Артур держал сеточку, Лора медленно наливала грибной отвар густо-коричневого цвета.
– Чувствуете, как пахнет? Лесом, болотом… – Молодая женщина подала кружку своему новому знакомому и уже как хозяйка предложила: – Устраивайтесь поудобнее. Думаю, будет не лишним напомнить, что пить следует не спеша, мелкими глотками, как хороший коньяк или глинтвейн.
Мужчина и женщина сидели в глубоких плетеных ротанговых креслах, не спеша потягивали отвар, то и дело молча обмениваясь взглядами, словно спрашивали – ну как, уже торкнуло?
Артур блаженно прикрыл глаза и запрокинул голову. Его длинные волосы рассыпались по плечам.
– Начинает вставлять, – признался он. – А как у вас?
– Тоже кайф пошел. Но вы зря закрыли глаза. Я вас научу одной игре.
Артур посмотрел на Лору затуманенными глазами.
– Я готов.
– Смотрите на стену перед собой, – молодая женщина указала пальцем с длинным ногтем, покрытым черным лаком, на стену кухни, выложенную плиткой, имитирующей сталь и кирпич. – Смотрите в одну точку, Артур, а точнее, на один из кирпичей – так долго, пока не перестанете замечать соседних и будете видеть только его.
Заинтригованный Клинов скрестил на груди руки и стал смотреть в плитку-кирпич.
– Не скрещивайте руки. Этим самым вы блокируетесь от внешней энергии. Расслабьтесь и положите их на колени, и у вас обязательно получится.
Артур не спорил – подчинился. Прошло минуты две, и он отозвался:
– Получается. Только один кирпич я и вижу.
– А теперь представьте себе, что это не кирпич, а выдвижной ящичек, типа, как в старых библиотечных картотеках или в письменном столе. Теперь мысленно его выдвигайте.
– Вижу, выдвигается, – возбужденно проговорил знаменитый дизайнер.
– А что в нем внутри?
– По-моему, какая-то птица. Белоснежный голубь? Нет-нет, не говорите, я сам пойму.
– Я и не могу вам подсказать, – произнесла Лора протяжно. – Это же ваш глюк, а не мой.
– Ах да, это же мой глюк, а не ваш, – прыснул смехом Артур. – Да это же кукла, ангел в белом одеянии и крылья с перьями. Что это должно значить?
– А вы подумайте.
– Наверное, это вы трансформировались в моем сознании, – признался Клинов. – С виду чертовка, а на самом деле ангел.
– Вот видите, как все просто. Это как во сне идет переосмысливание действительности.
– Одно перышко отрывается и летит-летит… – Клинов следил взглядом за невидимым для Лоры перышком.
Свой-то настой она не пила, лишь делала вид, что потихоньку отхлебывает.
– Признайтесь, Артур, такие галлюцинации куда лучше, чем ночь, проведенная в постели, и значат для сближения куда больше.
– Перышко маленькое, беленькое, покачивается в воздухе и не падает, – мечтательно шептал дизайнер интерьеров, нанятый Угрюмовым для того, чтобы спроектировать убранство его нового дворца.
* * *
Косые лучи заходящего солнца попали в бойницу бункера, и на бетонной стене прорисовался яркий световой прямоугольник. Даша потянулась, приложила к нему ладонь.
– Солнце, боже мой, как же я по нему соскучилась! Никогда не думала, что можно ему так радоваться. Ведь раньше мы могли ходить по улицам, дышать воздухом, купаться…
– Воздух и тут есть, и даже солнце иногда заглядывает, – произнес Витя, сидевший рядом со своей подружкой у самой стены.
Денис расположился напротив них.
– Какое здесь солнце, какой здесь воздух? Все лучшее осталось за бетонными стенами. И, боюсь, нам отсюда не выбраться.
– Мы же отослали SMS. Отец все сделает, чтобы спасти нас.
– Почему тогда его до сих пор нет? – задал резонный вопрос Денис.
– Значит, у него не получается, – серьезно ответила Даша.
Ребята замолчали, понимая, что стоит продолжить разговор, и это только усилит неопределенность, царившую в их душах.
– Всего каких-то пара метров бетона отделяет нас от воли, – процедил сквозь зубы Денис. – Или несколько сантиметров стальной двери. На кой ляд им потребовалось строить здесь бункер с бойницами для пулеметов?
– Не знаю, – резко ответила Даша. – Лучше помолчи. Мы даже не знаем, почему дверь не открывается. И вообще давайте не будем об этом, надо просто научиться ждать.
– Длинноватый урок получается, – проговорил Витя.
Даша сделала вид, будто не расслышала. Она покопалась в своем рюкзаке и вытащила косметичку, открыла пудреницу с небольшим круглым зеркальцем, внимательно всмотрелась в свое отражение.
– Ну и видок у меня… Вы что, мальчишки, не могли мне подсказать, что у меня волосы взъерошены?
– Ты бы обиделась, – вздохнул Витя. – Ты и так красивая.
– Быть красивой – это одно. А вот опрятной – совсем другое. Папа даже не подозревает, что я иногда подкрашиваю глаза, а еще участковый, – Даша принялась приводить себя в порядок.
Она чувствовала себя гордой и совсем не стеснялась мальчишек. Ведь для большинства девочек пользоваться косметикой – это примерно то же в плане самоуважения, что для их ровесников-мальчишек курить.
Не спеша Даша тоненькой щеточкой красила ресницы, и ее глаза становились более выразительными – так картина преображается, попав в хорошую раму.
– Вот только глаза отекают.
– Не глаза, а веки, – поправил Витя.
– А мы и это сейчас исправим, – подушечкой Даша принялась наносить пудру на припухшие веки, а затем стала ворочать зеркальцем, чтобы получше рассмотреть эффект своей работы. – Какое маленькое, даже лица целиком не увидеть. Витя, подержи, а я чуть отойду.
Девочка пружинисто поднялась и встала напротив своего друга. Зеркальце плясало в его руках.
– Ровней держи, – и тут Даша вновь наморщила лоб. – Ребята, а у меня идея.
Денис с Витей переглянулись. Им показалось, что девчонка придумала способ, как отсюда выбраться.
– И что за идея? – осторожно поинтересовался Денис.
– Мы не знаем, почему дверь не открывается, – произнесла она негромко.
– А если бы знали, то, возможно, смогли бы ее открыть, – проговорил Денис.
– Вот именно, – Даша подняла указательный палец. – Мы не знаем, что их там держит. Но взглянуть на нее с той стороны нам поможет мое волшебное зеркальце, – она подбежала и выхватила пудреницу из рук Вити. – Давайте, ребята, удочку. Повесим на ее конец зеркальце, высунем в амбразуру и посмотрим, что творится за дверью.
– Не зря у тебя папа следователь, – сказал Денис.
– Не следователь, а участковый, – поправила Даша.
Денис уже расшнуровывал кроссовку, вытаскивал шнурок. При его помощи и привязали зеркальце к концу удочки. Но сразу же стало понятно, что затея оказалась неудачной. Пудреница вращалась, раскачивалась, и ничего рассмотреть было невозможно.
– Прокол получился, – раздосадованно произнес Денис.
– Значит, зеркальце надо чем-то приклеить к концу удочки, чтобы оно сидело там как влитое, – предложила Даша.
Перепробовали несколько вариантов, но зеркальце не хотелось держаться.
– У нас же свинец есть, – спохватился Витя.
Вот тут дело и пошло. Свинцовой пластинкой сумели прикрепить зеркальце к концу удочки так, что оно не раскачивалось и не поворачивалось.
– Давай высовывай. Только осторожно, не оброни, – Даша передала удочку Денису.
Мальчишка стал осторожно просовывать удилище в амбразуру. Даша, стоя возле стены, придерживала его рукой, чтобы не так раскачивалось, и давала советы:
– Чуть подальше… так, теперь верни сантиметров на пять… отойди влево… чуть поверни… все, замер, я вижу дверь, – прошептала девчонка.
Она буквально вжалась головой в амбразуру – щурясь, смотрела в подрагивающее зеркальце, а затем спрыгнула на пол.
– Ну, что там? – в один голос спросили друзья Даши.
– И никто нас там специально не запирал, – сказала девочка. – Просто дверь подперло упавшей сухой елкой. Верхушка обломилась, и ствол упирается точно в дверь.
– Дела… – произнес Денис. – Если бы нас кто-то специально закрыл, была бы надежда, что отопрут. А так, получается, никто не знает, где мы и что случилось.
– Кроме моего отца, но у него почему-то не получается прийти к нам на помощь. А может, он и наш бункер найти не может, территория-то тут огромная… Ребята, давайте думать – что нам дает наше открытие?
– Если хорошенько навалиться на дверь, можно эту елку сдвинуть, – предложил Денис.
– Там елка о-го-го, – развела руками Даша. – Она сломанной вершиной в нашу дверь упирается, а там еще ствол и корни вывернутые. Нам втроем ее не осилить.
– Верхушкой упирается? – переспросил Витя.
– Ну да, верхушкой. Сухая елка, упала, сломалась. Сама верхушка с ветвями прямо под дверью лежит. Отсюда мы ее ничем зацепить не можем. Даже если б веревка была и мы ее на ствол закинули – сил бы не хватило. Никак мы ее не уберем.
– Если дерево нельзя убрать, то его можно сжечь, – прищурился Витек.
– А вот это уже ближе. Только мы туда не выберемся, чтобы костер развести, – напомнила Даша.
– У меня бензина немного есть, – усмехнулся Витя, – из отцовской канистры отлил. Думал, пригодится костер на берегу озера развести, если дождь пойдет. Если этим бензином ту елку облить, сухие ветки должны загореться. Будет огонь, сгорит и вершина, тогда дверь и откроется. Хотя вряд ли у нас это получится, – засомневался мальчишка. – Вдруг дерево сырое.
