Я опустила глаза, оставляя осуждение при себе. По крайней мере, отец признавал свои грехи.
– Что случилось потом?
– Она ушла, – сообщил он таким тоном, словно это было очевидным итогом. – Самое интересное, что в тот момент мне казалось, все наладилось. Я как-то остепенился, работа – дом – работа. Но однажды вернулся, а дома ни ее, ни сына.
Некоторое время в комнате царила тишина.
– Ты пытался ее вернуть? – спросила я в какой-то момент.
– Я пытался вернуть сына! – воскликнул он эмоционально. – Она не давала с ним видеться, прятала Пашку как тронутая до последнего, а потом и вовсе умотала в другой город. И вроде понимал ее обиду, но ребенок то причем? Пол года я места себе не находил, скучал, а потом… потом просто забил гвоздь. Встретил твою маму и окончательно заглушил тоску.
Пока в голове укладывалась полученная информация, я сканировала папу внимательным взглядом.
– Я думала… она ушла из-за того, что ты выпивал? – ляпнула я то, что крутилось в мыслях.
Папа невесело усмехнулся.
– Да нет, дочка. В то время у меня не было этой… проблемы.
– Тогда с чего все началось? – не удержалась я.
Он снова устремил взгляд в окно, и желваки заиграли на мужском небритом лице.
– Со смерти твоей мамы и началось.
Стягивающая волна спустилась по внутренностям. Теперь все встало на свои места, хотя вряд ли чем-то облегчило мою обиду. В то время, когда папа должен был собраться и продолжать двигаться ради меня, он просто сломался.
Больше не сказав ни слова, я принялась собирать документы с пола.
– Ника, – негромко окликнул меня папа, наблюдая, как я закрываю комод. – Когда ты вернешься домой?
Я отрешенно стерла пальцами пыль с деревянной столешницы и качнула головой.
– Ты знаешь… почему я ушла? – спросила наводящим тоном, встретившись с его глазами.
– Знаю, – глухо отозвался папа, опустив голову. – Думаешь, не понимаю, как тяжело тебе было здесь жить и терпеть меня?
Я отрицательно покачала головой.
– Нет, ты не знаешь. Я ушла не из-за твоих пьянок, папа. Я ушла той ночью, когда один из твоих дружков пришел ко мне в комнату, спустил штаны и начал… – я запнулась, проглотив мерзкий комок эмоций и воспоминаний. – В общем, я огрела его лампой и сбежала. Я просто сбежала в ночь, собрав маленькую сумку, а ты… ты даже не заметил этого!
Папа был шокирован. Это было видно по его застывшему взгляду и молчанию, которое затянулось. Но внутри меня ни капли жалости не пробилось. Он позвонил мне на следующий день – узнать, когда я вернусь из универа. Он очень долго путал ночь с днем и думал, что я все еще живу в квартире!
– Я даже… подумать не мог, – выдавил отец, потерянными глазами гипнотизируя пространство.
Я больно прикусила щеку, понимая, что это не имеет уже никакого значения. Уже никак не трогает сердце.
– Ты можешь убедить меня, что бросишь пить, – обратилась я к нему. – Что повесишь, наконец, замок на мою дверь, что никого в квартиру больше не пустишь, но я... не вернусь, папа. Потому что я тебе не поверю.
После сотен обещаний, он снова и снова срывался, а я жила в постоянном напряге, в квартире, где стены пропитались запахом перегара и… Так все, хватит!
Оттолкнувшись от комода, я схватила свою сумку и развернулась, чтобы уйти.
– Ника… – надломленный голос отца, резанул по моей израненной душе.
Слезы большими каплями собрались в глазах и сбежали по щекам, но усилием воли я заставила себя сдержаться.
– Я не держу на тебя зла, – произнесла я, остервенело вытерев слезы и нехотя оборачиваясь. – Я уже давно смирилась, что ты выбрал не меня. Просто сейчас у меня есть возможность жить отдельно от твоего мира. Не беспокойся обо мне – я справлюсь. Ну а ты… береги себя.
Обронив последнее, я поспешила покинуть квартиру, будто это могло спасти меня от боли, охватившей огнем грудную клетку.
Я так и не поехала на учебу. Некоторое время с отрешенным видом бродила по родному району, пока не набрела на остановку. Пропустила пару автобусов и уже хорошенько промерзнув села в тот, что ехал в сторону дома Ланы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Тяжело было на душе – заняв место в углу, я то и дело прогоняла воду с глаз. Не хватало еще реветь перед людьми… Однако сдерживаемые эмоции, не находя выхода, росли снежным комом и все-таки пробили меня всей своей силой в какой-то момент. Когда я уже шла по тротуару вдоль элитных домов, обида и чувство вины зажали мое сердце в тиски, и грудь затряслась от рваных всхлипов.
Обнимая себя руками, я нервно вытирала слезы, что подхватывал порывистый ветер. Кажется, мимо проехал большой автомобиль, но я обратила на него внимание, лишь когда услышала визг тормозов. Тут же растерянно оглянулась и неловко отошла подальше от края тротуара, наблюдая, как глянцево-радужный внедорожник резко сдал назад.
Вот, черт!
Я только и успела опустить взгляд на асфальт, лихорадочно решая как поступить, а дверь с водительской стороны уже открылась. Темурез вышел из машины, за два шага сократил между нами расстояние, и бесцеремонно подняв мой подбородок, заглянул в лицо хмурым взглядом.
Смущенно отступив от него, я упрямо отвернула голову.
– Что случилось? – раздался надо мной строгий голос.
– Ничего… – я сделала попытку уйти, но Тем поймал меня за плечи и повернул к себе.
Его взгляд стал острым точно лезвие, ноздри раздулись как у быка перед атакой, а губы превратились в тонкую линию. Аж мурашки разошлись по коже.
– Почему ты вся зареванная? – спросил он, повысив тон. – Тебя кто-то обидел?
– Никто!.. – Я поморщилась от того, как сильно мужские пальцы сжал мои плечи. – Мне больно, Тима!
В этот же миг он ослабил хватку, словно очнулся, но не спешил отпускать меня. Мягко обхватив ладонью мою шею сзади, Тем грозно глянул по сторонам, словно обидчик мог находиться совсем рядом и потянул меня к своему мощному внедорожнику.
– Пойдем.
Впрочем он не предлагал, а до последнего проконтролировал, чтобы я села в салон. Захлопнув дверь с моей стороны, брат Ланы занял водительское место и отогнал Рэндж Ровер на обочину. Заглушив мотор, он некоторое время терпеливо ждал.
– Это Реваз? – вдруг спросил Тем, хотя скорее рыкнул сквозь зубы.
– Что?.. Нет! – горячо возразила я.
Он задержал на мне испытующий взгляд, и я решила, что лучше сказать как есть.
– Меня никто не обижал, я… домой ездила, – призналась, уставившись на свои колени. – С отцом выдался тяжелый разговор.
Напряжение в салоне тут же заметно рассеялось. Тем шумно выдохнул, словно отпуская гнев – наверняка он ожидал услышать совсем другой ответ.
– О чем вы говорили? – неожиданно спросил брат Ланы, и я устремила на него растерянный взгляд.
Как-то не ожидала, что он спросит и это не звучало как проявленная вежливость. Почему-то в этот момент я решила, что не стану раскрывать новость о брате. Просто не считала нужным углубляться в тему, которую сама еще не разобрала в душе.
– Он хотел, чтобы я вернулась, – произнесла лаконично.
– И что ты ответила?
Я закусила щеку и отвела взгляд в окно. От воспоминания моих последних слов комок тут же подобрался к горлу и слезы вновь собрались в глазах. Я как будто пощечину отцу дала, а моя ладонь до сих пор болела! Я отреклась от него…
– Ясно, – хмуро бросил Тем, не дождавшись ответа и сделав свои выводы.
Повернув ключ зажигания, он газанул и выехал на дорогу. И только когда напряжение в горле спало, я спросила:
– Куда мы едем?
– Поможешь мне кое в чем, – коротко сообщил он, не отрывая глаз от дороги.
Этот ответ меня конечно удивил, но в общем-то не вызвал протеста. Встреча с папой так вымотала мою нервную систему, что на споры не было сил. Да и планов на сегодня я никаких не строила…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 12
Дорога прошла в обоюдном молчании, и как ни странно я не чувствовала неловкости. Мне вообще было не до чего. Поэтому когда мы приехали в центр города и остановились возле популярного торгового комплекса, без особого энтузиазма глянула на здание, с креативным фасадом. Хотя еще до того как вышла из машины, вопросительно взглянула на Тема.
