Оказавшись в постели, я рефлекторно подобрала под себя ноги и отодвинулась к самой стене. Раду усмехнулся и сел рядом.
− Te vreau, − пробормотал он.
− М-м-м?
Мягким движением он перевернул меня на живот и коснулся губами шеи. Снял и откинул в сторону сначала пиджак, а затем мои брюки. Нервное, прерывистое дыхание обожгло кожу − Раду поддел резинку трусов и плавно стянул их к коленям.
"Какие у него горячие пальцы!"
Раду с жадностью исследовал каждый сантиметр моего тела. Его пальцы скользили плавно и осторожно, мягко массируя клитор. Я вцепилась ногтями в его рубашку и потянула расстегивать пуговицы, да еще и подшофе, то еще удовольствие!
Раду отстранился.
− Нет. Тебе не понравится вид моей спины. Армейское прошлое, − спокойно, но весомо сказал он.
Расстегнув ремень, он приспустил брюки и развернул меня спиной к себе. Я почувствовала, как в меня уперся крепкий, стоячий член.
− Погоди, − выдохнула я, − не спеши.
Я прильнула к Раду и губами прикоснулась к головке его члена. Провела языком вдоль уздечки и скорее почувствовала, чем услышала тихий, почти беззвучный стон. Каждая клеточка тела моего любовника напряглась, руки Раду ласкали мою грудь, сжимая и массируя возбужденные соски. Левой рукой я сильнее обхватила член, сдавливая головку и водя ладонью то вверх, то вниз.
− Иди уже сюда, − выдохнул Раду.
Он поцеловал меня, а затем я почувствовала, как член легко скользнул между половых губ и вошел в меня, заставляя простонать что-то нечленораздельное и выгнуться дугой. Видя это, Раду ухмыльнулся и полностью подмял меня под себя, проникая сразу на всю длину. На глаза невольно навернулись слезы.
Я ощущала каждое его движение, то, как Раду прижимается к моей спине грудью, его сбивчивое дыхание. В какой-то момент он взял меня за волосы и оттянул мо голову назад. Я поймала бешеный от возбуждения взгляд и словно вмиг протрезвела.
На меня смотрел Хозяин.
Это его руки обнимали меня этим вечером, его губы ласкали мочку моего уха и его член я сейчас чувствовала в себе. Да я с закрытыми глазами определю касание его пальцев!
Я снова закрыла глаза, а когда открыла, поняла: нет никакого Хозяина. Нет и не было. Пьяный бред, шутки воспаленного алкоголем, мозга. Черные, как оникс, глаза, внимательно смотрели мне в лицо.
− С тобой все хорошо?
− Я… да, − я теснее прижалась к Раду и он тут же снова набрал темп, вынуждая меня стонать и прогибаться в спине.
Нет уж, зря я так нарезалась! Такие глюки и врагу не пожелаешь!
С каждым движением Раду вбивался все сильнее и жестче, каждой клеточкой тела я чувствовала его и дрожала от удовольствия нарастающего оргазма. Его лицо раскраснелось, а зубы были крепко стиснуты от ощущения скорой разрядки. В какой-то момент Раду сжал мои бедра особенно сильно, и, уткнувшись лицом в шею, бурно излился.
Я так и осталась лежать в почти бессознательном состоянии, Раду же ласково провел по моим волосам кончиками пальцев и ушел в ванную. Подумать только! Я на полном серьезе успела расстроиться, когда открыла глаза и увидела его лицо, а не Хозяина! В голове шумело, меня все еще слегка качало, но соображала я уже вполне трезво. Что ж и на том спасибо.
Из сумки Раду раздалась трель мобильного − негромкая, но очень раздражающая мелодия.
− Да чтоб вас всех…
С каждым звуком мобильного в голове взрывалась мини-граната, хотелось зажать уши или засунуть голову под подушку. Исторгнув страдальческий вздох, которому бы позавидовало любое уважающее себя, приведение, я потянулась к сумке Раду. Запустив руку в один из карманов, я с мстительной ухмылкой отрубила дьявольский агрегат и уже собиралась откинуться на подушки и как следует подремать, как сон испарился − то, что я увидела в сумке помимо телефона, не поддавалась никакой логике.
У меня перехватило дыхание − и к лучшему, иначе я бы заорала во весь голос.
Ошейник. В сумке Раду я нашла ошейник. Тот самый, мой старый ошейник − даже бороздки от моих ногтей на месте: во время наказаний я вцеплялась в него мертвой хваткой, чтобы хоть немного переключить внимание и сохранить рассудок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я поймала себя на мысли, что так и сижу, пялясь в дверь ванной. С неимоверным усилием воли встала, заставила себя одеться и все еще сжимая в руках ошейник, стала ждать. Просто ждать.
Через пару минут, растянувшихся для меня в вечность, плеск воды стих и в комнату вернулся Раду.
− Я очень рад, что вечер закончился именно так! − довольный, словно обожравшийся сметаны кот, сказал он.
− Да… я… тоже.
Слова застревали в горле, я никак не могла заставить себя говорить нормально. Не плакать. Главное, сейчас не заплакать!
− За что т-ты так со мной? — едва сдерживая слезы ярости, выдавила я. − За что, Хозяин?
40. Снимая маски
Марк посмотрел на меня, на сумку и сразу все понял.
− Я не буду перед тобой оправдываться. Я не… я не обязан тебе ничего объяснять.
Теперь всё. Точно всё.
− Тогда уходи, − голос дрожал, потребовалась колоссальная выдержка, чтобы смотреть прямо перед собой и не отводить глаза. Чужое лицо вместо привычной рожи Тихомирова раздражало. − Убирайся отсюда! Это больше не твой дом и я − не твоя собственность!
Хозяин неторопливо стянул халат и потянулся за брюками и рубашкой. Мелькнула знакомая спина − на месте былой татуировки красовалась новая: огненный феникс раскинул в полете крылья. Под краской можно было разглядеть огромное, практически до самой поясницы, пятно ожога.
− Кстати, как мне к тебе теперь обращаться?
− Так же, как обращалась до сегодняшнего вечера.
Он бросил на меня взгляд, полный сожаления. Возможно, мне всего лишь показалось, но что-то в его лице дрогнуло.
− Я предполагал, что ты можешь что-то почувствовать, но не рассчитывал, что это произойдет так быстро.
− Не рассчитывал? Не рассчитывал?! Да ты…
Все-таки я расплакалась. Отвернувшись к стене и пряча лицо в ладонях. О том, чтобы сохранить остатки самообладания, уже не могло быть и речи. Какое уж там…
− Я тебя похоронила, похоронила, похоронила, − как мантру повторяла я и раскачивалась из стороны в сторону.
Истерика прекратилась так же резко, как и началась: в какой-то момент я вдруг осознала себя сидящей на дне ванны под струями льющейся из душа, ледяной воды.
− Давай поговорим спокойно, − сказал Марк, − ты ведь очень сообразительная девочка, я еще раз убедился в этом. Ты смогла узнать меня, когда даже Бурый ничего не почуял.
Я съежилась и обхватила ладонями колени.
− Какой же ты козел!
Я замахнулась и что есть силы ударила Хозяина по лицу.
− Что ж, теперь ты имеешь на это право, − сухо сказал он.
Удар не произвел на Хозяина абсолютно никакого впечатления. Я же чувствовала, как моя ладонь побагровела, ее стало покалывать, словно меня одновременно кололи тысячи тоненьких иголочек.
−…однако, у меня не было другого выбора. Мне пришлось сделать то, что сделал. Иначе могло быть хуже. Для тебя, в том числе.
− Обо мне, значит, заботился? − из горла вырвался нервный смешок. − Меня преследовал этот маньяк Ян, я жила в Клубе, где со мной обращались как с собакой, я каждый день сходил с ума оттого, что ты погиб, я…
− Хватит! − в чужом голосе прорезались знакомые стальные нотки. − Что ты заладила "Я, я"? Мне тоже далось это нелегко. Каково мне было — представь, знать что ты где-то там, что ты, возможно в опасности и не иметь возможности ничем помочь?! М-м-м?!
− Да ты объяснишь уже, наконец, зачем все это придумал? − я сама не заметила, как перешла на крик. От слез не осталось и следа, теперь я хотела выплеснуть всю свою злобу и обиду на того, по чьей вине мне пришлось пережить весь этот кошмар.
Целую вечность Мрак смотрел на меня, а после заговорил. С каждой секундой, с каждым словом его маска безразличия трескалась, обнажая истинные эмоции. Он говорил быстро и сбивчиво, выплевывая слова мне в лицо.
