— Аналогично, — согласился Нэйв. — Я был готов ко всему, но не к тому, что мне придётся наблюдать, как гадят домашние питомцы, или переживать за гниющие фрукты. А, да чего тут воздух сотрясать… Сейчас ещё кафа выпью, оживу, и пойдём карать и миловать этих тупоголовых засранцев, — контрразведчик вернулся к своему столу и вновь ухватил кафейник.
— Ты б хоть сахара насыпал, — не удержался Рам.
— Обойдусь, — отмахнулся Нэйв и вновь приложился к посудине.
— Эй! — возмутилась вошедшая в комнату Ракша. — Наливай в отдельную чашку! А то знаю я вас, насосётесь с местными, подхватите букет романтических заболеваний, а потом заражаете общий кафейник.
— Спасибо за лестное мнение, — огрызнулся Грэм, убирая кафейник из зоны досягаемости мандалорки. — И за точное описание моего морального облика. Хорошо, хоть не в связи с рупинами заподозрила. Если что, я себя не в борделе раскопал, чтоб с местными в дёсна лобызаться.
Он отступил за свой стол, создав таким образом преграду между Ракшей и оспариваемым ею кафом, и вновь сделал глоток, пытаясь понять, что такого нашло на обычно спокойную, как танк, девушку, в перечень недостатков которой никогда не входила излишняя брезгливость. Во всяком случае, когда её дружки-мандалорцы возвращались с гулянок на базу, Ракша, ничуть не смущаясь, пила с ними из одной бутылки, передавая её по кругу. А тут, на тебе — кафейник ей не угодил… Тоже не выспалась, что ли?
Мандалорка тем временем окинула его изучающим взглядом, будто что-то для себя решая, а потом бесцеремонно шмякнула на стол коробку, что до того держала в руках, и рухнула в свободное кресло.
— Раз так — угощайся, — смилостивилась она, кивнув на коробку. — Глюкоза тебе сейчас явно не помешает. Трофеи, — хихикнула Ракша и, перехватив озадаченно-хмурый взгляд командира, поспешно пояснила: — Местные придарили. Ухажёры недоделанные.
В её голосе слышалось столько презрения, что Нэйв невольно посочувствовал несчастному, рискнувшему «подкатить» к гордой воительнице. Полюбопытствовав, он приподнял крышку коробки и тут же невольно сглотнул слюну — запах, исходивший от лежащих в ней пирожных, был просто потрясающий. В брюхе у лейтенанта заурчало, и он запоздало вспомнил, что ничего не ел уже больше суток — в последний раз он перекусил утром перед началом высадки, и с тех пор у него во рту маковой росинки не было.
— Значит, — с деланной серьёзностью сказал он, — принимаем подарки от местного населения?
Ракша с вызовом посмотрела в глаза контрразведчику, подошла к столу, взяла одно из пирожных и, воспользовавшись тем, что Грэм отвлёкся, ловко увела у него из-под носа кафейник.
— Ага, вот сейчас побегу продавать водэ ради тортика, — хмыкнула она, после чего откусила кусочек сладости и довольно зажмурилась. — Зелтронов я не люблю, — сообщила она после того как прожевала пирожное и запила его кафом, как и Нэйв, прямо из кафейника, — а вот вкусно поесть — очень даже.
— Эй, а как же «насосётесь с местными»? — поддел её Грэм, разглядывая ажурные конструкции из заварного крема и местных ягод. — Ситх подери, их есть даже жалко… — и, вопреки своим словам, тут же набил полный рот.
— Сами жрут, а командиру не дают, — проворчал Рам, присоединяясь к пиршеству. — Ракша, а чем тебе-то местные не угодили? Накачанные красавцы, прям как стриптизёры из клуба, а? — Он подмигнул мандалорке.
Та презрительно фыркнула и показала командиру неприличный жест.
— Вот сам на них и любуйся. Нет более нелепого зрелища, чем мужик, виляющий задницей под музыку. Разве что толпа мужиков, радостно машущая ручонками захватчикам, едущим по их городу.
— Ну, так тебе ж с ними не жить, — не отставал мандалор. — Сама ж жаловалась, что с мандалорами трахаться тебе прискучило, а тут вон — поле непаханное всякого разнообразия. Нэйв вон утверждал, что тут даже пастухи с ку-па перепихон устраивают, — припомнил он вчерашний разговор при въезде в город.
— А я что, похожа на ку-па, чтобы с местными кувыркаться? — тут же шутливо огрызнулась Ракша, возвращая умоляюще жестикулирующему Нэйву кафейник. — И вообще, когда я в следующий раз наберусь в твоей компании, вод, запрети мне распространяться о своей личной жизни. Язык за зубами ты держать не умеешь.
— Не, болтаешь ты, а язык не умею держать я? — возмутился Рам и отобрал кафейник у Грэма.
— Я тебе, может, душу открыла, — продолжила кривляться мандалорка, — о сокровенном рассказала, а ты…
Она притворно вздохнула и разочарованно покачала головой, демонстрируя всему миру, как ошиблась в своём командире. Тот развёл руками, как бы говоря: «Да, я такой, но что поделать?» и улыбнулся, глядя на Ракшу. Рам невольно сравнивал её и виденных сегодня зелтронок, и сравнение это было не в пользу последних. Да, розовокожие красотки обладали некой животной привлекательностью, заставлявшей пламенеть тело, но оставляя душу пустой. А вот Ракша, несмотря на непритязательную внешность, была именно такой, какой и должна быть мандалорская женщина: гордая, независимая, сильная и преданная. Такая будет верной спутницей не на одну ночь, а на всю жизнь, и подарит детей с душой настоящих воинов. Ни одна красноволосая пустышка, думающая только о развлечениях, не может тягаться с настоящей мандалоркой. Костас мысленно позавидовал тому счастливчику, что сумеет завоевать сердце Ракши, и пожалел, что не может сбросить лет пятнадцать и побороться за любовь такой девушки.
Шутливая перепалка подняла настроение всем участникам импровизированного завтрака. Но, как бы ни приятно было сидеть, болтать и уничтожать шедевры местной кулинарии под первосортный каф, пришёл момент возвращаться к делам.
— Боже, если ты есть, дай мне сил сдержаться и не перестрелять этих ублюдков, — вздохнул Рам, надевая шлем. — Ну что, пошли, изобразим смилостивившихся божеств?
— Я скорее бес, — хмыкнул Нэйв. Свою каску он прицепил к лямке бронежилета, нахлобучив на макушку полевую кепку.
Всё же поднявшееся благодаря Ракше настроение помогло — процедура вынесения приговора прошла быстро, без сучка и задоринки. Костас в нескольких нецензурных выражениях объяснил горе-воинам их истинную сущность, обрисовал глубину и ужас морального падения их предков, подверг серьёзной критике добродетель родителей, доказал «наличие отсутствия» мозгов у самих виновных, после чего махом лишил всех недельного жалованья, а старшим патрулей прописал ещё и по двадцать плетей, приказав привести приговор в исполнение немедленно, — тут же, в центре каре, построенного «залётчиками». Пока приговорённых пороли трое мандалорцев, Нэйв, удостоверившись, что его присутствие тут не нужно, вновь побрёл обратно в кабинет, решив изучить список туристов с других планет, пребывающих на данный момент в городе.
— Спасибо, — сказал он, проходя мимо Ракши. — Твои трофеи вернули радость в мою жизнь.
— Пожалуйста, — просто ответила она. — Но если ты сейчас добровольно не отправишься отдыхать, то хороший удар вернёт сон в твою жизнь.
— Удар? — не понял Грэм. Бессонная ночь и далеко не самые спокойные сутки сказывались на умственном процессе контрразведчика не лучшим образом — тормозил, что называется, он нещадно.
— Какой удар? — всерьёз озадачился он, недоуменно хлопая глазами.
— Удар вот этим вот кулаком, — шутливо пригрозила ему Ракша, сжав руку в перчатке, украшенной на костяшках небольшими шипами. Несмотря на скромный размер этого кулака, Грэм вынужден был констатировать, что при желании мандалорка без особого труда воплотит угрозу в жизнь. В то время, как его сверстники на так называемых «цивилизованных мирах» шли в школу, мандалорские родители уже брали своих детей с собой на войну, и боевого опыта этой девушке занимать не приходилось.
— Дожил, — признавая поражение, пошутил Грэм. — Лейтенанты меня, капитана, в грош не ставят и грозят побоями. Тебе я покоряюсь, о грозная богиня! — процитировал он строчку из бессмертной трагедии Бофокла. — Как твой брат вернётся — разбуди, посмотрю, как работают все эти приблуды на рупинах.
— Не боись, капитан, ничего страшнее очередной попойки без тебя не произойдёт, — уверила его Ракша, и Нэйв наконец-то отправился спать.
9
Зелтрос. Командный пункт сводной группы ВАР. День высадки сепаратистов
На КП царила та самая упорядоченная, милая сердцу военного человека суматоха, что сопровождает напряжённую работу. У проектора, на котором масштабно отображалась зона высадки сепаратистов, столпились офицеры ВАР — как клоны, так и вольнонаёмные, — среди которых резко выделялись белоснежная шевелюра генерала-джедая Тофу и неуместная в данной ситуации красноволосая шевелюра зелтрона. Последний, к слову, привлекал множество коротких удивлённых взглядов — все присутствующие впервые за время пребывания на Зелтросе лицезрели вооружённого аборигена. Звали его Дайрилл Гар, и он скорее походил на опытного наёмника, чем на представителя миролюбивой расы. Его и внушающего уважение рослого человека, Нэйта Верги, с совершенно разбойничьей физиономией, король коротко представил как «военных советников», но что-то подсказывало Ирису, что таковая должность появилась на планете примерно в то же время, как началась атака сепаратистов. Но озвучивать свои догадки вслух он не стал, решив, что вреда от «советников» особого не будет, а если те всё же станут мешаться под ногами, то всегда можно будет «отфутболить их на чердак», озадачив какой-либо импотентной работёнкой, каковая всегда сыщется при штабе.
