— Ты так прекрасен, — сказала она, делая глубокий вдох. И выглядывающий до этого лишь краем сосок окончательно освободился из кружевного плена. Прицилла медленно опустила голову и обхватила губами мой большой палец. — Я заворожена. Я так сильно тебя желаю, мой лорд.
Последние годы я сознательно держал рядом с собой менталистов. Во-первых, чтобы избавится от слабости и перестать их опасаться. А во-вторых, чтобы лучше изучить, понять, как противодействовать их влиянию.
И пусть не во всем преуспел, но уж рабоиает мой флер или нет, в отличие от многих слабых сидхэ я различать научился. Сила не проходила насквозь, она… уплотнялась и слегка обтекала девушку. Вот это номер. Меня нагло обманывают.
— Желаешь?
Я неслышно щелкнул пальцами, запуская заклинание проверки на правду.
— Да-а-а.
Нет, словами не лгала. А вот внешней картинкой — легким покачиванием, словно под гипнозом, расфокусированными глазами, тяжелым дыханием… всем тем, что должно было изображать подверженность флеру — меня пытались убедить, что я как лорд ого-го! Великолепно мощный. Как мило.
Любопытно, насколько часто обманывают юных сидхэ вот такие опытные менталисты.
Я ухмыльнулся и усилил флер, вытаскивая палец из ласково обхватившего его рта. Перехватывая ладонью тонкое горло обманщицы. Новые возможности в деле допросов мне начали нравиться.
— Лорд Фаворра… — прохрипела Присцилла. Лицо ее исказилось, разом теряя томную поволоку. Обретая восторженное, почти дикое выражение. Белые губы тряслись. — Вы… восхитительны…
А вот теперь ты говоришь правду, человечка.
Когда я жил в Холмах, все мои немногочисленные приятели советовали брать в любовницы менталистку. И резон был понятен. Шашни с низшими фейри интересны не столько нам, тогда еще молодой поросли, сколько уже прожженным возрастным лордам.
Сам я на низших и не засматривался, слишком много внешней странности на мой вкус и неожиданных взбрыков в поведении. Кроме того, многие девицы из прихолмовых фейри жаждали финансовых водопадов и дорогих подарков, а откуда они у смеска.
Зато при виде леди-сидхэ я замирал словно такса перед кротовой норой. Жажда охотника и врожденное любопытство распирали совсем не по-детстки. Хотелось бесконечно любоваться плавными грациозными движениями рук, пропустить сквозь пальцы струи тонких лунных волос.
После Секторов с неидеальностью девичьих лиц, прекрасные точеные чаровницы, плывущие в ореоле естественного флера, лишили меня на некоторое время покоя и сна. Но для них уже я был — "острым необычным экспериментом", новым опытом для "повидавших". После первого же свидания, когда нежная дама укусила меня за губу со словами «Ах, какое свежее мясо… Покажи своего зверя», я… понял, что интерес к остроухим красоткам поугас.
Из вариантов для горячего подростка с темпераментом оборотня оставались только менталистки Изумрудной академии. Но сначала я был слишком юн и почти без флера, то есть проигрывал в конкуренции любому тощему сиру, а потом меня назначили в отряд для сопровождения выявленного кузнечика из Сектора в Холм… После этого на менталисток я вообще не мог смотреть, не сжимая при этом кулаки.
А теперь, смотрите-ка, спустя годы высокоуровневая выпускница академии отдает предпочтение мне, а не сапфировому принцу.
— Цилли, — я немного ослабил хватку, но девушка сама тут же вжалась в ладонь, тяжело дыша, — какие у тебя планы на меня?
— Соблазнить…
— Это я уже понял. А еще?
— Вы так великолепны…
Плохо. Она слишком погрузилась во флер и стала хуже соображать. А я в полотенце перед носом добавляю огня в эмоциональный пожар.
Пришлось развернуть девушку спиной. Иногда первые, самые явные поверхностные мотивы не являются основными. И нужно серьезно покопаться, чтобы добраться до сути. До нутра. Пласты приходится снимать как чешуйки с луковицы, один за другим. Аккуратно, чтобы ничего не пропустить.
— Цилли, закрой глаза, глубоко размеренно дыши. Вот так, правильно… — Она все расскажет, но сначала надо достучаться до ее прагматичного разума. Иначе вместо информации я получу только восторженные стоны. — Я — офицер полиции Третьего Сектора, давно не жил в Холме, ты меня совсем не знаешь. Могу и по характеру оказаться кем угодно, оборотни бывают опасными. — Между темных бровей залегла морщинка. Задумалась. Пора пускать в ход аккуратные комплименты в нужном направлении. — До этого в тебе говорила красивая женщина. А что скажет менталист? Что от меня хочешь?
— Стать вашей Тенью. Королева обещала…
Ничего себе заявка. Из горла невольно вырвался низкий рык. По загривку повеяло холодом. Без меня подбирают мой ближний круг! Причем зная, кого именно я бы хотел видеть на этом месте.
Присцилла запнулась и крупно задрожала, не выдерживая противоречия между моим недовольством и страхом предать королеву.
— Все хорошо, Цилли. Я…
Хотел сказать, что "согласен с распоряжениями королевы", но почему-то произнес совсем иное.
- Я … кх… уважаю просьбы ее величества. Но у меня есть будущая Тень-менталистка… Ты сама видела заявку и знаешь зачем мы тут. Моего кандидата надо спасти, ее похищали.
— Нитароку? Эту необученную девчонку? — Присцилла рассмеялась, пытаясь развернуться. Но я не позволил, удержав на месте. — Она — ничто. Пойдет под суд за превышение дозволенного воздействия и использование служебного положения… Тайрен, посмотрите на меня… Лорд… я же лучше ее, красивее, сильнее ментально. Или вы любите любовниц-подчиненных? Я подчинюсь так сладко, что…
Для продолжения допроса нужно поощрить подозреваемого, показать, что согласен с ним. И я хотел подтвердить насчет красоты и прочего. Но… не смог.
— Ты… не лучше.
Не понял.
Что происходит?
Моя собственная речь начала выходить из-под контроля, отказываясь лукавить и сообщая правду. Чтоб этот долбанный корабль через колено!
Надеюсь, на меня действует аура сбрендившего пиратского корыта, а не результат чьего-то проклятия. Иначе… да я профнепригодным могу оказаться, если начну искренне лепетать все подряд, что думаю. Представляю лицо квестора Игнаца, когда я выпалю ему: «Вы не правы, командир! Отряд пашет без выходных, в отличие от вас никто не дрыхнет сутками в запертом кабинете!».
— Тайрен! Ты стал самым прекрасным сидхэ, которого я знаю!
Сидхэ… Я невольно отшатнулся, шагнул назад, отпуская девушку. Сидхэ… Высший фэйри не может лгать… Последнее время я называю себя лордом, веду себя как лорд…
Нет, не может быть. Я же только что без затруднений обращался в тигра.
— А мисс Нитарока, — продолжила Присцилла, живо разворачиваясь и всплескивая освобожденными руками. — После Поединка, когда у корабля появится новый владелец, она опять станет чьей-то Ценностью и ее вообще могут нам не отдать. Особенно, если узнают, что вы ее заявляли в Тени…
…И после того, как ночью лорды видели ее сопротивление обычному флеру. Ни о каком втором уровне уже и речи не идет. Новый владелец Летучего захочет оставить себе потенциально сильного менталиста, который ко всему прочему станет еще и рычагом давления на меня.
В каюте стало жарко до душноты. По рукам рванулись огненные змеи. Магия рвалась из меня, срывая контроль. Нельзя допустить, чтобы в Поединке кто-то другой выиграл Холм.
Моя жизнь трескалась, ломалась как необожженный горшок. На мелкие черепки. С детства я ощущал себя оборотнем. Подростком мечтал, что родственники со стороны матери со временем забудут о моем существовании. А я — о их. Еще пару лет назад уверял себя, что в Холмах меня увидят только в дни официальных мероприятий.
И посмотрите-ка кто у нас задумался о приобретении Холма! Неужто Диего Фаворра, тигр и офицер полиции Третьего Изумрудного Сектора?
На одной стороне весов оказалась моя спокойная жизнь, на другой — судьба Недотроги. Каким-то удивительным образом, прикрывая Еву, я шаг за шагом приближаюсь к волшебным долинам, которые ненавижу всей душей. Словно играю меченными картами и теряю ставку за ставкой, чтобы сохранить самое ценное, оказавшееся на кону.
