какое-то сильное чувство.
– Привет, привет, Нина Рамазанова! – он наконец заметил ее.
– Привет, привет, Филя Лавров! – привычно отозвалась Нина, совсем не прикладывая усилий, чтобы выглядеть спокойной. Зачем напрягаться, если спокойствие и так дается легче легкого?
– Ты тут почти всех знаешь, да? – продолжил Филя. Нина и правда знала. Каждый год Филя привозил одних и тех же людей. Четверо парней. Только девушки каждое лето менялись (как только у Филиных друзей заканчивались отношения с ними, прекращались и их поездки сюда, в «Сосновый бор»).
Все парни кивнули ей и хором сказали:
– Привет, привет, Нина Рамазанова!
Нина рассмеялась. Она обожала Филиных друзей. С ними лето всегда становилось гораздо интереснее. Именно они включали музыку через колонки на весь дачный поселок, уговаривали ее прыгать через костер и придумывали развлечения. Как-то раз Саша, один из Филиных друзей, уговорил всех поиграть в «Казаки-разбойники» в лесу. Они провели в сосновом бору тогда весь день и пришли домой все запыхавшиеся, взмыленные, но довольные.
– Так, народ! – сказал Филя, встав во главе стола. – Предлагаю выпить чаю за приезд и, не теряя ни минуты, занырнуть в речку.
На пляж шли огромной толпой и шумели так, что, наверно, перебудили всех дачников. По пути Нина успела забежать за Ваней. Он еще спал, но клятвенно пообещал ей присоединиться к ним чуть позже. Когда Нина сказала об этом Тусе, подруга, как Нине показалось, выдохнула с облегчением.
– Даня работает? – спросила Нина, когда они расстелили пледы.
– Да, – ответила Туся, снимая платье и оставаясь в простом черном слитном купальнике. – Представляешь, папа определил его на стройку. Помогает рабочим, таскает там все… Рабочий день начинается в восемь, а Даня встает в полшестого, чтобы на электричку успеть. Даня! В полшестого!
Нина улыбнулась. Она очень гордилась другом.
– Так, ну что! – рядом с ними опустился Филя в одних плавках. Он был худощавый, но жилистый. – Партию в «дурака»?
Нина в этот день много смеялась, подпрыгивала на месте от радости, обыгрывая в шестой раз всех в карты, плавала до синих губ и грелась на солнце. Но бывали моменты, когда, лежа на животе, она с тоской пропускала песок сквозь пальцы и думала о Никите. Как это так чудно устроено сердце: берет и начинает биться чаще при мыслях о совсем другом человеке, хотя еще месяц назад клятвенно убеждало мозг, что уже выбрало объект своей любви?
Задорный девчачий визг заставил Нину поднять голову и посмотреть на только что пришедшую компанию молодежи. Их тоже было много. Человек десять или около того. Тоже шумные. Но сегодня Нину не раздражал шум, слишком хорошо она себя чувствовала в компании друзей.
– Пойдем еще окунемся? – голос прозвучал рядом с ее ухом. Филя сидел на корточках около нее. Пальцы его ног тонули в песке.
«Да что же это… Как лампочку выключили…» – подумала Нина, заглядывая в его глаза.
Потом она кивнула и обратилась к Тусе:
– Ты как, с нами?
Туся махнула рукой и лениво перевернулась на спину. Остальные, игравшие в карты, тоже отказались.
Нине все еще было неловко оставаться с Филей наедине. Пусть она уже почти убедилась, что влюбленность ее подошла к концу, но иссякшие чувства не отменяли того, что Филя – симпатичный молодой человек, который прямо сейчас видит ее полуголой…
Нина зашла в прохладную речную воду, и по коже привычно побежали мурашки.
– Надо быстрее нырять! – сказал Филя и тут же бросился к середине речки.
Нина не успела зайти далеко. Ее окликнул знакомый голос.
– Никита? – она не сумела сдержать улыбку. – Привет…
Никита остановился около нее. Загорелый, светловолосый, высокий. Все тело его дышало здоровьем и молодостью. Он собирался ей что-то сказать, она видела! Видимо, ситуация с фотографией как-то сгладилась за прошедшую ночь, и он решил вновь объясниться, как вдруг Филя сзади крикнул:
– Нина! Ныряй скорее!
Нина увидела по лицу Никиты, что он узнал его. Узнал парня с фотографии.
– Это брат Туси и Дани, – поспешно сказала Нина.
Никита кивнул:
– Понятно.
«Да ничего не понятно! Все туже и туже завязывается узел, а распутать не получается никак», – сокрушалась Нина.
– Никита! Никита! – послышалось со стороны пляжа. – Мы без тебя скучаем!
Нина бросила взгляд за плечо Никиты. Несколько симпатичных девчонок в раздельных купальниках стояли в линию и игриво зазывали его. Другой парень, видимо, Никитин друг, как дирижер, руководил ими.
– По тебе скучают, – сказала Нина. Ей вдруг стало ужасно грустно от мысли, что он может сколько угодно симпатизировать ей, но развлекаться все равно будет с другими девочками.
– Ладно, увидимся, – бросил он и ушел.
«Ерунда какая-то! Совсем ерунда получается! Глупость, а не разговор! Да все глупость! Все-все какая-то белиберда! Ничего толкового не получается!» – расстраивалась Нина, изо всех сил ударяя руками о воду во время плавания.
Глава семнадцатая
Нина ходила грустная. Конечно, она почти никак этого не показывала. Все так же проводила время с друзьями, пропадала на речке, много читала и даже обгорела так, что несколько дней потом нос у нее белел, покрытый кремом от ожогов. Грусть ее проявлялась в ином. Каждый раз, стоило ей остаться одной, лицо ее, словно капля по стеклу, стекало вниз. Глядя на себя в зеркало, Нина видела, как уголки губ опускались почти до подбородка. Она не плакала, потому что считала глупостью плакать из-за того, что какой-то там парень что-то там себе напридумывал, обиделся и лишил ее своего внимания! Еще несколько раз Никита видел ее с Филей. Не могла же она перестать общаться с друзьями! Случалось, она сидела рядом с ним или Филя по-дружески обнимал ее за плечи, когда они стояли у мангала и жарили шашлык. Тогда Никита бросал на нее быстрый взгляд и молча проходил мимо…
Нина дала себе обещание, что скоро перестанет грустить. Просто нужно сейчас дать сердцу переболеть, покровоточить, чтобы в какой-то момент успокоиться, и все… С Филей лампочка выключилась, с Никитой тоже рано или поздно это произойдет…
Как вся ситуация злила ее, не передать словами! Из-за недопонимания, из-за фото, которое уже
