— Ну что, тащи его тогда в шлюзовую, будем запускать, — сказал он Борису. Тот с кряхтением переложил зонд на платформу, и выкатил её из мастерской. Святозар посмотрел ему вслед, и, снова вздохнув, подошёл к Ефиму.
— Ты ведь поможешь? — спросил он.
— В повторном угоне катера? Конечно, — отозвался Ефим, ковыряясь в останках чего-то механического. — До самого места посадки зонд вы сами доведёте?
— Думаю, да, — ответил Святозар, сдерживая позыв нахамить механику. Всё-таки гений, что с него взять… Может быть, даже андроид. — Но вот потом без тебя не справимся… Вернее, справимся, конечно, но с тобой это будет гораздо быстрее.
— Без проблем, — пожал плечами Ефим. — Если что, я буду здесь — хочу собрать боевого робота.
Святозар был уже на полпути к двери, но услышав последнюю фразу, встал как вкопанный.
— Прости, что? Что ты хочешь собрать?
— Боевого робота.
— Эээ… Зачем?
— Что зачем? Зачем нужен боевой робот? Очень полезная вещь в хозяйстве, между прочим, — ответил Ефим. — Может совмещать охранные функции и боевые, работать как в прямом контакте с противником, так и в удалённом…
— Да нет, зачем он нужен вообще, я знаю! — отмахнулся Святозар. — Зачем он нужен тебе?
— А кто сказал, что мне? — Ефим отложил отвёртку и пристально посмотрел на первого помощника. — Он вам нужен.
***
Ночной лес полон звуков. Любой — будь то северная тайга, или тропические джунгли, или же дубравы средней климатической полосы. При наличии ветра это и шелест листы, и скрип лежащих друг на друге деревьев, хруст веток и падение всевозможных шишек. Иногда даже на чью-то голову, и тогда ночной лес оглашается возмущенным рёвом.
— Твою ж мать! — выругался Дмитрий, потирая ушибленное плечо — размер упавшего «снаряда» был таким внушительным, что он почувствовал его даже сквозь скафандр. Задрал голову вверх и погрозил кому-то кулаком.
— Думаешь, это кто-то специально в тебя кинул? — поинтересовался психолог, пиная тяжёлым ботинком громадный плод, отскочивший от Дмитрия. — И как давно у тебя паранойя, друг мой? Хочешь поговорить об этом?
— А не пошёл бы ты… — Иду, Дим, иду! Вместе идём, если ты не заметил! — Я заметил только того, кто швырнул в меня эту хрень!
— Зрительные галлюцинации… Хм… — Кончай уже, а? — на удивление мирно предложил Дмитрий, поправляя сбившийся рюкзак.
— Кого ты видел, Дим? — спросил Герман.
— Если б я его ещё и разглядел, — чертыхнулся тот.
— Почему ты тогда решил, что там кто-то был?
— Силуэт сидел, большой, размытый — мелькнул и пропал на фоне этих фонариков, — Дмитрий указал рукой вверх, на висящие почти в зените две голубоватых луны.
— Ну, да и чёрт с ним, пускай там прыгает, главное чтобы снова кидаться ничем не начал, — махнул рукой Герман. — Может, это такая местная белка.
Психолог хихикнул, а Дмитрий ещё раз выругался, и замолчал.
И снова тишина ночного леса, нарушаемая хрустом всякого-разного под сапогами. Внешний микрофон, конечно, можно приглушить до минимума, но тогда есть вероятность не услышать что-то, не успеть среагировать вовремя. Датчики движения здесь стоят самые простые, с обхватом метров десять, скафандры в аварийном катере рассчитаны в первую очередь на прочность и выживание, и оснащены по минимуму. С одной стороны это, конечно, хорошо. Они автономны, и управление аптечкой, как и перехват управления гидроусилителями мышечного каркаса извне были невозможны. То есть можно было не ждать, что тебе в любой момент вкатят слоновую дозу транквилизаторов, и ты со слюнявой улыбкой будешь дожидаться «отряд спасения». Но с другой стороны, приходится вслушиваться и всматриваться во всё вокруг, боясь пропустить то важное, ради чего они здесь… Герман чувствовал, как его непреодолимо влечёт куда-то, указывая направление, нагнетая тревожность и беспокойство. Это было очень странное ощущение, но он не особо задумывался о его происхождении, хотя всегда полагал себя человеком уравновешенным и рациональным. Сейчас же вся его уравновешенность, как и рациональность, были забыты и заброшены в самый дальний угол чулана сознания. И прочно спелёнуты паутиной чужих мыслей. Но это, к сожалению, было видно только со стороны, а в их тесном кругу эта одержимость воспринималась как нечто само собой разумеющееся. Как самая главная цель в жизни. Да чего там, не просто главная — единственная!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но, несмотря на то, что все трое внимательно смотрели по сторонам, для них всё равно стало полной неожиданностью, когда деревья вокруг внезапно придвинулись ближе, лианы змеями поползли по их стволам, переплетаясь и скручиваясь, образуя плотные стены, и земляне очутились в небольшом замкнутом пространстве, похожим на то, в котором пару дней назад очутился Герман.
— Лиана? — срывающимся голосом позвал он. — Ты здесь? Это ты сделала?
В ответ была тишина. Герман подождал немного, потом устало опустился на траву, ставшую полом, и сказал, обращаясь к остальным членам маленького отряда:
— Нет, это не она… Похоже, нас поймали.
— Кто поймал? — удивлённо спросил Дмитрий.
— А как ты думаешь? — зло бросил Гришин, садясь на корточки рядом с Германом. — Те, кто желает ей смерти, вот кто! Что будем делать, а?
Тот задумчиво крутил в руке пистолет, который достал из кобуры.
— Думаешь, прорвёмся? — кивнул Кржижановский на стены. — Маловат калибр, по-моему…
— Да знаю, — с досадой ответил Герман. — Надо было брать либо плазму, либо огнемёт! Вот только откуда они на аварийном катере…
— Чисто теоретически это всё было на корабле, — сказал в пространство Гришин.
— Где мы, и где корабль! — в сердцах махнул рукой Дмитрий. — Ты ещё Землю вспомни, там оружия вообще завались! Вот прямо сейчас и прямо здесь — что предлагаешь, а? Ничего? Ну и молчи тогда, псссихолог!
— Да нет, он прав, — пробормотал Герман. — Мы очень плохо подготовились. Решили, что главное — это сбежать с корабля, а главное тогда было сесть и подумать, как мы сможем помочь Лиане… Она меня на атомы разобрала, между прочим! Нет бы подумать, что такого может ей угрожать, что она просит нас о помощи? Эх я, голова садовая…
И он обхватил голову руками, забыв про шлем. В результате перчатки звонко стукнулись о стеклопластик, динамик аж завибрировал.
— А, к дьяволу! — зарычал он, и сорвал с головы шлем. Дмитрий осторожно приблизился, и отобрал у него пистолет.
— Пусть у меня побудет, — сказал он. — А то с тебя станется, решишь пустить себе пулю в лоб — потом начнешь пахнуть, мухи всякие местные налетят… А ну как они тут вроде тех комаров, а? Нафиг!
— Умеешь утешить, — через силу усмехнулся Герман.
— А то! — приосанился Кржижановский. — Ну чем не психолог?
— Ничем, — подсказал Гришин. — Но мыслишь в правильном направлении. Герман, ты зачем шлем снял? Забыл, действительно, какие здесь комары?
— Да никто нас здесь не тронет! — ответил ему тот, сплёвывая в траву. — Ну, либо тронет так, что никакой шлем не поможет! Просто разберут на атомы, а потом не соберут…
Дмитрий тем временем обследовал их неожиданную тюрьму. Помещение было где-то около двадцати квадратных метров, ни окон, ни дверей не было, лианы плотно заполнили расстояния между стволами деревьев, не оставив нигде ни одного, даже маленького, просвета. Он задумчиво ощупал стены, подёргал одну лиану. Отступил, критически посмотрев на полное отсутствие результата.
— Да, знатная ловушка, — сказал он. — Думается мне, и плазма не помогла бы.
— Плазма?! — психолог повернул в его сторону шлем. — Да ладно, не помогла бы! Выжгла бы эти заросли как нечего делать.
Дмитрий демонстративно дёрнул за лиану, и та, словно змея, обвила его запястье, и несколько бутонов на ней хищно приоткрыли свои зубастые зевы. Психолог вздрогнул.
— Вот-вот, — кивнул Кржижановский. — И я о том же. Первый же выстрел — и нас просто разорвали бы на части. Так что оружие тут не пригодится.
С этими словами он убрал пистолет Германа в свой рюкзак. Герман безучастно проследил за этим, затем сказал:
