7 июня занят Житомир.
11 июня 1920 года последние части 3-й польской армии Рыдз-Смиглы спешно покидают Киев, а 12 июня в него входят наши части. Буденный доносил: «Паны научились уважать конницу; бегут, очищая перед нами дорогу, опрокидывая друг друга».
По сути, изгнание поляков из пределов как УССР, так и БССР оказывалось теперь делом техники. Боевой устойчивостью поляки никогда не отличались – это признавал даже такой стойкий апологет «гоноровости», как Генрик Сенкевич, автор канонической «Трилогии».
Впрочем, русские люди знали это давно и без Сенкевича – со времен Минина и Пожарского, Богдана Хмельницкого и Петра Великого…
Итак, действия Сталина программировали успех. Но войной в целом, как и фронтами, командовал не Сталин.
Юго-Западным фронтом командовал Егоров, Западным – с апреля 1920 года – Тухачевский.
24 июня 1920 года Сталин выехал в Синельниково – в штаб Крымского участка ЮЗФ, 3 июля он возвращается в Харьков, потом едет в Москву, чтобы договориться с Главкомом и начальником Полевого штаба о переброске подкреплений на Крымский участок ЮЗФ.
Действия Сталина в те дни логичны и реалистичны. Национальные задачи по изгнанию польских агрессоров из пределов Отечества успешно выполняются, и теперь самое время поднажать и решить самую острую военно-политическую задачу страны – обеспечить окончательный разгром белых сил и освобождение Крыма.
Можно лишь удивляться тому, что записные историки так и не оценили эти действия Сталина по достоинству, то есть как исторически и системно выдающиеся! Даже Ленин был охвачен одно время иллюзиями относительно возможности «советской Польши», а Сталин сразу понимал, что надо ограничиться возможным.
Он уже 25 и 26 мая, сразу после агрессии Польши, опубликовал в «Правде» блестящую аналитическую статью «Новый поход Антанты на Россию», где заранее верно оценил все возможные повороты ситуации. Ведь по Кавказу Сталин хорошо знал, что это такое – умно организованная национальная рознь и умно культивируемая национальная спесь.
Да и Первая мировая война показала, что народные массы оглуплены буржуазным национализмом намного больше, чем просвещены марксизмом.
Тем более трезво оценивал Сталин обстановку после того, как на польском фронте обозначился явный и прочный наш успех. 24 июня 1920 года в интервью сотруднику УкрРОСТА он сказал, как в воду глядел:...
«…Было бы ошибкой думать, что с поляками на нашем фронте уже покончено.
Ведь мы воюем не только с поляками, но со всей Антантой, мобилизовавшей все черные силы Германии (для подавления красной Прибалтики. – С.К. ), Австрии, Венгрии, Румынии, снабжающей поляков всеми видами довольствия.
Кроме того, не надо забывать, что у поляков имеются резервы, которые уже подтянуты к Новоград-Волынску и действия которых несомненно скажутся на днях.
Нет сомнения, что впереди еще будут бои, и бои жестокие…»
Это – уже на удивление зрелый оперативный анализ! Хотя, впрочем, чему особенно удивляться – за спиной у Сталина был к тому времени более чем двухлетний фронтовой опыт.
А далее он высказал мысли, поразительно глубокие и мудрые:
...
«Я считаю неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о «марше на Варшаву», другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения (выделение жирным курсивом мое. – С.К. ), горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на «красной советской Варшаве»…»
Это было сказано еще до начала «мальбруковского» похода Тухачевского «на Варшаву»!
Да одной этой сталинской июньской статьи с точным стратегическим прогнозом достаточно для того, чтобы отмести раз и навсегда всю антиисторическую болтовню о том, что якобы лишь «тупость» «военного невежды» Сталина, якобы завидующего успехам «умницы» Тухачевского и не давшего этому «умнице» Конармию Буденного, не дала возможности Тухачевскому одержать в Польше сокрушительную победу!
Такого – сокрушительной нашей победы – не могло быть тогда в принципе. И Сталин за два месяца до польского «чуда на Висле» об этом предупредил всех публично!
Западный фронт перешел в наступление лишь 4 июля.
11 июля был освобожден Минск, 14 июля – Вильно, 20 июля части Тухачевского пересекли Неман.
Реакция польских панов оказалась ожидаемой – они окончательно впали в панику.
6 июля 1920 года Совет обороны в Варшаве решил слезно просить Верховный совет Антанты стать посредником в мирных переговорах с Советской Россией.
10 июля британский премьер Ллойд Джордж потребовал от польского премьера Грабского отступления поляков на линию Керзона, то есть на ту этнически обоснованную границу, по которой после Второй мировой войны прошла государственная граница между СССР и Польшей и по которой сегодня проходит граница между Польшей, Украиной и Белоруссией.
Буденный рвался к Львову, который, хотя и именовался давно Лембергом, был городом с преобладанием украинского населения – не говоря уже о сельской округе и т. д.
Части же Тухачевского 1 августа 1920 года перешли Буг и двигались в общем направлении на Варшаву.
Сталин же, как уже было сказано, 24 июня приездом в Синельниково, на Крымский участок фронта, начал подготовку к назревшей Крымской операции.
И эта оперативная задача тоже была из рода тех, которые для Сталина, как «кризисного менеджера», были уже привычными. На юге Врангель начал наступление, и в интервью УкрРОСТА от 24 июня Сталин говорил: «Не подлежит никакому сомнению, что наступление Врангеля продиктовано Антантой в целях облегчения тяжелого положения поляков».
Было разумным мощно ударить по вытянувшемуся из Крыма Врангелю и на плечах его отступающих войск ворваться в Крым. Вот почему Сталин перенес центр своего внимания на Крымский участок ЮЗФ.
После совещаний в Москве в начале июля относительно переброски подкреплений на юг Сталин 12 июля возвращается в Харьков и через день выезжает в Волноваху.
16 июля он был уже в Мариуполе, знакомясь с состоянием Азовского флота.
19 июля он в Лозовой, а 20 июля возвращается в Харьков.
После напряженной работы в штабе ЮЗФ (кроме того, хватало забот и по общим украинским делам) Сталин опять выезжает в Лозовую, а 2 августа 1920 года Политбюро ЦК выделяет врангелевский фронт в самостоятельный и поручает Сталину сформировать Реввоенсовет фронта, сосредоточив все внимание на новом фронте.
Там, где Сталин, – там победа! Так выходило прежде всего потому, что Сталин всегда глубоко и на месте – в отличие от, например, Тухачевского – предварительно изучал обстановку, причем делал это хотя и основательно, но быстро.
Затем он нацеливал командные кадры войск и сами войска на «конечный результат» и после подготовки наступления – наступал.
И всегда – эффективно.
Так было и на этот раз – 7 августа 1920 года Сталин сообщает в Москву о форсировании нашими частями Днепра и занятии на левом берегу Алешек, Каховки и других населенных пунктов.
Сталин выезжает на фронт, под Александровск (Запорожье), а 17 августа отбывает в Москву.
Так шли дела на юге – у Сталина.
А как же развивался «успех» Тухачевского на западе?
Как раз в разгар этих успехов, когда о них можно было говорить еще не в кавычках, как раз в день занятия войсками Тухачевского Минска, Сталин дал в Москве интервью сотруднику «Правды», где, наряду с обзором уже произошедших событий на польском фронте, сделал и актуальное предупреждение.
Увы, даже Ленин, дезинформированный Троцким, Каменевым и Тухачевским, к словам Сталина не прислушался.
А зря!
Вот что публично сказал тогда Сталин:
...
«Наши успехи на антипольских фронтах несомненны. Несомненно и то, что успехи эти будут развиваться. Но было бы недостойным бахвальством думать, что с поляками в основе уже покончено, что нам остается лишь проделать «марш на Варшаву».
Это бахвальство, подрывающее энергию наших работников и развивающее вредное для дела самодовольство, неуместно…
Очевидно, врангелевский фронт является продолжением польского фронта, с той, однако, разницей, что Врангель действует в тылу наших войск, ведущих борьбу с поляками, то есть в самом опасном для нас пункте.
Смешно поэтому говорить о «марше на Варшаву» и вообще о прочности наших успехов…»
Итак, якобы «тупица» Сталин предостерегал, а якобы «умница» Тухачевский, находясь за сотни километров от фронта, форсированно гнал свои войска «маршем на Варшаву».
13 августа 1920 года начался штурм польской столицы, 14 августа части Красной Армии прорвали последнюю линию обороны перед городской заставой – позиции 11-й польской дивизии…
А 16 августа поляки начали контрнаступление. В газете «Речь Посполита» появилась статья «О чуде над Вислой», название которой быстро стало крылатым. И фронт, ушедший далеко на запад, покатился вспять – на восток…
