***
В столовой Петр раздражённо бросил ложку на стол, и, нахмурив брови, стал смотреть, как её засасывает эластичная поверхность.
— Ну что ты такой нервный, а? — спросил его Вацлав, недоумённо подняв брови. — Ну улетаем, и что? Домой же! Наконец-то домой! Кто ещё месяц назад ныл, что хочет погреть пузо на пляже?
— Я ныл, — нехотя сказал Петр. — Я и сейчас хочу греть там пузо! Очень хочу! Но ещё больше я хочу вернуться на эту чёртову планету и найти ту девушку.
— Зачем? — заинтересованно спросил Вацлав. Несмотря на ходящие среди членов экспедиции слухи, они не были любовниками, они были просто друзьями, которые провели бок о бок много лет подряд, и обычно понимали друг друга с полуслова. Но не сейчас. Вацлав точно знал, что его друг однолюб, и любовь свою он нашёл шесть лет назад, с тех пор живя с ней вполне себе счастливо. И никогда ранее не был замечен в склонности к измене…
— Не знаю, — плечи Петра поникли. — Не знаю, дружище! Не понимаю, что со мной! Но вроде начинаю думать о доме, о Ларисе, о пляже, будь он неладен, а потом ррраз! — и я уже думаю об этой… этой аборигенке. Не идёт она у меня из головы, понимаешь?
— Ну, в принципе, вполне логично, — кивнул Вацлав. — Элемент тайны, загадка, и всё такое.
— Да хрен бы там! — досадливо дёрнул щекой микробиолог. — Клал я на эти тайны, Вацик! Глаза закрываю — а там она… Не Лариса, ты понимаешь, а она! И ведь непонятно, есть она на самом деле, или то морок инопланетный, фата моргана!
— Ну… — растерянно протянул Вацлав и оглянулся — в столовой они были одни. — Петь, ну что ты в самом деле! Ты два года Ларису не видел, вполне естественно, что ты так реагируешь на красивую женщину! Путь даже если она и просто глюк.
— Как — так? Вот ты скажи, а? Мне же блондинки никогда не нравились даже! Нет, брат, здесь что-то не так. Очень не так…
— Может, тебе к нашему психологу сходить, а?
— Это который сам первый эту красотку углядел? — Петр невесело усмехнулся. — Думаешь, он мне может что-то дельное посоветовать? Почему-то мне кажется, что он сам сейчас о ней думает…
***
Не помогало ничего — ни чтение, ни документальные фильмы о доме, ни даже сильнодействующие препараты. Да и не пытался уже Гришин сбросить это наваждение, зачем? И не наваждение это было совсем, отнюдь! Всё было вполне понятно и логично — надо помочь Герману, и вместе с ним скорее спешить на помощь Лиане. Она в страшной опасности! Её хотят уничтожить, убить, замучить… Спроси кто у психолога — а в чём, собственно, опасность? Почему? Что вообще происходит? Не ответил бы. Отмахнулся — не до того сейчас, действовать надо! Нельзя медлить! Но никто его об этом не спрашивал, возможно, потому что не знал — Гришин сделал для этого всё, такого уровня конспирации можно было ожидать от какого-нибудь секретного агента, но уж никак не от простого корабельного психолога! С блеском провернув операцию по извлечению Германа из медблока, он готовил теперь следующую — Костя Гришин собирался угнать челнок, ведь на планету надо было как-то попасть. Не пешком же туда добираться… Угнать челнок было гораздо сложнее, чем просто фальсифицировать результаты психологического теста. И Гришин метался по каюте, в отчаянии устремив глаза в пространство, замирая, когда в голову приходила какая-нибудь очередная безумная идея, затем с разочарованным воплем снова начинал хаотичное движение. Костя Гришин за всё время своей работы в Космофлоте никогда не сталкивался с такой проблемой — угон транспортного средства, и сейчас ему было трудно. Не то, чтобы до того, как он пошёл работать космическим психологом, он постоянно что-то угонял, нет, опыта в этом увлекательном деле у него не было никакого. А сейчас ему как раз этого-то опыта катастрофически и не хватало. Приходилось срочно вспоминать прочитанные в детстве остросюжетные детективы, и такие же остросюжетные фильмы. Вспоминать, как действовали придуманные герои, или как они могли бы действовать, встань перед ними такая задача — украсть космический челнок. Пока ни Шерлок Холмс, ни Эркюль Пуаро не смогли ничем ему помочь. Они скорее помогли бы найти пропажу, а это Косте Гришину как раз было совсем и не нужно. Правда, помогало в запутывании следов, но никак не приближало к вожделенной цели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Костя Гришин чувствовал себя как заряд взрывчатки с тлеющим бикфордовом шнуром. Образ этот навеян был воспоминаниями о старых фильмах, так как в реальной жизни Костя Гришин взрывчатку видел лишь в виде небольших брикетов с дистанционным управлением — но бикфордов шнур как никто другой подходил под описание его душевного состояния на данный момент. Он готов был взорваться в любую секунду, и вошедший в его каюту Герман отшатнулся, испугавшись выпученных глаз и всклокоченных волос.
— С тобой всё в порядке? — осторожно спросил он.
— В порядке? Ты спрашиваешь, в порядке ли я?! — всплеснул руками психолог. — Мне удивительно, что ты в порядке! Там… Там она! Ждёт нас! А мы здесь! И…И… Как нам туда?!
— Ясно, — Герман прикрыл глаза, сосчитал про себя до пяти, и снова их открыл. Вздрогнул, потому что психолог подошёл к нему за это время вплотную и требовательно смотрел прямо на него.
— Я как раз по этому поводу и пришёл, Костя, — успокаивающее сказал он. — Всё нормально, у нас будет челнок.
— Как? Будет?! Но это же отличная новость!! — вскинулся Гришин. — Пошли же скорее! Я готов! Надо лететь! Скорее!!!
— Стой-стой-стой, — вытянул руки Герман, и положил их на плечи психолога. Тот дёрнулся, но сразу обмяк, как будто из воздушного шарика выпустили воздух. И с надеждой посмотрел на биолога. — Всё нормально. Но не надо торопиться, Костя! Ты же сам мне говорил — осторожней, надо всё сделать так, чтобы нам не смогли помешать…
— Да, да! — жарко прошептал Гришин. — Именно так! Но как?!
— А вот для этого и есть команда, — спокойно сказал Герман, и отступил от двери, давая пройти ещё одному человеку, которого психолог поначалу не заметил.
— Дмитрий?! — Костя Гришин почувствовал, как пол уходит из-под ног. — А ты… Почему…
— Потому же, что и ты, — ответил, усмехнувшись, Кржижановский, проходя в каюту, и бесцеремонно усаживаясь в кресло. Осмотрелся вокруг, довольно хмыкнул, и продолжил:
— Я, как ты помнишь, тоже её видел. И тоже всё знаю. Не знаю, правда, как… Но это уже мелочи. Главное, что я хочу ей помочь так же, как и вы двое! И, в отличие от вас двоих, я знаю, как это сделать.
Герман, глядя на него, лишь покачал головой. Психолог же смотрел с надеждой, впитывал каждое слово.
— Я проверил шлюз, где стоит челнок, и выключил автоматику, — говорил тем временем Дмитрий. — Теперь можно вручную вывести его и спокойно спуститься на планету. Если, конечно, кто-то из здесь присутствующих умеет управлять челноком, а главное, посадить его… Потому что это совсем не одно и то же!
— Ну, это понятно, — Герман не понимал, зачем озвучивать прописные истины, да ещё и так, как будто только Дмитрий их знает, и одаривает крупицами знаний всех присутствующих. Кржижановский всегда был той ещё сволочью. Но сейчас не приходилось выбирать, надо было принимать любую помощь, от кого бы она не исходила. Потому что главным сейчас был результат. Независимо от того, как и кем он был бы достигнут… — Думаю, я смогу его посадить. В своё время мне пришлось несколько раз самостоятельно летать с Луны на Землю, панель управления скорее всего там не особо отличается от той, что была у меня тогда на яхте.
— На яа-ахте, — Дмитрий задумчиво оглядел Германа с ног до головы. — Ну, тогда нормально.
Гришин аж захлопал в ладоши, и бросился к дверям.
— Здорово! Давайте же скорее пойдём!
— Не так сразу, Костя, — удержал его Герман, приобняв за плечи. — Надо вначале собраться, нам могут пригодиться кое-какие вещи.
— Да, действительно, — психолог задумался. — Об этом я как-то не подумал…
— Ничего, зато я подумал, — хохотнул Дмитрий, показывая большой рюкзак, литров на 90. — Но это только для меня, — поспешно продолжил он.
