Алик вернулся на кухню озабоченный, взъерошенный. Долго шагал в носках от плиты к столу, громко тер щетину.
— Он меня с ума сведет, Андрюша, честное слово. У меня еще не было таких пациентов. Это уникум! Представляешь картину — психиатр, сошедший с ума от пациента?… Кошмар!… Где-то я просчитался… Чего-то недосчитал… Уже поздно… Ставки сделаны… Теперь ход Капитана Джо…
Алик сел за стол. И только тут заметил состояние Андрюши:
— Что с тобой, Первозванный? Да брось ты про этого ублюдка думать. Я же сказал, никуда он не денется. его найдут другие. Мне он не нужен… Что с тобой, Первозванный?
Андрюша развернул на столе заметку, пододвинул ее Алику:
— Ты просил тебя познакомить с ним… На… Знакомься…
Алик взял в руки заметку, снял черные очки и долго читал. Потом саданул ладонью по столу так, что посуда в шкафу зазвенела:
— Такие капитаны гибнут!… А какие-то… неуловимые Джо живут?! Не принимаю! Пока он жив, не смогу принять!
Алик выжал плечистую бутылку, как тряпку, над двумя фужерами. Поднял фужер куда-то в сторону окна:
— До встречи, урус иблис!
Стучали часы, капал кран, жужжала муха под абажуром. Они молчали и курили. Потом Алик попросил Андрюшу рассказать о капитане Слесареве. Андрюша не мог. Он опустил стриженую голову на руку и затянул вдруг на старый мотив про молодого коногона:
Куда, механик, ты так рвался?Зачем броню так быстро гнал?На повороте растерялсяИ «духа» справа не видал…
13
Родинка
В шесть часов вечера они на Литейном поймали тачку и поехали сначала на Васильевский. Где-то на Третьей линии Алик попросил мастера остановиться, а Андрюшу попросил подождать его в машине. Мастер попался деловой. Слушал по радио объявления и что-то аккуратно записывал себе в книжечку. Андрюша разглядывал дом, в подъезде которого скрылся Алик. Дом был большой, старый, гранитный, грязный. На карнизе парадной сидели серые совы, нахохлившиеся и недовольные. «Веселенькая халупа», — подумал Андрюша.
Вернулся Алик быстро: он переоделся в свободный черный костюм, в белую рубашку с галстуком. В руке нес дипломат. Алик сел рядом с Андрюшей и велел мастеру ехать на Крестовский в больницу имени Якова Свердлова. Мастер недовольно выключил радио, спрятал книжечку и поехал к Тучкову мосту. Андрюша глядел через плечо мастера на мутные дождевые струйки, на дергающиеся дворники и думал, какая нелегкая связала его судьбу с этим загадочным островом? До армии он и был-то здесь всего раза три, не считая, конечно, университета, но университет — не Васильевский. Васильевский — это мокрые, пустынные, сонные линии, в которых, кажется, и слепой не заблудится.
— Тебе от Тани привет, — перебил его мысли Алик.
— От какой еще Тани?
— От поварихи из «Фрегата» — ты ей очень понравился. — Алик наклонился к Андрюше. — Запомни этот дом с совами, квартира сорок. Запомни и в случае чего иди прямо сюда.
— В случае чего? — спросил Андрюша.
Алик смотрел перед собой, не поворачиваясь к Андрюше, сказал тихо, чтобы шофер не слышал:
— Если со мной что случится… Иди сюда. Она все знает. Домой не ходи, твой дом засвечен.
Андрюша только сейчас вспомнил, что завтра или в крайнем случае послезавтра в засвеченный дом приедет мать. Он рассердился:
— Зачем же ты велел «песца» ко мне вызвать?
Алик глядел вперед, в упрямый затылок мастера, и ответил не сразу:
— Ты сам засветил квартиру, когда телефон «песцу» оставил. Надо думать, Андрюша, кому свои телефоны оставлять. Теперь твою квартиру освящать придется… Батюшку вызывать со святой водой…
Тачка перелетела деревянный мостик через Невку, круто развернулась вокруг заросшего зеленой тиной прудика и выехала к красной кирпичной стене, окружавшей длинные больничные корпуса. У железных ворот стоял мент в сером плаще с капюшоном, и Алик попросил мастера подъехать к служебному входу. Они проехали вдоль кирпичной стены, остановились у проходной. Мастер, не дожидаясь расчета, включил радио и вынул свою книжечку. Очень был деловой. Алик попросил его подождать полчаса, но мастер ждать не хотел. Он торопился куда-то. Андрюша решил поставить его на место. Но Алик перехватил его руку. Алик вздохнул и полез во внутренний карман, но достал оттуда не деньги, а маленькое зеркальце в бронзовой позеленевшей оправе и внимательно поглядел в него. Мастер, не оборачиваясь, вытянул за ухо руку с карандашиком — Алик вложил в его руку зеркальце.
— Это что за шутки? — рассердился мастер и обернулся.
— Посмотри! — тихо приказал ему Алик.
Мастер от неожиданности бросил взгляд в зеркало, и взгляд его так и остался там.
— Что ты там видишь? — строго спросил его Алик.
— Себя…
Мастер изо всех сил старался отвести глаза от зеркальца, но у него не получалось. Алик внимательно смотрел ему во вмятинку во лбу, между глаз. Андрюше показалось, что в кабине запахло озоном, как после грозы.
— А еще что ты там видишь? — не отставал от мастера Алик.
— Туман, — вдруг мечтательно улыбнулся мастер.
— Какой туман?
— Зеленый… Как в том пруду. — Мастер хотел обернуться на пруд.
— Не отвлекайся, — строго попросил его Алик.
— Я не отвлекаюсь,— не оправдался, а упрекнул Алика мастер.
— Молодец,— похвалил его Алик,— а в зеленом тумане что?
Мастер внимательно всмотрелся в зеркальце и сказал удивленно:
— Глаза… Твои глаза… Там, в пруду…
— Правильно, — опять похвалил его Алик, — я дарю тебе это зеркальце.
— Спасибо, — не отрываясь от зеркала, поблагодарил мастер, будто Алик вручил ему какую-то драгоценную вещь.
— Я в этом зеркальце буду с тобой,— пообещал Алик, — а ты сиди и жди. Я очень скоро приду. А ты отдыхай, лучше всего поспи. Спи. Я скоро приду. Спи-и.
Алик перегнулся через сиденье, выключил радио и счетчик. Поудобнее развернул мастера в кресле и попробовал вынуть из его руки зеркальце. Но мастер не отдал.
— Спит.
— Ну ты даешь! — шепотом восхитился Андрюша. — Это и есть кодирование?
— Это вульгарный гипноз. Можешь нормально говорить, его теперь только я смогу разбудить.
— Может, ключи из замка вынуть? — не поверил ему Андрюша.
— Никуда не денется. — Алик открыл дипломат и достал оттуда два медицинских халата и две шапочки. — Надевай, Первозванный. Будешь моим главным помощником. Слугой чародея, так сказать.
Они переоделись в халаты. Андрюша наблюдал за мастером. Тот, прислонившись головой к боковой стойке, безмятежно улыбался во сне.
— А с этим ничего не будет? — кивнул Андрюша на мастера.
— А что с ним может быть? Как говорится, ничего, кроме хорошего. Отдохнет только.
— А зачем он тебе нужен? Другую бы тачку взяли.
— Мне нужно, чтобы тачка ждала у входа.
— Зачем?
— Сейчас мы, Первозванный, будем Марину похищать. Кавказский вариант. Пришло время.
В проходной, за деревянным барьером, у портативного телевизора стоял высокий мент.
— Это со мной, — кивнул на Андрюшу Алик и открыл дверь на больничный двор.
Мент оценил Андрюшу с ног до головы, спохватился и крикнул Алику:
— Подождите, доктор! А вы-то сами кто?
Алик посмотрел на него внимательно:
— Вы здесь недавно работаете?
— Скоро год, — пожал плечами мент.
— Стыдно, сержант, — ласково пожурил его Алик. — Я ассистент профессора Татарского. Институт Бехтерева. Мы на консультацию в четвертое отделение.
Алик подтолкнул Андрюшу к двери. Часы в проходной показывали половину седьмого. Мент дернулся:
— Подождите!
Алик пристально на него посмотрел:
— Сидите сержант. Отдыхайте. Отдыхайте.
— Есть, — удивленно сказал сержант.
Алик вышел во двор. Хлопнула дверь. А мент дремал в кресле, забыв о телевизоре.
На четвертом отделении было время ужина. Где-то в самой дали коридора слышался гул голосов и звон тарелок. У стеклянных дверей за деревянной стойкой сидела неприступная строгая сестра в золотых очках. Она раскладывала по нумерованным пузырькам разноцветные таблетки. Алик вежливо поздоровался с сестрой и попросил Андрюшу подождать на посту. Сам же деловито прошел по коридору и скрылся за какой-то дверью. Алик чувствовал себя в этой больнице как рыба в воде. Андрюша стал разглядывать красивый цветной рисунок над головой неприступной сестры.
На рисунке с соблюдением всех анатомических подробностей было изображено человеческое сердце. Чья-то безжалостная рука гасила в сердце, как в пепельнице, раскаленный хабарик сигареты. В бедном темно-красном с синими артериями сердце зияли уже прожженные дыры от других сигарет. Подписи под рисунком не было. И так все ясно. Андрюша отогнул полу белого халата и пощупал карман. «Беломор» он опять забыл купить.
Открылась дверь кабинета, и Алик помахал Андрюше рукой. В маленьком кабинетике на два стола в углу у стоячей железной вешалки, сидя, обувался толстый бородатый парень в грубом свитере.
