но голосование без учета мнений долгожителей, хозяйничающих в дальнем космосе, грозило расколоть Солнечную Систему. Возник временный паритет. Однако, стороны активно готовились к грядущему противостоянию. Уже никого не волновало, сколько особей останется жить вечно. Главный вопрос заключался в том, кто получит контроль над технологиями.
Живущие на Земле оказались куда в более сложном положении. Их экономический уровень был намного выше и позволял очень многим перейти на следующую ступень эволюции. Те же, кто обосновался вдали от голубой планеты, зачастую имели дело с населением победнее. За пределами пояса астероидов люди жили в стесненных условиях, и контролировать их было намного легче. Честно говоря, во многих малых мирах уже давно царила безраздельная тирания.
— Они ввели временный мораторий! — радовался Павел Марвус, когда я впервые посетил Эриду. Он едва перебрался сюда с Плутона и, не жалея сил, выкорчевывал заразу свободомыслия. — Какие же они кретины, эти избранники союза планет! Да плевать мне на местное население. Вечная жизнь каждому — всего лишь уловка, с помощью которой я собираюсь выдавить из них согласие на равноценный доступ к технологиям и равноправие. Вот увидишь, мы заткнем за пояс этих… таких идиотов я еще не встречал! Они пытаются привлечь на свою сторону всех, кому не лень — бедняков, не способных оплатить свое преображение и от этого изнывающих от зависти, поборников всеразличных культов… Тоже мне, хранители сокровенных качеств человека! Ты слышал, Тот, что они выдумали? Смерть — это естественное свойство человеческой природы. Оно должно быть сохранено в неприкосновенности! Каждый имеет право на смерть!..Ничего, очень скоро дальний космос будет принадлежать только нам! — президент рассмеялся. — Конечно, среди моих соратников полно недоумков, которые только и мечтают отдать божественные технологии нищим. Безмозглые болваны, ничего не понимающие в политике. Мне с ними не по пути! Тот, а ты на чьей стороне?
— Я альтруист!
Марвус закашлялся, но быстро взял себя в руки.
— Отлично, мой друг. В конце концов, какая разница что тобой движет — любовь к прогрессу или политическая целесообразность? Главное, ты с нами!
Выйдя из дворца Павла я отправился в город. Мне хотелось все обдумать, тщательно взвесить и снова удариться в политическую борьбу. С головой окунуться в заботы, увеличить свое состояние и в этом найти утешение. Забыться.
В глубоких подземельях я зашел в пещерный храм…
В отблесках горящих свечей стояли люди, звучало стройное пение… Девочка лет пяти, вероятно, узнала меня и, с любопытством разглядывая, спросила:
— Вы дядя, который живет всегда?
— Что-то вроде того, — с улыбкой ответил я.
— И у вас в голове роботы? — поинтересовалась она с детской непосредственностью.
— Да… можно сказать и так!
— А где же у вас душа? — девочка бережно, будто держа на руках живое создание, прижала к груди маленькую цветную куклу.
— Не знаю… Наверное, у меня нет души!
— Как же вы собираетесь жить вечно? — она ласково разгладила своей игрушке волосы, — Даже у Хейли есть душа, — она повернула ко мне пластиковое лицо старенькой куклы.
Я не знал, что ответить и, немного раздосадованный, вышел на улицу.
— Кто я? Куда иду? — думал я, направляясь по темным тоннелям вниз. — Свободный пилигрим, беззаботно путешествующий по дарованной мне вечности! Ибис, — так однажды назвала меня Маша.
— Я поняла, кого ты мне напоминаешь! — в шутку сказала она, когда я в очередной раз принялся рассуждать о научном прогрессе, преобразившем человека и всю солнечную систему.
— Мы обрели возможность молниеносно проходить сквозь пространство. В одно мгновение передавать информацию на огромные расстояния. Мне кажется, нам лишь осталось научиться перемещаться во времени… — вешал я ей на уши научно-популярную лапшу.
— Ты — Ибис! — рассмеялась она. — Если ваши ученые когда-нибудь доберутся до секретов времени, ты оденешь маску священной птицы и отправишься в Древний Египет, чтобы покровительствовать там местным естествоиспытателям — хранить библиотеки, проповедовать знания, хитрость и мудрость… А почему нет? Ты Ибис, твой Марвус — Апофис, ему подойдет. Подземное божество мрака и тьмы!
— Да, — укреплялся я в мысли начать все сначала, — я стану хитрым… и мудрым… Как языческое божество — Джехутти!
В предстоящей битве я решил не становиться на чью-либо сторону, а попытаться получить как можно больше выгоды от противостояния. Договорившись с Павлом, я вернулся на Европу и занялся кибербезопастностью, а точнее, кибероружием.
Владеешь информацией — владеешь миром! Тем более, когда на информационных полях зиждется инфраструктура целых планет. Получив через Павла доступ к финансированию из бюджета клана Марвусов, я погрузился в работу.
Вредоносные программы, боевые вирусы, а также технологии удаленного подчинения стали моим хлебом. А со временем переросли в настоящее пристрастие. Союз планет не жалел денег на подготовку к войне, и я старался воспользоваться этим на всю катушку. Имея в друзьях сторонников запрета божественных технологий, я легко убедил их в своей преданности, и мое состояние снова начало обильно расти. Благо для любого современного вояки вожделенной целью было вскрыть секретные коды своего противника, выкрутить мозги зазевавшемуся псевдоинтеллекту и даже завладеть целым информационным полем конкурирующей планеты.
Сеющий ветер пожинает бурю. Так произошло и на этот раз. Если долго готовиться к войне, рано или поздно она начнется… И она обрушилась как снег на голову! Первая космическая межпланетная война.
Глава 18
Столица дедлоков расположилась в жерле потухшего вулкана. Когда-то давно, очевидно, еще во времена формирования планеты, произошло мощное извержение. Раскаленная магма не достигла поверхности и изверглась во внутренние пустоты, образуя подземный ландшафт и сформировав здесь внушительных размеров остров. Город напоминал древнеи поселения ближнего востока. Местность плавно уходила вверх и была застроена небольшими глиняными домиками, которые гнездились один над другим вокруг величественной пирамиды. Её вершина расширялась, словно гриб, превращаясь в массивный свод, увешанный гроздьями фонарей, освещавших поселение аборигенов ровным дневным светом.
Я смотрел и не верил своим глазам. Как могли малорослые дикари выстроить столь грандиозное сооружение?
Между домиками извивались запутанные улочки. Но сейчас они были пусты. Идрумата казалась вымершей.
— Все ушли на Матхиси, — сообщил провожатый.
— Куда?
— Смотрят, слушают, внимают. Чеос учит как было, как будет, и как не надо!
— Надеюсь, не помешаем.
У основания пирамиды чернел невысокий вход, к которому дедлок повел меня по выложенной булыжникам дорожке. Когда мы подошли ближе, из пирамиды донеслось пение — сначала едва различимое, а затем все отчетливее звучала музыка. Долетали обрывки трубных голосов…
Пирамида оказался полой, а внутри расположился невообразимых размеров амфитеатр. Сейчас он был до отказа заполнен зрителями. Их было несколько десятков тысяч, не меньше. В глубине, залитая светом прожекторов, возвышалась сцена. Расшитый золотом занавес
