В одном из магазинов неподалёку от площади Лера присмотрела очень понравившийся ей набор кастрюль. В комплект входили пять различного размера кастрюль и сковорода. Это была эмалированная посуда бежевого цвета с большими маками на стенках. Смотрелся набор очень эффектно, но беда заключалась в том, что он был выставлен в витрине, а магазин на праздники не работал. Лера поехала за этим комплектом уже после Нового года, но не сразу, а потому его уже не застала. Но ей этот набор кастрюль очень понравился, и ей пришлось съездить в Стендаль ещё пару, раз, пока она, наконец, его не купила — уже где-то в конце января.
Возвращались Морозевичи с Ярмарки в приподнятом и радостном настроении — день явно удался! В автобусе было много жителей военного городка и все оживлённо обсуждали перипетии проведённого дня. Во время езды в автобусе Лера разговорилась со знакомой ей женщиной, Андрей же размышлял о некоторых странностях событий минувших дней декабря. Как-то вот не вязались, не совмещались два последних события — его поступление в члены КПСС, а уже всего через три дня празднование (пусть пока и не празднование, но участие) Рождества. Рождество Христово — это один из главных христианских праздников, установленный в честь рождения по плоти Иисуса Христа от Девы Марии. Но, празднуя этот праздник, нужно, прежде всего, быть верующим. Да, русская православная церковь, как и другие церкви, использующие юлианский календарь, празднуют Рождество Христово, но только 7 января, всё же по григорианскому календарю. Но церковь в СССР отделена от государства. Никому, правда, в Советском Союзе не запрещается верить в Господа, но это не касается членов КПСС. Ведь членство в КПСС предусматривало атеизм, материализм, и легенды об Иисусе Христе вроде бы с подобными мировоззрениями явно не согласовывались. В Германской Демократической Республике было много коммунистов, но от них, вероятно, не требовалось соблюдения такого уж строгого атеизма. Андрей тоже не был рьяным атеистом, но и церковь он не посещал, хотя они с Лерой и с кумой и крестили втихаря Никитку. Но таких коммунистов, как знал даже Андрей, в СССР было немало. И, таким образом, всё это как-то да совмещалось. Да и времена то были уже не сталинские, а потому многие на это просто закрывали глаза, хотя при выявлении факта посещения церкви коммунистом, последнего по головке не гладили. Пока Андрей размышлял о подобных перипетиях, автобус благополучно прибыл в Борстель.
Приехав с Ярмарки домой. Валерия и Андрей долго ещё сидели и делились своими впечатлениями о пребывании на Ярмарке и о ней самой. В разгар их разговора раздался стук в их дверь. Андрей поднялся со стула, подошёл к двери, открыл её и увидел незнакомую женщину примерно их возраста. Женщина поздоровалась и спросила:
— А Валерия Андреевна дома? Я хотела бы её видеть.
— Проходите, пожалуйста, Валерия дома.
— О, это вы! — удивилась супруга Андрея, увидев женщину, и озабоченно спросила. — У вас что-нибудь случилось? С Наташей что-то?
— Нет, нет, — успокоила её женщина. — И со мной, и с Наташей сейчас как раз всё благополучно, всё очень хорошо. Я пришла поздравить вас с наступившим Рождеством, — и она передала Валерии довольно вместительный полиэтиленовый кулёк.
— Что это? — удивилась Валерия.
— Это вам с мужем подарки от нашей семьи к Рождеству и к Новому году.
— Зачем нам подарки? Почему вы нам их дарите? Не нужно нам подарки.
— Возьмите, пожалуйста. Это я от всего сердца. Я так вам благодарна.
— Но за что? Неужели за то, что я вам порекомендовала обратиться с Наташей в медсанбат? Но не такая уж и велика моя заслуга. Андрюша, познакомься — это Лидия Михайловна. Я тебе о ней месяца два назад рассказывала, о ней и о её дочери.
Андрей и Лидия представились друг другу, после чего Валерия спросила:
— А с Наташей точно всё хорошо?
— Да в том то и дело, что сейчас уже хорошо. И это именно вы спасли её.
— Да как же я её спасла, я её ведь и не лечила?
— Если бы тогда в санчасти не обратили на нас внимания, то я не знаю, что могло бы случиться, — и у Лидии появились слёзы на глазах.
— Ну, что вы, не переживайте так, — начали успокаивать её хозяева.
Гостья вытерла вынутым из сумочки платочком глаза и немного успокоилась.
— Вы сейчас для Наташи как крёстная мать. Да, вы её не лечили. Но вы поставили совершенно точный диагноз и тем самым спасли её.
— Так, раз уж вы назвали меня крёстной, — улыбнулась Валерия, — и принесли подарки, то давайте сейчас накроем стол, и вы всё по-порядку расскажете. Тем более что сегодня у немцев уже началось Рождество.
Валерия и Андрей начали накрывать на стол. Затем Валерия стала распаковывать принесенный гостьей кулёк — в нём были конфеты, по бутылке вина и коньяка, а также различные фрукты: апельсины, бананы и красивый среднего размера ананас.
— Господи, зачем вы столько всего принесли. Мне даже неудобно, ведь я ничего такого не сделала для вас, — сокрушалась Валерия.
— Вы как раз сделали самое главное. Если бы не вы, то неизвестно, чтобы было с моей девочкой. Мне в госпитале сказали, что я её очень вовремя привезла. Если бы позже, то кто знает, какие могли быть последствия.
— Не в госпитале, а в медсанбате, — поправила её Валерия.
— Нет, именно в госпитале. Но, давайте я всё по-порядку расскажу.
— Хорошо, вы всё расскажете. Вы же не спешите? — спросила Валерия и, получив тому подтверждение, продолжила. — Сейчас вы у нас в гостях, а потому давайте поднимем бокалы за то, чтобы Наташа была здорова, и чтобы у вас всё было хорошо.
— И чтобы у вас тоже было всё хорошо. Благополучия вам, — откликнулась Лидия Михайловна.
Они выпили, закусили нарезанной Андреем салями и сыром, взяли по конфетке, и гостья начала свой рассказ, правда, несколько необычно:
— Валерия Андреевна, я должна извиниться перед вами.
— За что? — удивилась Валерия.
— Понимаете, когда вы мне сказали о возможном серьёзном заболевании у Наташи, я вам не сразу поверила. Я сначала подумала, что вы просто умничаете. Но когда Наташе через пару дней стало хуже, и не помогли выписанные Веденисовой лекарства, я вспомнила о ваших рекомендациях и побежала к той, чтобы она дала нам направление в медсанбат.
— И она вам его без возражений дала?
— Конечно, а что ей оставалось делать. Она же видела, что Наташа не поправляется, определить же, что с ней она не могла. Так что она молча, хотя и как-то хмуро, я бы сказала, выписала направление. Она ни о чём меня не спрашивала, но она, вероятно, догадалась, что мне кто-то посоветовал ехать в медсанбат.
— А посоветовать могла только я, — со вздохом промолвила Валерия, покачав головой. — Она ведь знала, что в санчасти из врачей только я ранее лечила детей. Понятно её не очень любезное отношение ко мне.
— Ой, простите и за это меня. Но я, действительно, ей ничего не говорила, и она не спрашивала.
— Да не переживайте, Лидия Михайловна, я же понимаю, что вашей вины в этом нет. И что было дальше?
— А дальше мы с Наташей поехали в медсанбат. Там дочь обследовали, сделали, как вы и говорили, пункцию, ещё что-то, провели анализы и установили диагноз — именно тот, что вы и предполагали.
— И они начали лечить Наташу?
— Нет, — покачала головой Лидия. — Они сказали, что в их условиях это сделать сложно. Поэтому они предложили мне либо ехать с дочерью в Союз либо же отправиться в госпиталь под Потсдамом.
— И в Союз вы не поехали, как я понимаю?
— Конечно же, нет. Во-первых, я не хотела покидать Германию, оставлять здесь одного мужа, а самое главное — я уже поняла, что действовать нужно быстро. А если ехать в Союз, то быстро никак не получится. Вылететь то самолётом можно быстро, но как в Союзе в хорошую клинику попасть — вот в чём вопрос был. Ранее в Союзе муж служил в гарнизоне вдали от больших городов, да и сами мы родом из районных центров. Какие там клиники. А медсанбат не мог дать направление в хорошую клинику в Союзе — не имел он таких полномочий. Пришлось бы пробиваться самой. Вы себе только представьте это. В гостинице можно было устроиться и деньги на лечение, да и за то, что согласились бы нас лечить, у нас с мужем, конечно, были. Но деньги решают не всё. Главным фактором было время, а его у нас практически не было. Поэтому я и согласилась ехать с Наташей в госпиталь. Тем более что в него они не только могли дать направление, но даже и машину. Вот такие дела.
— И в госпитале у вас всё прошло благополучно, — предположила Валерия.
— О, да! Там очень хороший госпиталь, прекрасные врачи, хорошие условия. Госпиталь, как и наш городок, тоже находится в сосновом лесу — там чудесный воздух. И вообще, там всё хорошо. Наташу начали лечить с первого же дня.
— И какой же диагноз поставили Наташе?
— Тот, что вы и предполагали, точнее, они сказали, что после ОРЗ возможно и такое заболевание — менингит. Но на ранней стадии. Через пару дней после того, как Наташа поступила на лечение, мне зав. отделением как раз и сказал, что я очень вовремя привезла Наташу. Правда, они ещё какое-то слово добавляли к менингиту, не могу точно вспомнить — как-то "аси, асе"…
