Гедеон
Зазеркалье войны
1
Внутреннее кольцо, сектор Зелтрон, система Зел, орбита планеты Зелтрос
Лилово-розовый с золотистыми прожилками шар Зелтроса выглядел весёлой пестрой игрушкой, повешенной неведомой рукой среди строгой чернильной темноты космоса. Даже с орбиты планета казалась нарядной и праздничной. Впечатление портил лишь неуместно строгий треугольный силуэт «Аккламатора», зависшего на низкой орбите. Из его ангаров вылетали шустрые СНДК, на ходу перестраиваясь в безупречно чёткий строй, и в сопровождении истребителей исчезали в атмосфере планеты.
Третья пехотная бригада оперативного назначения высаживалась на своё очередное поле боя. Вернее, вероятное поле боя. Разведка узнала, что КНС ведёт активную подготовку к захвату Зелтроса, чтобы получить плацдарм, с которого может уже всерьёз угрожать Центральным мирам, и теперь Республика спешно перебрасывала войска для защиты этого мира. И сомнительная честь ощутить на своей шкуре всю мощь первого удара сепаратистов выпала бригаде мастера-джедая Ириса Тофу.
Третья пехотная весь прошедший год была своеобразной «пожарной командой» ВАР. Её перебрасывали с участка на участок, то затыкая бреши в обороне, то останавливая прорывы, а то и наоборот — отправляли в прорыв. Потрёпанные батальоны несли потери в людях и технике, но командование ВАР, дав короткую передышку, вновь насыщало бригаду вооружением и кидало в очередную заварушку. Пополнение в живой силе было крайне скудным. Как правило, это были солдаты из подразделений, понёсших такие потери, что восстанавливать их было просто нецелесообразно.
В результате всех перестановок в третьей пехотной собрались, пожалуй, воспитанники практически всех сержантов-инструкторов, которые занимались обучением клонов на Камино. Такое разнообразие порождало первое время множество проблем. Клоны, наряду с боевой подготовкой, перенимали обычаи и привычки своих инструкторов — представителей множества культур и рас, — что зачастую приводило к стычкам между солдатами на почве непонимания тех или иных поступков своих товарищей. Вспышки междоусобиц были тем чаще, чем сильнее накапливалась усталость от бесконечных боёв. Клоны становились угрюмее и агрессивнее, часто взрывались по пустякам, и даже узы их братства не всегда предотвращали драки.
Воспитанные инструктором-эчани, Блайз и Чимбик, к примеру, не могли понять фанатичной преданности некоторых братьев культуре мэндо. Клонам довелось вдоволь повоевать с мандалорцами, большая часть которых в этой войне предпочла работать на КНС. Даже принадлежность их общего родителя, Джанго Фетта, к мандалорцам не смогла до конца уничтожить ту неприязнь, что испытывали братья к самым известным и грозным наёмникам в Галактике. Особенно после того, как один из мэндо чуть не убил их на Зайгеррии, невольно смешав все планы и разлучив с женщинами, ставшими неожиданно близкими обоим клонам. Кем именно была для него Эйнджела, Чимбик до сих пор толком не понял, но точно знал одно: выжил он лишь благодаря ей. И не только там, на Зайгеррии, когда получил заряд в живот. На Рилоте, Джеонозисе, Мерне Восемь — везде, куда бы ни заносила его лихая военная судьба, сержант оставался жив и не терял рассудка только потому, что постоянно помнил о своей Эйнджи. Его ангеле-хранителе. Это сравнение настолько сильно укоренилось в сознании Чимбика, что даже на его шлеме Лорэй была изображена в образе ангела с Иего — в тунике и с крыльями за спиной. Портрет для этого рисунка сержант взял у Блайза. Тот сохранил чип, выданный им со Свитари в кабинке-автомате, в которую они завалились подурачиться во время своего путешествия на лайнере. Эти старомодные кабинки моментальных голоснимков, по здравому рассуждению, делали голограммы ровно того же качества, как и среднестатистическая дека, но пользовались бешеной популярностью среди влюбленных парочек, что обеспечило им долгую и прибыльную карьеру. Стафф-сержант Чимбик нанёс рисунок серой маскировочной краской, чтобы не приходилось раз за разом замазывать и восстанавливать после каждой новой миссии, а на все вопросы братьев о том, кто эта девушка, неизменно отмалчивался. В результате среди разведчиков сложилось мнение, что этот рисунок — просто некая абстракция, изображающая веру молчаливого снайпера в своего небесного покровителя.
Зато Блайз таких сложностей не испытывал и, к месту и не к месту, вспоминал о своей девушке, вызывая осторожное любопытство и откровенное недоверие братьев. Ну кто в здравом рассудке поверит, что даже если у клона вдруг появится время на личную жизнь, им заинтересуется женщина? Блайз с азартом и удовольствием спорил с братьями на правах более опытного и бывалого, а когда накал страстей достигал пика, сражал спорщиков неопровержимой уликой — теми самыми голоснимками. Что характерно, никто не заметил сходства озорной девушки на фото с контурами ангела на шлеме Чимбика — уж больно непохожими были эти два образа. Особо недоверчивые спорщики возражали, что подделать подобное «доказательство» — дело простое, но тут уже их недавние соратники предлагали заткнуться и признать поражение. Для большинства клонов оно было более чем желанным. Мысль о том, что у них могут быть подруги, жёны и семьи оказалась настолько манящей, что большинство из клонов готовы были обмануться ради надежды, мечты на что-то большее после окончания войны. Но тут закономерно возникал второй вопрос: а где теперь эта девушка? В такие моменты Блайз мрачнел и неохотно сообщал, что она ждёт на Корусанте. Слушатели сочувственно сопели — за год на своём ППД бригада была от силы три недели в сумме, — и отставали, не желая бередить брату душу.
Вот в таком настроении они отправились на свою очередную войну.
— Он похож на какашку робы, — недовольно пробурчал Чимбик, разглядывая Зелтрос на смотровом экране в кубрике. Блайз, изучавший планету зачарованным взором, повернулся к брату, пару секунд посверлил взглядом, а потом спросил:
— Слушай, ты что, на дерьме повернулся? У тебя что ни мир — то чья-то какашка: Мерн — дерьмо банты, Джабиим — крайт-дракона, Корусант… — он замолчал, вспоминая характеристику, данную Чимбиком столице Республики.
— Дроида, — охотно подсказал стафф-сержант и замер, ожидая реакции брата.
— Ага, спасибо, — попался на удочку тот, — дроида… Эй, стоп! Дроиды не гадят!
Это заявление вызвало бурю смеха в кубрике. Блайз нахмурился, скорчив гротескно-обиженную гримасу, и ткнул Чимбика пальцем в пузо:
— В сегодняшнем матче один-ноль в твою пользу. Так, про что это я…
— Про дерьмо, — невозмутимо напомнил Чимбик, вызвав новую волну хохота.
Застегнув крышку ранца, он закинул его на спину, присел, проверяя подгонку снаряжения, и первым двинулся к выходу из кубрика, оставив за спиной возмущённо хлопающего глазами Блайза.
До недавнего времени большинство клонов знали о существовании Зелтроса лишь необходимый минимум. Да и с чего простым винтикам махины Великой Армии Республики в подробностях знать о курортной планете, торгующей удовольствиями, развлечениями, предметами искусства, роскоши и деликатесами? У клонов не было ни отпусков, чтобы провести их в подобном месте, ни денег, чтобы оплачивать самые разнообразные блага планеты-курорта. А в военном плане Зелтрос был менее чем знаменит. Населённый эмпатами мир не просто декларировал, как это делали многие, принципы ненасилия, а действительно жил ими. Вся суть общества эмпатов умещалась в старой пословице: «Причинивший боль ощутит её первым, а отказывающий в удовольствии первым же его не получит». И самое удивительное, что это общество функционировало уже не первую тысячу лет, обходясь без армии, полиции и прочих силовых структур. Факт, который не укладывался в головах практически всех инопланетников, никогда не бывавших на Зелтросе.
Клоны, изучив этот материал на инструктаже, особо не удивились — в Галактике сотни тысяч миров, и на каждом свои обычаи и нравы. Ну, очередная планета гедонистов и пацифистов. И чему тут поражаться или восхищаться? Для солдат это показное миролюбие означало лишь одно: рассчитывать на поддержку местного населения в случае чего не придётся. Хорошо, если под ногами путаться не будут. Единственное, что заинтересовало клонов — это способ обороны от захватчиков. Вернее, то, что этот способ всегда срабатывал. Феромоны, выделяемые аборигенами планеты, полностью лишали захватчиков воинственности, превращая их в часть населения планеты. Клоны не могли взять в толк, что мешало оккупантам пользоваться масками или носовыми фильтрами, чтобы избежать воздействия природного «оружия» зелтронов. Но так как в методичке этому вопросу было уделено крайне мало места, разговоры затихли сами собой, сведясь к мудрому решению: вот высадимся — там сами и увидим.
