ТАК ИЛИ ИНАЧЕ, война закончилась, и Сталин от военных дел окончательно перешел к делам общеполитическим и государственным.
Конец 1920 года для него – это работа над запиской о создании боевых резервов Республики, над совершенствованием Наркомата рабоче-крестьянской инспекции, это участие в заседаниях Совнаркома и Политбюро.
16 октября он выезжает на Северный Кавказ и в Азербайджан.
Ростов-на-Дону…
Владикавказ…
Баку…
Участие в съездах народов Дагестана и народов Терской области…
В конце ноября 1920 года Сталин возвращается в Москву и принимает участие в подготовке VIII Всероссийского съезда Советов. С начала же 1921 года он надолго «оседает» в Москве, лишь с конца мая 1921 года по начало августа выехав в Нальчик на отдых.
Впрочем, более-менее полноценно он отдыхал и лечился всего месяц, а потом выехал в Тифлис и так включился в работу Кавказского бюро ЦК, что Ленин особой телеграммой запросил Орджоникидзе, почему Сталина оторвали от отдыха.
«Отдыхал» Сталин с перерывами до 8 августа, когда выехал из Нальчика в Москву, чтобы почти не выезжать из столицы, занимаясь сразу всем.
У меня нет сомнений в том, что уже после советско-польской войны, когда Ленин убедился в выдающейся трезвости мысли Сталина, авторитет Сталина у Ленина, и до этого немалый, быстро увеличивался.
Быстро рос авторитет Сталина и в партии – партия большевиков была в то время партией сражающейся, и большевики фронта, вернувшиеся в мирную жизнь из огня Гражданской войны, уже знали подлинную цену «товарищу Сталину».
Да и в тылу Сталина уже знали как человека дела, а если и слова – то надежного, крепкого слова. На VIII съезде партии, который прошел в Москве с 18 по 23 марта 1919 года, в самый разгар Гражданской войны, Сталин получил при выборах ЦК второе после Ленина число голосов. Почти столько же получил и «любимец партии» Бухарин, но он никогда выше положения «любимца» не поднимался, а в Сталине все более видели вождя .
В высшем кругу РКП (б) положение Сталина было менее признанно, и тут явно сыграло свою роль то, что Сталин, находясь с 1913 по 1917 год в далекой ссылке, выпал из активной партийной работы, а послеоктябрьская партийная верхушка состояла во многом из тех, кто находился до февраля 1917 года в эмиграции и, естественно, поддерживал с Лениным и друг с другом прямые связи – вплоть до общей эмигрантской жизни. Это, конечно, на первых послеоктябрьских порах играло свою роль – от житейской жизни ведь никуда не уйти даже политикам.
Но в стране начинал формироваться и второй руководящий слой, который не имел большого влияния до событий 1917 года, но который хорошо проявлял себя в деле уже не революционной, а государственной работы. И вот для этого слоя Сталин – как человек конкретного дела и верных конкретных деловых решений – был ближе.
То, что это так, показали уже ближайшие годы – первые годы мирной советской власти.
ДА, 1921 год стал первым относительно мирным годом в истории советской России.
Но бои на фронте сменились боями в политике.
Социальные процессы в России ХХ века и до революции отличались особой сложностью, а особенно остро и сложно обозначились проблемы строительства совершенно нового социального строя в стране, где противоречиво смешались несколько хозяйственных укладов, в стране многонациональной, с подорванной экономикой и в целом весьма отставшей от передовых стран…
Каждая из новых и острых проблем тогдашней России заслуживает отдельного исследования и почти ни одна за многие десятилетия не была исследована полноценно и объективно.
Однако моя задача все же иная, и я коснусь только одного, традиционно дискуссионного, хотя на деле вполне однозначного момента – противостояния Сталина и Троцкого в 20-е годы.
Обычно тему «Сталин – Троцкий» подают как окрашенную взаимной личной неприязнью, но все было иначе. Разногласия и противостояние имели не личный, и даже не личностный, а глубоко принципиальный характер. И объективное рассмотрение выявляет, с одной стороны, неизменно крупную государственную позицию по всем серьезным вопросам Сталина при мелочно амбициозной и неконструктивной, плохо продуманной позиции Троцкого – с другой стороны.
Впрочем, говоря в скобках, я не исключаю, что все сумбурные инициативы Троцкого на самом деле имели железную продуманность, но при этом целью их был подрыв, а не укрепление советской власти. Ведь – как на мой вкус – есть все основания рассматривать Льва Давидовича как одного из первых в СССР «кротов» космополитической Золотой Элиты.
Но это – тема особая и отдельная.
Говоря же о видимой стороне событий, сообщу вот что…
В марте 1921 года Сталин пишет Ленину письмо, которое мне придется процитировать подробно – оно того стоит:...
«Тов. Ленин!
Последние 3 дня я имел возможность прочесть сборник « План электрификации России » (сборник научно-технического отдела Высшего Совета Народного Хозяйства. – С.К .). Болезнь помогла (нет худа без добра!). Превосходная, хорошо составленная книга. Мастерский набросок действительно единого и действительно государственного хозяйственного плана без кавычек . Единственная в наше время марксистская попытка подведения под советскую надстройку хозяйственно-отсталой России действительно реальной и единственно возможной при нынешних условиях технически-производственной базы.
Помните прошлогодний «план» Троцкого (его тезисы) «хозяйственного возрождения» России на основе массового применения к обломкам довоенной промышленности труда неквалифицированной крестьянско -рабочей массы (трудармии). Какое убожество, какая отсталость в сравнении с планом ГОЭЛРО! Средневековый кустарь, возомнивший себя ибсеновским героем, призванным «спасти» Россию сагой старинной… А чего стоят десятки «единых планов», появляющихся то и дело в нашей печати на позор нам, – детский лепет приготовишек…
Или еще: обывательский «реализм» (на самом деле маниловщина ) Рыкова, все еще «критикующего» ГОЭЛРО и по уши погрязшего в рутине…
Мое мнение:
1) не терять больше ни одной минуты на болтовню о плане;
2) начать немедленный практический приступ к делу…
3) …
4) Так как у работников ГОЭЛРО, при всех хороших качествах, не хватает здорового практицизма (чувствуется в статьях профессорская импотентность), то обязательно влить в плановую комиссию к ним людей живой практики…
…
Ваш Сталин ».
Здесь комментировать нечего, а вот любопытную иллюстрацию я сейчас дам…
В 1995 году ряд бывших советских историков, «переквалифицировавшихся» в антисоветчики, опубликовали письма Сталина Молотову за 1925–1936 годы. И в предисловии к сборнику его составители сообщали, что Сталин в апреле 1926 года на пленуме ЦК обвинил Троцкого, возглавлявшего комиссию по строительству Днепровской станции и «бывшего горячим сторонником и пропагандистом этого начинания», в том, что Троцкий стремится нарушить баланс между финансовыми возможностями государства и темпом развития промышленности.
Сталин говорил тогда: «…товарищ Троцкий, форсируя вопрос о Днепрострое, забывает о ресурсах, необходимых для этого громадного предприятия… Как бы нам не попасть в положение того мужика, который, накопив лишнюю копейку, вместо того чтобы починить плуг и обновить хозяйство, купил граммофон и прогорел…»
Так не было ли в позиции Сталина противоречий?
Нет, в каждом случае Сталин был абсолютно прав!
Спору нет, строительство Днепрогэса было одним из пунктов плана ГОЭЛРО, принятого еще в 1920 году. И когда Днепрогэс в 1932 году вступил в строй, он сразу же смог обеспечить новую мощную промышленность Запорожья и всего Приднепровья.
Однако в начале 1926 года форсировать начало строительства было ни к чему – использование мощной гидростанции для бытовых нужд было бы стрельбой из пушки по воробьям, и постройка Днепрогэса должна была быть согласована с общими задачами индустриализации.
В 1929 году был принят первый пятилетний план на 1929–1932 годы, и к 1932 году потребность новой экономики Украины в электроэнергии должна была резко возрасти. Вот к этому сроку и надо было иметь Днепрогэс, из этого и надо было исходить при определении сроков начала строительства.
Ренегаты-историки, составлявшие помянутый выше сборник писем, утверждали, что Сталин-де выступал против проекта Днепровской станции «не в последнюю очередь потому, что к делу был причастен Троцкий». И это был явный намек на то, что Сталин-де был мелочным склочником, способным ради амбиций пренебречь интересами государства.
Но все было не так, а подтверждение этому мы находим в… том самом сборнике писем! В письме из Сочи от 9 августа 1925 года Сталин, среди прочих вопросов, писал Молотову:
...
«2) Насчет Днепростроя. Я несколько волнуюсь, потому что дело это пахнет сотнями миллионов. А его хотят решить с маху. Надо принять предупредительные меры, пока не поздно, при этом надо постараться, чтобы интересы дела не страдали, не останавливаясь перед тем, что, может быть, Дзержинский и Тр[оцкий] будут несколько обижены…»
