Упираюсь затылком в стену. Смыкаю веки и слезинки катятся по щекам.
— Первоходка?
Резко распахиваю глаза. Передо мной трое… парней, скорее мужиков. На вид им лет сорок или около того. Седина, то тут, то там проглядывает, следы от щетины, как не брей.
— Что, поди девочка на воле осталась? — садится один из них рядом со мной.
Двое других усаживаются напротив на лавку.
Выпрямляюсь и сажусь ближе к краю нар.
— Парень, да ты не ссы. Мы ж с добром к тебе, — заявляет один из тех двоих, — Я Андрюха, а эти двое Витек и Толян.
— Приятно…, — прищуриваюсь слегка, оглядывая их.
— Серьёзно, парень…
— Я, Дима.
— Диман, правда. Мы не желаем тебе зла. Похоже, что первый этап не дался тебе легко.
— Да, что вы…, — встаю и свободно прохожу к окну. Смотрю сквозь решётку на унылый пейзаж.
— Мы понимаем. Знаем. Все пройдёт.
— Там осталась моя невеста…
— Да, ты мужик, Димас, — подходит ко мне тот, что вроде бы Толян и хлопает по плечу, — На, хлебни, — суёт мне микро флягу.
Делаю глоток. Боже, это ж чистый спирт.
— Это тоже пройдёт, — смеются мужики.
Кашляю, хрипло, но смеюсь. Бля, да я впервые за все время ржу, как конь.
Жалко, что все веселье обломал охранник. На работы видите ли валите, олухи. Ты кого олухами назвал, ору в башке, но покорно следую за ним, как и мужики, скрючившись в три погибели.
Приволокли нас в цех.
«Фак, это че я теперь типа столяр что ли. Табуреты клепать научусь. Ржу не могу. Но, кто б мог подумать, а? Я и табуреты. Но, блин, спустя три часа я не так и не доверчив к этому опыту. Идёт, как по маслу. Даже кайф ловить начал»
«А сплю, твою ж налево, как младенец. И так целую неделю. Даже злость и ярость сами по себе улетучились, что на пользу мне. И самое главное секс. Его безумно хочется. Но… я сам не свой. И, черт возьми, это начинает нравится.»
На завтра назначена роспись…
Глава 25 — Мила
«Ну вот и все…мы проиграли… мы снова проиграли этой гнилой и жестокой системе правосудия. Ненавижу эту несправедливую Россию! так себе перспективка — видеть любимого раз в месяц. Ненавижу, ненавижу, ненавижу Россию!»
«Я сейчас настолько зла, что гневом можно сжечь к чертям собачим весь лес амазонки и не один ливень не спасёт его.
Вот, бы раз и прошли все четыре года разом. Залезть бы под два одеяла, а утром новый день только четыре года спустя. Но так не бывает. Поэтому я делаю, что могу. Лезу под одеяло, сворачиваюсь калачиком и кладу руку на живот. Да так и засыпаю.»
***
«5 августа — день, с которого наша с ним жизнь начинается с чистого листа…. нашей с ним не совместной счастливой жизни на расстоянии. Мы многое пережили вместе и по отдельности, что теперь настало наше время счастья, которое никто не должен сломать, ведь теперь нас четверо.»
Нежно-розовую помаду в тон нежно-розового длинного платья с фатиновым подолом наношу на губы, сзади мама наносит на шелковистые кудрявые белоснежные локоны лак для волос, сверху надеваю бежевое болеро, на ногах бежевые кеды, глаза блестят и голливудская улыбка сияет на пол лица.
Мне настолько не терпеться поделиться самой важной новостью, что уже язык чешется это сказать, и губы непроизвольно дёргаются, с трудом останавливая поток тех самых фраз
«Да, идеально, если самый первый узнает об этом он, но…. непреодолимое желание куда сильнее»
— Мам…. у меня есть новость — чётко и уверенно сообщаю я, смотря на нее в зеркало
— какая? — спрашивает она, не отрываясь от укладки моей причёски
Поворачиваюсь к ней и продолжаю, силой сдерживая счастливую улыбку:
— в общем, тут такое дело….
— Господи, Милана, не пугай меня, в чём дело? — пугается мать, видимо искренне не догадываясь о чём я хочу сказать
— ааа я б… вы скоро с папой станете…бабушкой и дедушкой — сообщаю я и даю волю эмоциям
— что? — чуть ли не падает она от шока, держась за спинку стула
— да, это правда, я беременна — встаю со стула
— ну, ничего себе, ты меня огорошила, дочь родная, вот так новости, господи, боже мой. Костя, иди сюда, у нас для тебя новость — словно огромная пушистая бабочка мама порхает от счастья к двери комнаты
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— мама, тише, а то сейчас все соседи сбегутся — смеюсь я
— Божечки, доченька, такое счастье, как тут не сбежаться. Я тебя поздравляю, красавица моя. Вас, вас, я поздравляю, мои красавцы дети. От все души вас поздравлю — налетает с обнимашками она.
— Оля, что случилось? — влетает в комнату отец
— Костя, ты не поверишь, наша Милачка скоро станет мамой — плачет от счастья мать, а по лицу отца растекается улыбка до ушей, что он даже прикладывает руку к груди
— ухти, господи, боже мой, да, ладно?
— да, абсолютно, пап
— фух, ну наконец-то, жизнь пошла в гору, я так счастлив, доченька. Наконец мы дождались внуков, поздравляю тебя — обнимает меня сильный чуть пузатый папа и целует в шею и щёки
— Спасибо, пап
— Так, доченька, ну, а срок какой у тебя? — щебечет мама
— двенадцатая неделя пошла
— а Дима — то знает про это? — спрашивает отец
— Нет еще, сегодня скажу, когда вдвоём останемся
— ты права, так будет лучше — соглашается мать и целует меня в щеку. Хотя у самой все лицо стало мокрым от слез счастья
— так, девоньки мои, нам пора ехать, а то красавец-жених и молодой отец уже заждался.
— Мы ничего не забыли, паспорт, кольца, документы? — спрашиваю я.
— Все на месте, доверься мне, — говорит папа.
— Отлично, — отвечаю я и беру пакет с необходимыми вещами.
Выйдя из подъезда, нас ожидает отцовский хороший друг на хёндае, мы садимся в машину и едем к Диме.
Два часа в дороге и вот мы заходим в административный корпус в компании охранников. Нас осматривают и отводят к кабинету регистрации брака. Нам сообщают, что через несколько минут приведут жениха и администратор уходит. Отец в это время достаёт из пакета все необходимое. Мать меня расцеловывает, успокаивает, желает всего самого светлого, а я беспрестанно высматриваю любимого.
В противоположном конце коридора замечаю его, любимого в сопровождении конвойных, его руки как всегда за спиной, на нем белая рубашка, две верхних пуговицы расстёгнуты, черные джинсы на ногах, а лицо искрится счастьем. Он все ближе и ближе. Мы не можем скрывать безудержную радость. Не терпеться накинуться на него, меня всю распирает от счастья, на месте не устоять.
— Начальник, будь человеком. Освободи руки. Хоть сейчас, а? Невеста ж ждёт, — слышу его мягкую просьбу.
И вот он рядом, его руки свободны. Дима несмело протягивает ладони ко мне и заключает в горячие объятия. Наши губы сливаются в страстном поцелуе.
Папа кашляет в кулак и мы поворачивается к нему лицом, улыбаясь и скрестив пальцы между собой.
— Привет, любимая, — шепчет он на ухо, зарывшись носом в волосы.
— Привет, — широко улыбаюсь я.
— Я по тебе скучал, — чмокает меня в висок.
— А я сильней, — прикрываю глаза от счастья.
— Ну, здравствуй, Дима…. отец наших будущих внуков — задорно говорит папа и жмёт ему руку.
— что? — удивляется мой жених
— что? Рано или поздно ты же им станешь… или ты не планируешь детей, м? — шутит папа, а мама его тыркает в бок
— папа! — легонько бью его по плечу
— аааа мм, да конечно планирую! я люблю Милу, а она мня, а дети само собой — растерянно отвечает он
— Ну, вот и отлично. Берегите друг друга.
— Благодарю вас за такие тёплые слова. Я ни за что на свете не подвергну её опасности.
— А твои родители так и не захотели прийти поздравить вас?
— Нет, к сожалению. Но я обещаю, что это никак на наших отношениях с Милой не отразится.
— Все наладится.
— Молодожёны, пожалуйста, проходите, — сообщает приятная женщина-администратор.
Мы проходим в красивый кабинет, где стоит всего один стол и шкаф позади нас. Мы подходим к столу, родители и сотрудники колонии сзади нас, а напротив нас женщина — регистратор брака. Она говорит стандартную речь, мы даём ответы, затем обмениваемся кольцами, а в конце и сладким поцелуем после слов «объявляю вас мужем и женой».
