к двери, чтобы немедленно проверить свою догадку. Студеный ночной ветер ударил ее в лицо, словно ледяной кулак, когда она выглянула за дверь и начала пристально всматриваться в черное небо. Ничего, кроме темных, ненавистных взору грозовых облаков, обещающих за последнюю неделю уже третью метель, готовую вот-вот обрушиться на деревню. Жужжащий звук был теперь на пределе слышимости и через секунду-другую стих окончательно. Если это был вертолет, то он очень спешил по каким-то своим делам.
Закрыв дверь и глубоко зарывшись в постели под меховые одеяла, Вонни погрузилась в раздумья. Вертолет на Гастонии был столь же невозможным явлением, как какая-нибудь теплолюбивая пальма. Безусловно, он не мог принадлежать ни одному из здешних ссыльных. У постоянных жителей поселка в наличии были только дерево, камень и кость. Они начисто лишены были возможности обрабатывать металлы, что не позволяло им создавать даже простейшие орудия труда, не говоря уже о сложных изделиях, подобных вертолету. Разумеется, этот аппарат мог принадлежать губернатору или кому-нибудь из его служащих. Возможно также, что охрана осуществляла регулярные облеты окрестностей деревни или же кто-то выполнял специальное задание, о котором ей ничего не было известно. Но если, допустим, это был регулярный облет, то почему ночью, да еще в штормовую погоду? В таких условиях вряд ли можно что-то увидеть.
Да, на эту загадку нелегко было найти правдоподобный ответ, хотя у Вонни было вполне определенное чувство, что пилот вертолета всеми силами стремился к тому, чтобы полет этот остался незамеченным. В конце концов она вновь погрузилась в сон с мыслью о том, что на Гастонии существуют некие особые грани жизни, которые ускользнули от ее внимания.
В последующие два дня сложности нарастали как снежный ком. Жюль все еще был на охоте и скорее всего должен был вернуться не раньше чем через пару дней, поэтому после окончания рабочего дня Ивонна, вместо того чтобы отправиться домой напрямик, выбрала для возвращения один из самых дальних маршрутов, проходящих через деревню. Надо сказать, что она уже достаточно хорошо изучила географию улиц поселка и в последние две недели ни разу не заблудилась. Это достижение давало ей право по-настоящему гордиться собой.
Вдруг до нее донеслись громкие крики мужчин, причем слова одного из них она смогла разобрать отчетливо: «Вот она! Не дайте ей уйти!»
Вонни тут же стала с опаской оглядываться вокруг себя, решив поначалу, что кто-то крадется за ней. Буквально через секунду ей стало ясно, что крики доносятся откуда-то с соседней улицы, из-за ряда ветхих домиков, а топот бегущих ног перемещался параллельно ее пути, а не приближался к ней. Немало удивившись этому происшествию, агент СИБ бегом устремилась к тому месту, пробираясь между хибарами, чтобы посмотреть, что же там происходит.
Выбравшись на соседнюю улицу, Вонни метрах в тридцати от себя заметила бегущую фигуру, за которой гнались с полдюжины мужчин. Одного из преследователей она узнала — это был Вурхес, тот человек, которого Вонни изрядно поколотила в баре несколько недель назад. Вскоре после того происшествия пронесся слушок, будто бы Чомбасе понизил его в должности за ту драку. Правда, было непонятно, что послужило истинной причиной — то ли громкий скандал в общественном месте, то ли сам факт, что одного из заместителей мэра сумела побить женщина. Сама Вонни думала, что более вероятна вторая причина и потому с тех пор старалась всеми силами избегать каких-либо контактов с Вурхесом. Жизнь на Гастонии и так была опасна даже для тех, у кого не было столь явных врагов, — особенно если учесть тот факт, что убийство здесь не считалось уголовным преступлением.
Один из приспешников Вурхеса догнал жертву и схватил беглянку за руку. Когда та дернулась и повернулась к Вонни лицом, деплейнианка с немалым удивлением поняла, что это — молодая девушка и одета она была куда хуже, чем гнавшиеся за ней мужчины. Тот, кто первым схватил жертву, держал девушку до тех пор, пока не подошел Вурхес. Этот грубиян тут же нанес беглянке сильный удар в лицо, от которого бедная девушка навзничь рухнула в ближайший сугроб.
Можно было даже не спрашивать, кому именно были отданы симпатии и сочувствие Вонни. Она, разумеется, понимала, что эта девушка на самом деле могла оказаться воровкой и убийцей, а Вурхес вместе со своими подручными преследовал ее по долгу службы на вполне законных основаниях. Но, понаблюдав уже однажды за Вурхесом со стороны и зная, какова у него репутация в деревне, агент СИБ могла бы поспорить на что угодно, что скорее всего жертвой является девушка, а преступные действия совершает сам Вурхес. Вот почему Вонни тут же бросилась спасать беглянку.
Шестеро мужчин были настолько увлечены истязанием своей жертвы, что нападение с тыла, предпринятое Вонни, оказалось полной неожиданностью для них. Хорошо разбежавшись, Вонни прыгнула вперед и, пролетев несколько метров над землей, «подрубила» ноги ближайшего из мужчин. Удар был нанесен сзади, под колени, со всей силой ее семидесяти двух килограммов и человек, издав вопль боли, мешком свалился в снег. Вонни упала вместе с ним и на какое-то время запуталась в его конечностях, которыми тот бессмысленно молотил по снегу. Используя инерцию своего полета,
Вонни удалось сделать кувырок вперед и освободиться от поверженного врага. Она уже была готова к продолжению схватки, а ее противники не успели даже осознать, что происходит.
Охваченная пылом сражения, деплейнианка сделала шаг к следующему. Тот услышал истошный крик своего приятеля и обернулся, оказавшись лицом к лицу с Вонни как раз в тот момент, чтобы получить мощнейший прямой удар кулаком в живот. Мужчина согнулся пополам и лицо его теперь представляло настолько соблазнительную мишень, что удержаться было просто невозможно. Вонни нанесла ему апперкот в подбородок, послав беднягу в нокаут. Он упал в снег в метре от Вонни и лежал теперь там в нелепой позе, раскинув руки.
Те несколько секунд, что Ивонна потратила на разборку с двумя мужланами, дали остальным четырем возможность приготовиться к предстоящей стычке. Каждый из них был вооружен длинным каменным ножом — с точки зрения современного вооружения оружие было, безусловно, примитивным, но его вполне хватило бы на то, чтобы разрубить на куски безоружного противника. Когда Вурхес взглянул на Вонни, удивляясь тому, что кто-то осмелился напасть на него, в глазах его зажегся недобрый огонек — он узнал свою обидчицу. Можно было не сомневаться, что в течение последних нескольких недель Вонни являлась главным действующим лицом многочисленных фантазий Вурхе-са, в которых он жестоко расправлялся со своим врагом. Теперь его уже ничуть
