ними что-то случится… Вот что, — лицо у бабушки осветилось новой мыслью, — я пойду с тобой на этот футбол!..
— Зачем? — испуганно спросил я.
— Для твоей же пользы, дуралей! — воскликнула бабушка. — Я прослежу, чтобы ты бережно обращался с ботинками…
— Бабушка! — взмолился я.
— Будет так, как я сказала! — прикрикнула она. — А если ты против, то снимай ботинки и оставайся дома.
Меня уже не радовала предстоящая игра. Я понимал, что стану посмешищем в глазах ребят. Гапур явился на матч в ботинках-броненосцах да еще бабушку с собой прихватил, — как же тут не смеяться?!
Вокруг поля собралось уже много народа. Я шел, опустив голову, сгорая от стыда за свои великаньи ботинки, но все-таки успел заметить в толпе председателя колхоза Магомета Идрисовича, учителя Гамида Башировича, объездчика Инала, который явился сюда вместе со своей женой, отца Сулеймана и тетю Напсат.
Тетя Напсат тоже меня заметила.
— Гапур, желаю тебе удачи! — крикнула она.
— Спасибо, — буркнул я в ответ.
Бабушка с места в карьер завела с тетей Напсат беседу. Воспользовавшись этим, я быстрым шагом двинулся к капитану нашей команды Магомету, — он уже давно махал мне рукой.
— Куда ты, Гапур? — вмиг насторожилась бабушка.
— На поле. Играть надо.
— Подожди, я с тобой, — сказала бабушка.
Я уставился на нее. Только этого еще не хватало, чтобы она меня на поле опекала!
Хорошо, что тетя Напсат была рядом и помогла мне убедить бабушку, что на поле ей делать нечего.
— Пусть будет по-твоему, — согласилась наконец бабушка. — Только не думай, что тебе позволено обращаться с ботинками дяди Абу как угодно… Я тебе этого не позволю!
Когда я подошел к Магомету, он уже выстраивал команду. Сулейман, заметив меня, приветливо поднял руку.
— Салам!
— Салам! — ответил я.
— Опаздываешь, Гапур? — накинулся на меня Магомет. — Быстрее становись в строй…
Вдруг он глянул на мои ботинки и разинул рот от удивления.
— Э-эй, откуда ты выкопал такие страшилища? — спросил он.
Ребята, как по команде, опустили головы и принялись разглядывать ботинки дяди Абу.
— Это дядины, — начал оправдываться я. — А мои в шкафу заперты. — Язык у меня делал все, чтобы вывернуться. — А ключ от шкафа бабушка потеряла…
— Прямо «МАЗы»! — засмеялся вратарь Али. — На них грузы можно возить!
— Совсем и не «МАЗы», — тихо сказал я.
— Слоны! — выкрикнул Гилани, который играл в защите.
— Совсем и не слоны, — еще тише, чем в первый раз, ответил я.
— Да хватит вам, ребята, чего пристали? — послышался голос Сулеймана. — Ботинки как ботинки… Не в ботинках дело, а в ногах — правильно, Гапур?
Я кивнул. Меня обрадовало, что Сулейман пришел мне на помощь. В конце концов, хоть мы и ссоримся иногда, а он мне хороший друг.
Нам дали десять минут на разминку. А когда она кончилась, судья, учитель физкультуры, заливисто засвистел, призывая команды к центру поля…
Я слышал репортажи из Москвы и каждый раз удивлялся, как люди, говорившие по радио, не только успевали следить за ходом игры и за игроками, но и, развлекая слушателей, сообщали им, что такая-то команда сыграла с другой двадцать лет назад так-то и так-то, а такой-то нападающий в этом матче забил рекордное количество мячей — четыре, причем один в акробатическом прыжке, через голову…
Я на это не способен. Теперь, когда матч с карабулакцами позади, я могу вспомнить только самое главное. Как в первом тайме Магомет паснул мне и я, оказавшись перед воротами противника, послал мяч прямо в перекладину. Расстроенный Магомет сказал мне на ходу: «Кривоножка». В конце первого тайма, когда я боролся за мяч сразу с двумя карабулакцами и был неподалеку от бабушки, стоявшей с тетей Напсат, я услышал вдруг громкий бабушкин голос: «Гапур! Беги от этих шайтанов! Они разобьют твои ботинки!»
Первый тайм кончился при счете один — один. Гол карабулакцам забил наш капитан Магомет: он вообще здорово в футбол играет, и я не удивлюсь, если его когда-нибудь возьмут в самую сильную команду Чечено-Ингушетии — «Терек».
Во время перерыва я к бабушке не подходил: начнет еще осматривать ботинки на глазах у всей публики!
Второй тайм начался атаками карабулакцев. Они нас к самым воротам прижали. И вот, когда кто-то из них подавал угловой, наш вратарь Али запутался в своих же игроках, упал, и центральный нападающий карабулакцев, здоровенный рыжий детина, втолкнул нам вторую штуку.
Люди, стоявшие вокруг поля, вдруг все разом вздохнули — это же были наши болельщики, и они переживали, что Али пропустил второй мяч.
Нам пришлось начинать с центра. Магомет паснул мне, я переместился ближе к краю и, случайно подняв глаза, увидел бабушку. Она грозила мне рукой и что-то кричала. Времени у меня не было, но я все-таки остановился на секунду. И тут бабушка побежала мне навстречу.
— Нельзя на поле! — заорал я. — Бабушка, сюда нельзя! Иди обратно!
— Я сейчас тебе покажу, можно или нельзя! — донесся до меня рассерженный бабушкин голос. — Гапур, ты хочешь покрыть мою голову позором? Быстрей беги к воротам этих шайтанов из Карабулака и затолкни туда мяч!..
Я устремился вперед и уже не слышал, что дальше кричала бабушка.
Минут через десять Сулейман хорошо прошел по правому краю, навесил мяч на ворота, и Магомет забил ответный гол карабулакцам.
Что творилось с нашими болельщиками! Их громкие крики взлетели над футбольным полем и радостной бурей понеслись к домам Сунжа-Юрта.
— Давай, ребята!
— Вперед, джигиты Сунжа-Юрта!
— Молодцы!
Вот тут и случилось самое интересное. До конца второго тайма остались считанные минуты, когда Магомет прорвался к воротам карабулакцев. Ему преградили путь два защитника. Магомет хотел обвести их, но один из защитников кинулся ему под ноги и отбил мяч. Я стоял чуточку в стороне, на самом углу штрафной площадки. Мяч, отбитый защитником, описал странную кривую и покатился ко мне. Я подхватил его, прошел метра три и, когда почувствовал, что передо мной ворота — честное слово, почувствовал, а не увидел! — размахнулся и ударил
