Я смотрю, как Сайлас растет и расцветает в стремительной череде воспоминаний, проносящихся сквозь его жизнь так быстро, что я едва могу дышать. Сила его присутствия пригвождает меня к полу.
Затем все замирает. Время внезапно замедляется, и я чувствую, как Сайлас оступается. Хватка моего тела над его духом ослабевает, и мне нужно крепче обхватить его своими костями. Почему мы остановились?
Мы идем за молодой женщиной, пытаемся догнать ее. У нее какая-то темная аура – что-то смутно знакомое. Я ее откуда-то знаю. Она излучает полосы темно-фиолетового цвета. Атмосфера вокруг нее изгибается и деформируется концентрическими радужными кругами.
Она – черная жемчужина.
О боже… это я. Я смотрю на себя со стороны, глазами Сайласа. Я едва узнаю себя. Я выгляжу такой сияющей, мое тело каким-то образом искажает спектр света. Мне восемнадцать, и на мне наряд, который я не надевала с тех пор, как…
Стоп. Я помню это. Мы в колледже. Это наш первый с Сайласом разговор. Он был под наркотой, когда подошел ко мне? Цвета, исходящие от моей кожи, делают меня похожей на человеческое масляное пятно, обернутое волнистыми кольцами пурпурного, зеленого, черного и синего цветов. Я чувствую, как учащается его сердцебиение, и понимаю, что мое сердце лишь имитирует его.
Прости, – говорит он. – Эрин, да? Мы вместе ходим на семинар Брук Стивенс по творческому письму.
Я вижу, как меняется выражение моего лица. Я пытаюсь его вспомнить.
Привет.
Ты меня не помнишь. Ничего. Курс легко стирается из памяти. Не то что Рот.
…Чей?
Я про автора, Филип Рот. Клянусь, я не оцениваю рты сокурсников. Только то, что из них выходит.
А… Спасибо, что уточнил.
Я просто хотел сказать, что мне понравился твой рассказ. Очень мрачный.
А ты ждал любовных историй? Прости.
Если честно, я хотел бы почитать еще. Что-то из твоего.
…Из моего?
Да. Принеси мне то, чем еще ни с кем не делилась – что-то очень темное, а я дам свое. Справедливо, так ведь?
И… что? Мы будем играть в доктора? Я покажу свое, если ты – свое?
Ну да. А почему нет? Если мне понравится, ты от меня не избавишься. А если говно… я тебя больше не побеспокою.
Как от такого отказаться?
И ты поступай так же. Если посчитаешь мое творчество сранью, тогда даже не трать на меня время. Но только подумай: если я действительно хорош, то мы будем вместе править миром.
А ты высокого о себе мнения, да?
Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на тех, кто тебя не достоин… а я смотрю на тебя, и в голову закрадывается мысль, что, может, это я недостоин тебя.
Жизнь слишком коротка. Но может быть иначе.
Я… подумаю об этом.
Не думай. Просто доверься. В тебе есть тьма… так ведь? Уверен, этого раньше никто не видел, или не хотел видеть. Может, ты и сама не видишь.
Но ты видишь, – говорю я и вижу эту тьму его глазами, а теперь и своими. Она исходит от меня перламутрово-черными волнами. Он всегда видел меня такой. Вот кто я.
Сайлас хочет, чтобы я это увидела. Испытала. Он показывает нашу жизнь, как переплетаются наши существования. Это его способ сказать мне, что он здесь, все еще рядом, никогда не уходил. Он не оставит меня – он любит меня, прощает меня – до тех пор, пока я буду в этом доме.
Два духа, две души, вместе. Это прекрасно. Так охренительно красиво. Лучше, чем секс. Это прикосновение Бога.
– Сайлас, – зову я его в освещенной свечами гостиной. – Я здесь… Я дома.
Места в первом ряду
– Познакомься с Марсией, – говорит Тобиас. Я совершенно сбита с толку стоящей передо мной пепельной блондинкой. Она достаточно взрослая, чтобы дружить с моей матерью, хотя по ее одежде очевидно, что они явно не из одного круга общения. Эта женщина производит впечатление работающей мамы из северной части Ричмонда, владелицы малого бизнеса. Например, бутика в Кэри-Тауне. Может, я там даже что-то покупала.
– Привет, – Марсия протягивает мне руку. Я не могу не пялиться на ее наманикюренные пальцы и золотое обручальное кольцо, тускло поблескивающее в окружающем свете свечей.
Ей здесь не место. Ее присутствие выводит наш дом из равновесия. Она подавит мой сеанс. Старшеклассники – это одно, студенты колледжа – тоже, но Марсия же взрослая. Она одета в спортивную одежду, словно сразу после сеанса собирается на йогу.
– Марсия пока поживет с нами, – говорит Тобиас. – Она хочет связаться со своим сыном.
Так Тобиас представляет новых гостей: по тому, кого мы потеряли.
Губы Марсии поджимаются, словно она пытается скрыть, насколько ей больно слышать о своем мальчике от кого-то другого.
– Покажешь ей все? Чтобы Марсия чувствовала себя как дома.
– Конечно.
Тобиас успокаивающе кладет руку на плечо Марсии.
– Ты взяла спальный мешок?
Она кивает, широко раскрыв глаза, когда Тобиас уделяет ей все свое внимание.
– Деньги? Только на еду и воду, пока ты здесь…
– Да.
– Отлично. Ты молодчина, Марсия. А теперь… дашь мне свой телефон?
– Мой?..
– Нам нужно отрезать связь с внешним миром, – Тобиас кажется таким спокойным. Таким властным. Как Марсия может отказать? – Мы не знаем, сколько это все продлится. Может, день, может, пять, но пока не посадим твое семя, надо полностью закрыться.
Это правило для всех обитателей дома. Тобиас требует оборвать связи. Никаких звонков мамам, папам, друзьям и семье. Те, кто зовут это место домом, – теперь наша семья. Отдайся Тобиасу, и в обмен он предложит то, что ты хочешь – в чем нуждаешься – больше всего.
Марсия вытаскивает телефон из сумочки и протягивает Тобиасу, который сразу же его выключает и убирает в карман.
– Теперь ты не одна, – говорит он. – Твой сын…
– Шон.
– Шон рядом. Поверь, Марсия, мы его найдем. И приведем домой.
– Вы правда это можете? – каждое слово горит отчаянием.
– Мы всегда носим с собой призраков. И когда мы даем им дом, то сразу понимаем, где они будут. Всегда можно к ним зайти. Нужен лишь ключ. Его я и предлагаю.
– Он будет здесь? – глаза Марсии заливаются слезами.
– Нужно лишь открыть дверь и впустить. Никто не знает, что ты здесь, так ведь?
Марсия качает головой, нет-нет-нет.
– А твой муж?
– Мы разошлись. Он… он не верит…
– Хорошо. Тогда начнем сразу же. Вечером у нас будет закрытый сеанс. Ты пока обустраивайся, знакомься с остальными. Заведи новых друзей, ладно?
«Но старых не забудь», – думаю я про себя.
Марсия кивает, даже улыбается сквозь слезы. Она утирает глаза рукавом.
– Ладно.
Это как-то неправильно. Видеть, как Тобиас наживается на горе этой женщины. Я все еще чувствую в себе Сайласа, остатки его духа покрывают мои внутренности, как мед, но от наблюдения за тем, как то же самое переживают другие люди, возникает какой-то когнитивный диссонанс. С тех пор, как я вернулась…
домой
…сюда, люди то приходят, то уходят. В дверь стучат незнакомцы, ищущие духов. Тобиас продает им Призрак и отправляет по своим делам. Я прямо слышу рекламу в голове, как будто ее придумали в агентстве «МакМартин». Может, мне даже заплатят. «Теперь и вы, детишки, можете закинуться Призраком в своем доме! Призрак теперь выпускают в удобной упаковке, которую можно взять с собой и строить сеанс с умершими близкими. Запустите в дом призраков!»
Некоторые остаются. Те, кому нужно духовное руководство Тобиаса, могут получить элитный пропуск, куда входит эксклюзивные сеансы с самим мэтром.
Марсия – наша первая гостья. Откуда она вообще узнала об этом доме?
– Как давно ты здесь? – спрашивает она, поднимаясь за мной по лестнице, пока я устраиваю ей экскурсию.
– Недавно, – понятия не имею, правда ли это. Сколько дней прошло? Смогу ли я посчитать? У меня в голове такой туман. Я будто не выходила на улицу целую вечность.
