Соня привела себя в порядок, переоделась, взяла сумку и отправилась в больницу к Рите. По дороге надо зайти на рынок, купить Рите бананов. Это единственные фрукты, которые принимает Ритин желудок. Сможет ли она теперь полноценно питаться? И поправится ли когда-нибудь?
На рынке Соня выбрала самые красивые, самые желтые бананы, открыла сумку, достала кошелек, расплатилась. Забрала связку бананов и собралась уходить.
— Гражданочка, — услышала она за спиной голос продавца, — вы платочек потеряли?
Соня обернулась и увидела в руках у женщины-продавца носовой платок. Она подошла поближе, взяла платок в руки. Это был вышитый шелковой гладью батистовый платок Леры.
Соня растерянно взяла платок в руки и проговорила:
— Спасибо, я, вероятно, вытащила его вместе с кошельком из сумки.
Она забрала платок и пошла. Как она забыла про этот платок! Когда уезжали из деревни, она сунула его в сумку и забыла про него.
Времени было еще предостаточно. Соня вышла с рынка и прошла на набережную. Купила мороженое и села на скамейке в тени. Платок она все еще держала в руках. Положила его на колено, разгладила свободной рукой. Посмотрела внимательно, потом положила на него ладошку, поставила ладошку ребром. Перевернула платочек так, что красный мак закрывался ее мизинцем. Потом убрала руку, полюбовалась платком еще несколько минут, доела мороженое. Поднялась и пошла в больницу к Рите.
* * *
Рита уже встречала ее во дворе на их традиционном месте, на скамейке у фонтана. Фонтан уже давно не работал и был превращен в клумбу. Рита увидела Соню и обрадованно закричала:
— Ура! Наша мама пришла, нам банан принесла.
Соня вручила ей бананы, и они уселись на скамейке.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Соня.
— Превосходно, я понятия не имею, зачем меня здесь маринуют. Искололи весь антифас, прямо сидеть больно.
— Марго, ты же учитель, а так выражаешься.
— А у меня каникулы. Ты лучше скажи, что нового?
— Ничего. Все, что я тебе вчера доложила, а больше ничего. Кроме…
— Что «кроме»? — встрепенулась Рита, дожевывая очередной банан.
— Марго, а ты не много бананов ешь, ты обезьянкой не станешь? — ответила Соня.
— Нет, эволюция в моем теле уже завершилась. Я теперь навсегда вынуждена оставаться человеком. Так что ты там сказала — «кроме…»?
— А кроме… кроме вот этого, — проговорила Соня и достала из сумки носовой платок.
— Ой, что это? Где-то я это уже видела, — проговорила Рита и посмотрела вопросительно на Соню.
— Это Леркин платок. Помнишь, у нее мама всегда вышивала.
— Точно, у них всегда пяльцы, такие огромные, стояли в гостиной. Но этот платок я у Лерки не видела. Это не ее платок. Где ты взяла его?
— Его нашли спасатели в подземелье.
— Значит, точно не ее, а с чего ты взяла, что это ее платок?
Соня потерла лоб и проговорила:
— Постой, мне казалось, что я видела у нее этот платок.
— Нет, у нее были обычные платки, ни одного вышитого не осталось. Да ты что — у нее тапочек домашних не осталось, а ты хочешь, чтобы у нее платок носовой выжил. Она же продала все. И мамины вышивки тоже.
— Не знаю, — озадаченно пожала плечами Соня, — подожди. Жека вынес этот платок из подземелья и отдал его мне, сказал… постой, что же он мне сказал? Он сказал: «Соня, сейчас не до клада, твоя «крепкая» подруга все-таки была в подземелье. Ребята сейчас сделали пробный проход. Нашли вот это». И подал тогда мне этот платок.
Рита внимательно слушала Соню, глядя на нее встревоженными глазами. Потом тихонько проговорила:
— Соня, а где Леркины вещи?
— У меня дома, а что?
— Ты не смотрела, что у нее там? В сумке?
— Нет, не имею такой дурной привычки лазать по чужим вещам.
— А ты все-таки посмотри, хотя бы для того, чтобы знать, какие у нее носовые платки… и может, там что-то осталось из ее прошлой жизни.
— А из прошлой жизни у Лерки кое-что осталось, — в задумчивости проговорила Соня.
— Что?! — встрепенулась Рита.
— Пошли покажу.
Подруги вскочили со скамейки и пошли к маленькому домику привратника у ворот больницы. Соня нашла ключ в том же месте, над дверью, открыла ее, и они вошли в комнату.
Здесь все было по-прежнему. Так же сиротливо висел на вешалке у стены белый халат. Только пыли стало больше, и на полу, и на мебели. Сюда после Сони и Жени явно никто не заходил. Подруги остановились на пороге, не решаясь оставить следы своего присутствия на запыленном полу.
— Ну и?.. — спросила Рита, сцепив пальцы рук и переступая с пятки на носок.
Соня оглядела комнату и проговорила:
— Сейчас, сейчас, ну где же она, я оставила ее на кровати.
Соня присела, заглянула под кровать.
— Что мы ищем? — спросила Рита и тоже присела на корточки, но глядела не под кровать, а на Соню. Глаза ее излучали детское любопытство, смешанное со взрослым скептицизмом.
Соня выпрямилась и проговорила:
— Ее здесь нет. Она исчезла.
— Кто?
— Не кто, а что. Коробочка, бархатная с серебряными уголками и бархатным вкладышем. В такие коробочки кладут драгоценности, например, бриллиантовое колье или еще что-то в таком роде.
— А много ты видала бриллиантовых колье? — насмешливо спросила Рита.
— Не счесть, но… в кино.
Рита засмеялась и сказала:
— Пошли отсюда, а то еще кто-нибудь застукает нас в чужом доме.
В больничном парке у фонтана их уже ждали Евгений и Сергей. Они стояли и что-то возбужденно обсуждали, похоже было даже, что они ссорятся. Рита и Соня, увидав их состояние, прибавили шагу.
— Привет, мальчики, — проговорила Рита, — о чем вы так громко спорите?
— О футболе, Марго, о футболе, — поспешил успокоить ее Сергей, — Жека болеет за «Спартак», а я, как ты знаешь, за «Динамо».
Женя улыбнулся и добавил:
— Зато в хоккее мы болеем за одну команду. А вы где гуляли, девочки?
Соня подошла к Жене и, встав рядом, ответила:
— Мы ходили в домик Леры, ты представляешь, а коробочки там нет.
Женя притянул Соню к себе, посмотрел на нее влюбленными глазами и очень правдоподобно удивился:
— Какой коробочки?
— Как — какой? — удивилась в свою очередь Соня. — Которую мы прошлый раз нашли с тобой в домике у Леры.
Женя сделал вид, что он что-то припоминает, потом пожал плечами и проговорил:
— А, коробочка. — Он опять недоуменно пожал плечами и сказал: — Сонечка, Сережа принес нерадостную весть, тебе надо домой поскорее.
— Что случилось? — встревожилась Соня. — Мама?
— Нет, нет, успокойся, Нина Андреевна сейчас дома, у нее все в порядке. Но в ваш дом проникли воры.
— Да? А что у нас брать? Ничего особо ценного нет.
— Украдены только деньги и то не все, что-то около трехсот рублей, — ответил Сергей.
Соня усмехнулась и обратилась к Жене:
— Ты на машине?
— Да, конечно, я за тобой, поедем. Нина Андреевна ждет.
Они быстро распрощались с супругами Татищевыми и покинули больничный двор.
Соня недоумевала, кому потребовалось влезать в ее квартиру и почему не украли тогда все деньги? Почему не взяли лежащие с деньгами в одной шкатулке мамины золотые безделушки: колечки, сережки, цепочку с подвеской в виде сердечка? Странно.
Машина миновала добрую половину пути, когда Соня спросила:
— А как проникли в квартиру?
— Через окно. Нина Андреевна вернулась с рынка, стала открывать двери, а они не заперты. Вошли через окно, выдавили стекло в раме гостиной, а вышли через дверь. Внаглую.
— Ничего не понимаю, — проговорила Соня, — а когда успели? Я ушла из дома в первом часу, а когда вернулась мама?
Женя задумался и ответил:
— В милицию Нина Андреевна позвонила в 13.30. Значит, что-то около этого она и вернулась.
Машина въехала во двор Сониного дома. У подъезда стояла кучка старушек, обсуждавших происшествие. Соня не стала задерживаться, коротко поздоровалась и пробежала домой.
Маму она нашла на кухне, рядом с ней сидела ее любимая соседка Ирина Аркадьевна, уговаривала Нину Андреевну и капала в стакан с водой валерьянку:
— Да ты бога должна благодарить, что унесли только это. Бог с ними, прости и забудь. На, выпей.
Нина Андреевна приняла из рук соседки стакан с водой, отхлебнула и заметила вошедших Соню и Евгения.
— Соня, ты уже знаешь?
— Да, — ответила Соня, — мама, больше ничего не пропало?
— Ой, а я и не знаю, я проверила золото, твое и мое, твою шубку, мою шапочку, это все на месте, а все другое я и не проверяла.
— А ничего другого у нас и нет. Телевизор и магнитофон на месте? — спросил Женя.
— Да, да, это все на месте, — подтвердила Ирина Аркадьевна, — ну я пойду, пожалуй. Нина, тебе надо полежать. Сонечка, я ей дала успокоительное, уложите ее в постель. Она очень перепугалась.
— Спасибо, Ирина Аркадьевна, я все сделаю, — сказала Соня, провожая соседку, — спасибо, что вы побыли с мамой.
