— Не считая наркотиков? — уточнил Алик.
— А тут ведь все вместе, — неопределенно взмахнул руками «песец». — Это смотря на каком уровне… Возьмем хотя бы самый массовый… Хотя бы тех же «Гладиаторов». Смотрите, наверное, по телевизору «Империю игр»?
— У меня нет телевизора.
— Зря,— пожалел Алика «песец», — красивое зрелище, красивые люди. Так вот… Гладиатор из этого детского шоу получает не меньше, чем лучшие игроки НБА или HХЛ, а про их менеджеров и говорить нечего. Представляете? Хоккеисты рубят клюшками друг друга. зубы на лед выплевывают… А гладиаторы на потеху колошматятся надутыми поленьями, ползают, как пауки, по каким-то сеткам… А денег получают больше! За что бы такое? А?
— Это детское шоу только верхушка айсберга! — понял Алик.
— Правильно,— похвалил его «песец», — так сказать, крыша. Чужому человеку попасть в спортивный бизнес невозможно, русскому особенно: там свои люди, свои законы. Но Капитан Джо попал, представляете? Он открыл в Штатах свое «Шоу Кумитэ».
— Мясорубку, — уточнил Алик.
— А вместе с Георгием Аркадьевичем здесь создал дочернюю фирму…
— Зачем?
— Ну как же. Здесь его «фарм клаб» — ферма новых талантов. Капитан Джо и сделал себе карьеру на русских бойцах, совершенно там неизвестных.
— Ты понял, Андрюша, какую честь тебе хотел оказать Сергей Николаевич? Ты понял?
Андрюша ничего не понял, он прослушал начало разговора, и Алик начал ему сам объяснять. Он тряс перед его носом красивым конвертом:
— Вот он, их секрет, Андрюша! Вот! У «папы» здесь провинциальный филиальчик богатой штатовской компании под видом ночного клуба — для очень богатых людей; но раз в месяц и очень богатых не пускают, можно попасть только по особому приглашению. Оно присылается вот в таком конвертике. Зрелище только для элиты, и, я надеюсь, оно того стоит? — обернулся он к «песцу».
«Песец» скромно потупился:
— Это ни с чем не сравнимо…
— Сергей Николаевич, расскажите, хотя бы в двух словах. Нам же этого никогда не увидеть.
«Песец» улыбнулся самодовольно, вздохнул и, постепенно заводясь, начал сбивчивый рассказ:
— О программе я не говорю… Там все по высшему классу. Музыка, артисты, еда, девочки… Свет… Но когда к утру доходит до боя… Это отпад! Все превращается в сон… В какую-то виртуальную реальность… Да! Надо сказать, что каждый вечер оформляется тематически… В зависимости от сюжета боя… Бывают бои самураев… Тогда и музыка, и кухня, и девочки… все по-японски… Бывают бои рыцарей… Все в европейском стиле… Бывают бои русских витязей… все а-ля-рюс… Я был на рыцарском бою… Когда к утру вышли два рыцаря… Смуглые, мускулистые…
— Рыцари голые, что ли?
— Почти… Кое-какие детали костюмов… Шлемы, элементы лат… И голые тела… И когда начался бой… Это вообще не передать… Удары, крики, стоны… Настоящая кровь… Все в зале пьянеют… Некоторые женщины даже кончают, извините…
— Они вам рассказывали? — поинтересовался Алик.
— Так говорят, — чуть смутился «песец». — Что в зале творится, не передать!… Визг, ор, свист… Когда один побеждает другого, то чувствуешь в себе такой прилив сил!… Чувствуешь себя такой мощью… Будто весь мир в твоих руках!…
— Не мир, а жизнь, — поправил его Алик.
— Да! И жизнь его в твоих руках! Только в твоих!
— Чья жизнь?
— Побежденного! — «Песец» вдруг замолчал, тупо уставился на Алика.
Алик похлопал его по плечу:
— Ну вот, наконец-то вы и открыли нам секрет этого шоу, а говорили: «Ничего не знаю, ничего не видел».
«Песец» побледнел:
— Я только один раз там был… И то инкогнито… Георгий Аркадьевич меня бы ни за что не пустил…
— Не доверяет?
— Просто мы с ним поссорились…
— Это ваши проблемы, как говорится. — Алик отвернулся от него к Андрюше. — Ты понял, Андрюша, секрет этого шоу? Почему оно для самых избранных? Почему оно для элиты?…
— Не понял, — честно признался Андрюша.
— Старо, как Древний Рим,— задумался Алик.— На этом шоу, Андрюша, убивают.
— Как — убивают? — не понял Андрюша.
— Как на римских аренах, по-настоящему. Все зависит от публики, когда боец уже сражен, к элите обращается победитель: «Вита аут морте?» Так, кажется? — Алик спросил «песца». — Я правильно рассказал?
«Песец» кивнул:
— Почти. Только публику спрашивает не победитель. На арену выходит ведущий-распорядитель.
— Георгий Аркадьевич?
— Он назначает цену за побежденного.
— То есть цену за его жизнь?
— Стартовую цену, а дальше начинается аукцион.
— Торговля за его жизнь?
— Ну да. От стартовой цены. Одни повышают черные ставки, за смерть. Другие — красные, за жизнь. Кто больше… что в зале творится… Не передать… Когда перед тобой живой окровавленный человек… Красивый человек… И от тебя все зависит… Это как наркотик!…
Алик налил себе «Абсолюта» и выпил, не предложив «песцу».
— Скажите, а те, кто за жизнь, побеждают иногда?
«Песец» подумал:
— Говорят, одна женщина… выкупила парня… и тут же его увезла… Говорят… А может, это легенда… Я был всего один раз…
— Действительно, легендарная женщина…
«Песец» вдруг тоже налил себе сам. Выпил и расхохотался вдруг:
— Самка. Просто отпала от мужика, от крови кончила… Захотела еще. За любые деньги… Самка.
Алик тоже посмеялся, глядя на него.
— Так вы Андрюшу хотели в это шоу предложить?
— А что? — распахнул красивые глаза «песец». — На такие бои попадают только самые лучшие бойцы. Есть еще юниоры для открытых соревнований. Ну там, турниры кикбоксинга, таэквандо… Якобы… Много разных крыш. На элитные бои попадают единицы. Вот Чен, кстати, два таких боя провел. В Штаты съездил и там в двух боях победил. Я видел его кассету: вот где класс! Здесь у нас, в Питере, провинция, вы правильно сказали. А там у Капитана Джо!… Там действительно конец света!
— Им и положено, — сказал Алик, — они действительно на конце света.
— У Капитана бойцы со всего мира: отборные парни! Цвет всех наций!…
— Кстати,— перебил его Алик,— а куда же они трупы девают? Под асфальт, что ли? Вы не спрашивали у Георгия Аркадьевича?
— Я не у него спрашивал. С этим у них все законно.
— То есть как это законно? Какой тут закон?
— С бойцом подписывают контракт, его ведь никто не заставляет подписывать. Все добровольно. В контракте все оговорено: сумма при победе и обязательства фирмы при несчастном случае, оговорены гарантии и страховка семье, похороны, расходы на перевозку и на цинковый гроб…
— А почему цинковый?
— Среди бойцов много приезжих. И с юга, и с севера, и с востока… Наши-то парни опустились как-то, спились в основном.— «Песец» поглядел на Андрюшу. — Вот Андрюша еще в форме. Я и хотел ему помочь, пока он на дембеле совсем не дошел, как мой кретин. Лучше уж в гладиаторы, чем в киллеры, правда, Андрюша?
Андрюша скривил рот и промолчал. Его выручил Алик:
— А как же они смерть оформляют? Извините, это я как специалист… по трупам…
— А очень просто,— охотно объяснил «песец»,— как погибших при несчастных случаях на тренировках, при авариях, случайные смерти от перегрузок… В контракте оговорены «особые условия работы»… Это не проблема, поверьте.
— Конечно, — тут же согласился Алик, — кого теперь чужая смерть интересует. Конечно…
«Песец» вскинул руку и поглядел на часы:
— Ого! Уже без пяти два. Алик, вы мне столько дел поручили. Я могу до восьми не успеть.
— Это не я вам поручил, — поправил его Алик,— это мы с вами вместе выработали план оперативных мероприятий. Ну, по последней, на дорожку!
Алик разлил по фужерам остатки «Абсолюта», но так хитро, что в бутылке осталось еще на заход.
— Ваше здоровье, Сергей Николаевич. Как говорили в старом фильме: «За нашу победу!»
«Песец» засмеялся искренне и открыто, совсем как в старом кино:
— А я хочу выпить за вас, Алик… Извините, что я вас так называю.
— Ну что вы?… Я ведь сам так представился.
«Песец» прищурился:
— Так вот, Алик… Я знаю, кто вы.
Алик, улыбаясь, смотрел в его прищуренные глаза и молчал.
— Никакой вы не бандит…
Алик кивком с ним согласился и ждал, что он скажет дальше.
— Вы контрразведчик! — выпалил вдруг «песец». — Настоящий! Я вам помогу расколоть Капитана Джо. Я сделаю это не из-за денег, мне ничего не надо. Я помогу вам ради моего детства, ради того святого, что было во мне.
«Песец» высоко поднял фужер:
— Я пью за вас! Я пью за КГБ! За единственную мою надежду!
— Ура! — тихо сказал Алик. — Только об этом никому ни слова.
— Да что вы! — воскликнул «песец» и тут же зажал рот ладонью.
Они выпили, и Алик пошел провожать «песца» в прихожую. Андрюша слышал, как они говорили у дверей о какой-то «стрелке» «на том же месте, в тот же час». Потом громко хлопнула дверь. Андрюша все еще тупо сидел за столом: впервые в жизни ныло под сердцем. Перед ним лежала свернутая вчетверо пожелтевшая заметка…
