— Каково состояние вашего экипажа? — спросил Капком.
— Киттредж почти не реагирует… Ударился головой о кормовую панель управления… Экипаж на средней палубе… Я ничего о них не знаю…
— Как ваше состояние, Хьюитт?
— Стараюсь… о боже, голова… — Затем послышалось что-то вроде всхлипа, и Джилл произнесла: — Оно живое.
— Повторите.
— Оно плавает вокруг… то, что вытекло из мешка с телом. Оно двигается вокруг меня. Оно внутри меня. Я вижу, как оно двигается у меня под кожей, оно живое.
Холодок пополз по позвоночнику Карпентера. Галлюцинации. Травма головы. Они теряют Хьюитт, теряют единственный шанс на безопасную посадку корабля.
— Полет, приближается момент включения двигателя, — предупредил Фидо. — Мы не можем пропустить его.
— Передайте ей, чтобы начинала сход с орбиты, — приказал Карпентер.
— «Дискавери», — произнес Капком, — начинайте подготовку запуска ВСУ.
Ответа не последовало.
— «Дискавери»! — воскликнул Капком. — Вы можете пропустить фазу зажигания!
Секунды казались минутами, мышцы Карпентера напряглись, нервы натянулись, как провода. Он с облегчением вздохнул, когда Хьюитт наконец ответила:
— Экипаж на средней палубе готов к посадке. Они оба без сознания. Я пристегнула их. Но не могу надеть на Киттреджа костюм для старта и посадки…
— К черту костюм! — рявкнул Карпентер. — Не пропусти эту фазу. Сажай птичку!
— «Дискавери», рекомендуем безотлагательно приступить к подготовке запуска ВСУ и продолжить сход с орбиты.
Оператор услышал нервный болезненный всхлип. Затем Хьюитт произнесла:
— Голова… не могу сфокусироваться…
— Вас понял, Хьюитт. — Голос Капкома стал более мягким, почти успокаивающим. — Послушай, Джилл. Мы знаем, что ты сейчас одна в кресле командира. Знаем, что тебе больно. В режиме автоматической посадки мы будем направлять тебя до самого конца, пока не остановятся колеса. Только оставайся на связи.
Она издала мучительный всхлип.
— Подготовка к запуску ВСУ завершена, — прошептала она. — Загружаю последовательность действий три-ноль-два. Скажите мне, когда, Хьюстон.
— Приступайте к сходу с орбиты, — велел Карпентер.
Капком передал решение:
— Приступайте к сходу с орбиты, «Дискавери». — А потом тихо добавил: — И мы доставим вас домой.
В адской темноте Эмма собралась с духом, готовясь к шоку от декомпрессии. Она точно знала, чего ждать. Как она умрет. Воздух с ревом начнет вылетать из корпуса. Барабанные перепонки натянутся. Затем последует резкое нарастание боли — легкие расширятся и порвутся альвеолы. Когда давление воздуха опустится до вакуума, упадет и температура кипения жидкости, достигнув температуры замерзания. Сначала кровь в венах вскипит, а в следующее мгновение превратится в лед.
Красные аварийные лампочки и сирена подтверждали ее самые страшные опасения. Чрезвычайная ситуация класса один. Корпус получил пробоину, и воздух уходит в космос.
Она почувствовала, как барабанные перепонки натянулись. «Немедленно эвакуируемся!»
Они с Дианой нырнули в жилой модуль, пролетели через полумрак, освещенный лишь ярко-красными аварийными лампочками. Сирена была такой громкой, что приходилось кричать, чтобы услышать друг друга. В панике Эмма натолкнулась на Лютера, но тот успел удержать ее, не дав отлететь в противоположном направлении.
— Николай уже в аппарате. Вы с Дианой следующие! — крикнул он.
— Подождите. Где Григгс? — заволновалась Диана.
— Полезай внутрь!
Эмма обернулась. В жилом модуле, освещенном яркими вспышками красных аварийных лампочек, больше никого не было видно. Григгс не пошел за ними. В полумраке висел странный, едва уловимый туман, но ураганного свиста выходящего из пробоины воздуха слышно не было.
«И никакой боли», — вдруг поняла Эмма. Она чувствовала, что барабанные перепонки натянулись, но боли в груди не было, не было и симптомов декомпрессии.
«Мы можем спасти станцию. У нас есть время локализовать пробоину».
Она развернулась, оттолкнулась от стены и скользнула обратно в модуль.
— Эй! Какого черта, Уотсон? — крикнул Лютер.
— Вернись в аппарат!
Она двигалась так быстро, что ударилась о край люка, разбив локоть. Вот теперь ей было больно, но не от декомпрессии, а из-за собственной глупой неуклюжести. В руке пульсировала боль, когда Эмма, оттолкнувшись еще раз, влетела в модуль.
Григгса там не было, но она увидела его ноутбук — он висел в воздухе, держась на кабеле передачи данных. На экране мигала ярко-красная надпись: «Декомпрессия». Давление воздуха опустилось до шестисот пятидесяти и продолжало падать. У них оставалось лишь несколько минут, чтобы действовать.
«Григгс отправился на поиски пробоины, — решила Эмма. — Он собирается заблокировать поврежденный модуль».
Через густеющий белый туман она нырнула в американский лабораторный отсек. Туман ли это, или просто зрение затуманилось от гипоксии? Предупреждение, что она близка к потере сознания? Эмма скользнула через темноту и поняла, что из-за красных аварийных огоньков потеряла ориентиры. Она ударилась о дальний люк. Координация была нарушена, и ее движения стали еще более неуклюжими. Она скользнула чрез проем люка в Нод-2.
Григгс был там. Он отчаянно пытался разъединить клубок кабелей между японским и европейским модулями.
— Пробоина в японском модуле! — крикнул он, стараясь перекричать сирену. — Если нам удастся убрать кабели из этого люка и перекрыть его, мы сможем изолировать модуль.
Она нырнула вперед, чтобы помочь ему разъединить кабели, но обнаружила, что один из них разъединить невозможно.
— Что за черт? — возмутилась она.
Все кабели, ведущие через люки, должны легко разъединяться на случай чрезвычайной ситуации. Если кабели не разъединяются — это нарушение правил безопасности.
— Его быстро не отсоединить! — крикнула Эмма.
— Дай мне нож, я перережу его!
Она повернулась и нырнула обратно в американский лабораторный отсек. «Нож. Где, черт возьми, может быть нож?» В свете мигающих красных лампочек она увидела медицинский шкаф. «Скальпель». Эмма открыла ящик, потянулась к поддону с инструментами и вернулась в Нод-2.
Григгс взял скальпель и принялся резать кабель.
— Мы можем чем-нибудь помочь? — крикнул Лютер.
Обернувшись, Эмма увидела, что он, Николай и Диана покачиваются в проеме люка.
— Пробоина в японском лабораторном модуле! — сообщила она. — Мы хотим перекрыть его!
Вдруг фейерверком полетели искры. Григгс вскрикнул и отпрянул от кабеля.
— Черт! Он под напряжением!
— Нужно перерезать его! — настаивала Эмма.
— И зажариться до хрустящей корочки? Я так не думаю.
— Тогда как мы заблокируем люк?
— Отходим! — воскликнул Лютер. — Отходим в лабораторию! Мы заблокируем весь узловой модуль. Изолируем эту часть станции.
Григгс посмотрел на искрящийся провод. Он не хотел перекрывать Нод-2, ведь тогда им придется пожертвовать как японским, так и европейским модулями, давление в которых окончательно упадет, и попасть в них будет невозможно. А еще это значит пожертвовать стыковочным портом шаттла, который также находится в Ноде-2.
— Народ, давление падает! — объявила Диана, глядя на ручной манометр. — Опустилось до шестисот двадцати пяти миллиметров! Бросайте все и перекрывайте модуль!
Эмма задышала чаще, стараясь отдышаться. Гипоксия. Если в ближайшее время что-нибудь не предпринять, они потеряют сознание.
Она рванула Григгса за руку.
— Уходим! Это единственный способ спасти станцию!
Он сокрушенно кивнул и вместе с Эммой перешел в американский лабораторный отсек.
Лютер попытался захлопнуть люк, но не смог сдвинуть его с места. Находясь по ту сторону Нода-2, им приходилось тянуть, а не толкать дверцу люка. К тому же нужно было преодолевать сопротивление выходящего воздуха и резкого разрежения атмосферы.
— Нам придется покинуть и этот модуль! — крикнул Лютер. — Отходим в Нод-1 и перекрываем следующий люк!
— Черта с два! — сказал Григгс. — Я не брошу еще и этот модуль!
— Григгс, у нас нет выбора. Я не могу закрыть люк!
— Тогда я закрою его!
Григгс схватился за ручку люка и попытался захлопнуть его, но тот сдвинулся только на несколько сантиметров, и командир в изнеможении отпустил ручку.
— Ты собираешься погубить всех нас ради спасения этого чертового модуля! — закричал Лютер.
— «Мир»! — вдруг крикнул Николай. — Надо запитать утечку! Запитать!
Он выскочил из лабораторного отсека, направляясь к российской части станции.
«Мир». Все сразу поняли, что он имеет в виду. 1997 год. Столкновение «Прогресса» с модулем станции «Мир» «Спектр». В корпусе образовалась пробоина, и драгоценный воздух начал уходить из «Мира» в космос. Русские, с годами получившие больше опыта в управлении космическими станциями, знали, что предпринять: надо запитать утечку. Накачать в модуль дополнительного кислорода, чтобы поднять давление. Это не только даст им время для работы, но уменьшит давление, и они смогут закрыть люк.
