? — также спокойно задал вопрос Виктор.
— Еще минут десять, — мгновенно прозвучал ответ.
— А когда ожидаем первые толчки?
— Судя по нарастанию на диаграмме активности — минут через пять, — негромко отозвалась Катя, которая твердо в этот момент решила, что если с мальчиками что-то случится, она выбросится в тот самый вакуум.
— Что ж, нам остается пока только надеяться, что их не зацепит, — откинулся на спинку кресла Виктор.
— Варенька, — тихо произнесла Юля, глазами указывая Варваре в сторону Лиэлл.
— Ли, ты что? — испуганно спросила Кутейщикова, пересекая рубку.
Лиэлл полулежала в кресле Павла, крепко стиснув побелевшими пальцами подлокотники, запрокинув голову назад. Глаза ее были широко открыты, но она явно ничего не видела. Губы еле заметно шевелились, на белом виске билась тонкая голубая жилка.
— Не трогай ее, — предупредил рывок Варвары Михаил. — Она в порядке, просто не мешай.
Павел прошел буквально пять-шесть метров, когда почувствовал то самое сжимающее сердце чувство. Как будто кто-то тянул его прочь, обратно к капсулам. Стой, ты что, испугался? Что там страшного?
— Чего ты встал? — нетерпеливый голос Лобанова. — Мне уже кажется, что я начинаю замерзать. Пошел к тебе. Автопогрузчиков пригласим дистанционно.
— Федька, не ходи! — резко крикнул Павел.
В голове что-то вспыхнуло, и он отчетливо увидел капсулу на фоне падающих обломков льда, которая медленно сползала в трещину, расходящуюся перед ней. Тут под ногами ощутимо дрогнул снег, и видение пропало. Павел понял.
— Уходи, Лобанов, — снова крикнул он. — В капсулу и уходи! Начинается планетотрясение, а под нами расщелина!
— Где? — удивился Федор, но сделал шаг назад в сторону капсулы. — Погоди, а ты? Я тебя дождусь! — в его голосе прорезалось знакомое упрямство.
— Уходи! — в третий раз крикнул Павел, направляясь назад, и тут снег снова дрогнул, уже ощутимо. Со всех сторон донесся слабый то ли стон, то ли начинающийся рев, и внешние микрофоны донесли до него жутковатый треск.
— «…ров», «Остров», я «Материк»! — прорвался в наушниках Копаныгин. — Пашка, Федька, уходите! Начинается планетотрясение, по Рихтеру ждем не меньше шести баллов, вы опасно стоите, над расщелиной! Пашка, ты меня слышишь? Федор!
— Слышим, Мишка!.. — начал Павел, но тут треск во внешних микрофонах стал отчетливее.
Павел прибавил шаг, и тут новый толчок буквально сбил его с ног. Он попытался подняться, но треск стал оглушающим, перерос в страшный гул, рев, Павла куда-то потащило, что-то ударило его по голове, и свет померк. Еще несколько мгновений он слышал, как его звал Федор, а потом наступила тишина.
В динамиках раздавался некоторое время треск и шум, сквозь которые доносился голос Лобанова и пара чертыханий от Павла, потом неожиданно треск ушел далеко на второй план. Павел умолк, и голоса больше не подавал.
— Паша, ты меня слышишь?! — уже почти кричал Михаил, но в динамиках слышно было только Федора, который тоже звал Павла.
— Мишка, тихо, — остановил Копаныгина Середа и склонился к микрофону. — Лобанов, что случилось?
— Он провалился, тут все-таки расщелина. Я его не вижу, — стараясь говорить спокойно, ответил Федор. — Я пойду, посмотрю…
— Нет, вернись! Возвращайся к капсуле, и жди нас там!
— Витька, мне нужен страховочный трос, если его прицепить к погрузчику, сможем вытащить! Мы вынесли из капсул все, даже страховку, здесь только я и погрузчики, больше никаких подручных инструментов.
— Хорошо, трос будет, если нужно что-то еще — думай, пока мы готовимся… только не суйся к трещине, ты ему все равно не поможешь, только сам свалишься, — предостерег Виктор. — Возвращайся к капсулам!
— Есть, — неохотно отозвался Лобанов.
Середа сел обратно в свое кресло, на секунду закрыл ладонью глаза, как всегда это делал, если срочно нужно было решить сложную проблему.
— Так. Варя, что там Ли?
— Пульс в норме, глаза закрыла, сейчас очнется, — ответила Варя. Юля уже хлопотала рядом, пытаясь привести Лиэлл в чувство.
— Катя, что с активностью? Еще ждать толчки?
— В ближайшие минут пятнадцать-двадцать вряд ли, но планетотрясение еще не окончилось, — ровным и каким-то мертвым голосом ответила Катя. Михаил покосился в ее сторону, но ничего не сказал.
— Он без сознания, — вдруг сказала Лиэлл, не открывая глаз. — Я его не чувствую.
— А Федор? — немедленно спросил Виктор. Лиэлл промолчала, а Михаил, перебивая Виктора, спросил:
— Кто пойдет, командир?
Виктор снова прикрыл глаза.
— Мне не хочется оставлять на корабле одних девушек, но у нас нет выхода. Пойдем мы, конечно. Иди, собирайся, у нас мало времени. Юля, проверь страховочные комплекты.
— Витя, я на планете буду полезнее, чем здесь, — вскочила Лиэлл. — Я смогу найти его без связи.
— Кстати, Юля, положи еще инфравизор! — крикнул Середа вдогонку убегающей Сорокиной. — Сквозь скафандр, конечно… Но все-таки, он отличается по температуре от вечного ледника, верно? Нет, Ли, ты останешься здесь, потому что без тебя тяжело будет запустить двигатели. И еще ты нужна Варе.
— Юля с ней справится, кроме того, я собираюсь вернуться! — возразила Лиэлл.
— Ли, мы договаривались, что ты — член экипажа? — спросил Виктор, поднимаясь.
— Да, — нервно ответила Лиэлл.
— Значит, мой приказ — это и для тебя приказ. Будете следить за нами из рубки, а ты лови Пашку, когда он очнется.
-..если очнется… — одними губами произнесла Катя, но Лиэлл заметила.
— Он жив! — повысила она голос.
— Спокойно, Ли, — подошел к ней Михаил. — Все будет хорошо, я тебе обещаю. Всех вытащим, все вернемся. Не волнуйся.
Лиэлл попыталась возразить, но Михаил положил руку ей на плечо, и она замолчала.
— Я тебе пообещал. Ты же знаешь, если я обещаю, я держу слово. Все, нам пора.
Он отпустил Лиэлл, коротко взглянул на Катю, но та отвернулась к иллюминатору. Михаил развернулся и быстро покинул рубку. Середа обернулся на Варю, слегка качнул головой, успокаивая, и тоже вышел.
— Счастливо! — крикнула Варвара им вдогонку.
— Удачи, Витя, — тихо проводила их к шлюзу Юля.
Середа увидел ее бледное, как у Лиэлл, лицо и испуганный взгляд, и не смог сказать простое: «Все будет хорошо». Все равно не успокоится. Да и неизвестно, будет ли оно хорошо, это все.
— Пошел обратный отсчет. Открываю люк, — голос Лиэлл в наушниках.
— Ли, мы все время на связи, — сказал Виктор в микрофон. — Как там у Кати обстановка?
— Все тихо на ближайшие пятнадцать минут, потом несильный толчок, около двух баллов, — включилась Катя. — Расщелина стабильна, лед почти весь уже сошел. А вот потом идет серия толчков в пять баллов, это еще через двадцать пять-тридцать минут. Вам надо успеть, Витя.
— Надо — значит, успеем, — коротко бросил Середа, стараясь не думать, что значит для Пашки «весь лед уже сошел». — Вхожу в атмосферу.
