– А сам чего не попробуешь? Ручки боишься замарать? Или надорваться?
– Это твои методы – пошлое, грязное рукоприкладство… Истинные джентльмены наказывают обидчика иначе!
– А истинные простолюдины – именно так!
Мячик успешно долетел до лба блондина и оставил на холеной коже аккуратный, быстро начавший розоветь отпечаток.
– Мистер Тоцци! Это переходит все границы! Я звоню своему…
– Не горячитесь, Дональд. Будьте выше этого. Как и подобает джентльмену.
– Но этот человек своим присутствием оскорбляет стены вашего дома, не говоря уже о…
– Дональд. Помните разговор о шутах? Вы хотите, чтобы в этой комнате их вдруг оказалось не двое, а уже трое?
А адмиралу палец в рот не клади: откусит по локоть. Хороший мужик. Правильный. Мог бы быть приятелем моего отца. И никогда не отдаст племянницу за того человека, который ему не понравится. Вот только как вообще можно понравиться дону Тоцци? Что он ценит в людях, как бы узнать? Не расспрашивать же Сандру, право слово…
Стоп! О чем я думаю? Я разве собрался просить ее руки?!
– Давайте лучше выпьем немного порто. Для аппетита. А вашему спутнику…
– Чашки чая будет достаточно.
Ну да, конечно, чай. И ведь никто после такого странного заявления на Амано косо смотреть не будет. Эх, мне вот выпить никто не предложил! А хотелось бы. И не портвейна, а чего-то покрепче.
– Мы не будем вам мешать, – улыбнулась Алессандра.
– Ужин через четверть часа, – предупредил адмирал.
– Как раз успеем решить все деловые вопросы. Пойдемте!
Второй этаж по сравнению с первым казался безлюдным и тихим, как могила. Впрочем, кабинет, в который меня привела донна Манчини, был вполне уютен. По крайней мере для работы.
Алессандра прикрыла за мной дверь, задумчиво прошла вдоль стола, проводя кончиками пальцев по полированному дереву, остановилась и, не оборачиваясь, сказала:
– С давних времен известно великое множество легенд о том, на какие подвиги шли мужчины, чтобы добиться женской любви, но, право, вы, капитан, превзошли их всех.
Этого следовало ожидать. С самого начала. С самого приглашения. Она ведь еще тогда узнала меня, верно? Но черт подери, зачем… Зачем же тогда она меня пригласила? Чтобы справиться со слизняком-воздыхателем? Ерунда! Для этих целей с лихвой хватило бы и дядюшки, как я теперь понимаю.
– Молчите?
Узкая спина под тонким, полупрозрачным полотном блузки. Складки юбки строгие, как на римской тоге. Волосы, жемчужной диадемой собранные наверх. Королева, служения которой я недостоин. Богиня, чье имя я даже не смею произнести вслух.
– Я могу быть свободен, донна?
Она повернулась. Слишком быстро, чтобы успеть спрятать тени чувств, промчавшихся по лицу.
– Вы хотите быть свободным? Вы действительно этого хотите?
Нет, тысячу раз нет! Это же просто фигура речи! Это мое обычное везение делать все невпопад и не к месту.
– Полагаю, я выполнил условия сделки?
Густые ресницы опустились, закрывая глаза. А когда поднялись, на меня посмотрели уже не угольки, а ледышки.
– Вас волнует только это?
– Вы попросили о помощи. Я помог вам?
– Почему вы спрашиваете?
– Потому что вы здесь хозяйка.
Ее взгляд дрогнул. То ли недоуменно, то ли понимающе.
– В этом все дело, да?
– Я всегда выполняю то, о чем меня просят, но насколько полно – судить не мне.
– Значит, вы безотказны, капитан?
– Не для всех нанимателей.
Она сделала шаг вперед.
– Стоит ли понимать ваши слова как отнесение меня в категорию…
Я выдохнул, прежде чем успел понять, что собираюсь ответить:
– Да.
– И за какие же заслуги я получила в ваших глазах столь высокий статус?
Элегантным колкостям Алессандра явно научилась от дяди. Или все-таки он от нее?
– Ну же, капитан! Неужели это настолько сложный вопрос?
Для кого как. Думаю, Амано на моем месте не медлил бы ни секунды.
– На него вообще есть ответ?
– Я…
Это нелепо. Настоящий идиотизм, особенно учитывая, как я сейчас выгляжу. Хотя и в обычном виде все было бы ничуть не лучше. Может, даже хуже.
Что я могу предложить женщине, которая каждый день ходит по ковру, стоимость одной ворсинки которого мне невозможно представить, даже напрягая воображение изо всех сил?
– Я…
Она посмеется надо мной. Конечно, посмеется. Или просто скучающе зевнет, ведь ей наверняка говорили о любви не раз и не два. Взять хотя бы того хлыща внизу: подленький и гнусненький, он ведь тоже влюблен. И действует намного смелее меня, если вспомнить школу. Хотя… Амано здесь появился явно по его наущению. Для поддержки. Кавалерия, тоже мне… Тьфу!
Смотрит и молчит. Ждет. Да, терпения ей, похоже, не занимать. Но все это все равно не может продолжаться вечно. Ладно, одна минута позора, и перелистнем страницу. То есть захлопнем крышку гроба.
– Я люблю вас.
Она покачнулась, словно ноги вдруг перестали держать, и упала. Мне на грудь. От прикосновения кожу обожгло, как огнем.
– Что с вами? Вам плохо?
– Вам никогда не говорили, что у вас талант доводить людей до инфаркта? – прошептала Алессандра куда-то мне в шею.
– Позвать врача? Я сейчас же…
– И вы совсем не понимаете шуток. Хотя умеете шутить. Как такое может быть?
Я разжал объятия, потому что теперь она стояла на полу вполне твердо.
– Это была шутка?
– Это было облегчение. Огромное. Вы никогда не чувствовали себя так, как будто с вашей души только что скатился тяжелый-тяжелый камень?
О чем она говорит? Какой еще камень?
– После той встречи весной, помните? Вы исчезли. На целое лето. Хотя обещали прийти.
А она обещала ждать…
– Никак не выдавалось свободного времени.
– Я понимаю. Сейчас вы ведь тоже… – Алессандра дотронулась до одной из черных линий. – Заняты?
– Да. К сожалению.
– Даже в эти минуты?
Я прекрасно понимал, на что она намекает, но не смог соврать:
– Да. Мне нужно устроить кражу.
Карие глаза, глядящие на меня, смешливо расширились:
– Кражу?
– Да, украсть какую-нибудь ценную старинную безделушку… Ну что-то вроде такой, – указал я на массивный медальон брегета, лежащий на столе. – Это ведь ценная вещь?
– И весьма. Часы, подаренные моему прапрапра… Одному из предков Наполеоном Бонапартом. Строго говоря, им вообще нет цены. На сегодняшнем рынке.
Я невольно отодвинулся подальше от раритета.
– Ну да, что-то такое, только подешевле. Может быть, подскажете, у кого из ваших знакомых найдется не слишком хорошо охраняемый склад подобных вещиц?
– А чем вам не подходит этот дом? – искренне удивилась Алессандра.
– Это ваш дом. Вашего дяди, но и ваш тоже.
Выражение карих глаз было не прочитать. Наверное, не хватало света: слишком мало свечей горело в канделябрах.
– Я подумаю над вашим предложением. А сейчас… – Она присела на край стола. – Вы спрашивали, полностью ли выполнены условия сделки? Не совсем.
– Что-то еще осталось?
– Конечно. Дон должен убедиться, что не интересует меня. Убедиться окончательно.
– И как это можно сделать?
Донна Манчини поманила меня пальцем:
– Идите сюда.
В происходящем был подвох. Легко читаемый даже мной, даже в самых растерянных чувствах. Но отказаться? Нет. Не в этот раз.
– Мужчине достаточно увидеть лишь след соперника, чтобы все понять, – улыбнулась Алессандра. – И единственное, что вам нужно, – это…
Пуговки на блузке были крошечными и скользкими, и одна, а может, и больше вырвались с корнем под моими дрожащими пальцами. А застежка бюстгальтера оказалась спереди, что пришлось очень кстати…
Она удержала стон в себе и мягко, но настойчиво толкнула меня ладонями в грудь.
– Достаточно? – выдохнул я.
– Конечно нет! – вспыхнули щеки Алессандры. – Но у нас больше не осталось времени.
Словно подтверждая приближение цейтнота, из коридора раздался голос Дона:
– Сандра, дорогая, спускайтесь к ужину!
– Вы уверены?
– А вам как кажется? – усмехнулась она.
Лично я бы убил того, кто привел мою женщину в такое… мм, разгоряченное состояние. Убил, не задавая ни одного вопроса.
– Он поймет.
– А чтобы понял совсем отлично…
Донна Манчини метнулась к окну и распахнула створки:
– Не слишком высоко?
– Справлюсь.
– Тогда поспешите. У вас есть еще… – Она чуть задумалась. – Примерно полминуты, чтобы отойти подальше.
Подальше от чего? Нужно было спросить, но здесь и сейчас вопросы казались неуместными. Потому что главный ответ уже был дан.
Я спрыгнул вниз на тихую улицу и успел быстрым шагом пройти почти полсотни метров, когда из открытого окна раздался крик. Ее крик.
Амано Сэна
– Ты на свидание, дядя Амано?
