Он решил меня убить. Но я готова. Просто киваю и жду. Он сегодня делает то, что хочет. Стягивает с себя штаны, а под ними ничего, белья нет. Зато я прекрасно вижу могучий член, вздыбленный, увитый венами, с крупной головкой. Налитый кровью, внушительный, покачивается. У меня не было возможности увидеть его в клубе, но сейчас я с удовольствием позволяю себе это сделать.
— Хочешь потрогать? — спрашивает Спартак.
Не сводит с меня взгляд, ждет ответ. Ждет..
Я сглатываю и ни к месту начинаю волноваться. Но утвердительно киваю, не в силах произнести ни слова. Пододвигаюсь к краю кровати и остаюсь сидеть на согнутых коленях. Спартак ждет, тяжело дышит и смотрит на меня.
Протягиваю руку и обхватываю член. Кожа бархатная, горячая. Он немного пульсирует. Веду рукой вверх-вниз, несильно сжимаю. Рваный вдох взрывает дыхание Архарова. Поднимаю глаза на его напряженное лицо, на лбу вздулись вены, смотрит горячо и кипуче.
Спартак кладет свою ладонь поверх моей и делает несколько резких движений. Он хватается за меня и сдавленно шипит. Замерев, пережидает момент. Член просто каменеет в моей руке. Спартака неслабо шатает, на лбу появляются бисеринки влаги.
— Ты….-судорожно выдыхает — так трогаешь…. Все….хватит… — нежно убирает мою ладонь. — Хочу тебя, Лад. Только тебя. — говорит он тихо, но так проникновенно. — Моя…Лада…..ты…моя. — гладит по лицу, убирает прилипшие волосы, целует.
Спускается к шее, катает по коже мягкими губами, спускается к груди и лижет соски. А у меня и так ощущения просто неземные. Его ласки уносят меня за грань космоса, в невесомость. Возвращаюсь только тогда, когда чувствую, как головка упирается в меня. Начинает потрясывать от нетерпеливого желания. Спартак водит разбухшей головкой и размазывает скопившуюся влагу по раскрытым лепесткам.
Нет, мы точно задохнемся, кислорода критически не хватает.
Раскрываю ноги шире и приподнимаюсь навстречу. Что же он делает со мной? Превращаюсь с ним рядом в законченную нимфоманку. Закусив губы, Спартак медленно заполняет меня. И по мере этого заполнения, нас разбивает в звездную пыль от нахлынувших ощущений. Это не передать словами. Нет таких слов. Вообще нет. Он входит в меня до конца и замирает. Усмиряет дыхание и начинает двигаться.
Первый толчок-страсть неопровержимая.
Второй толчок — всепоглощающий трепет.
Третий и последующие — нас нет, мы не на этой планете.
Проникает, покоряет, владеет. Нежный, ласковый, неземной. И я…Я с ним…Такая же…
Он плавно ведет, зовет за собой. Дарит мне рай на земле, и я тону. Я иду, я бегу за ним.
Толчки с размеренных переходят в дробные, становятся беспощадными и бьющими. Его лицо меняет выражение со скоростью ветра. Он тонет, парит, злится, захлебывается. Спектр эмоций уничтожает меня. Просто разрывает.
— Только я буду спать с тобой. — часто и мстительно, словно метку ставит, входит в меня — Моя маленькая девочка, ты такая…Ладааа — стонет он. — Я — толчок- тебя — толчок- никому… — толчок-…не отдам. — как мантру твердит он.
— Спартааак… — имя молитва для меня сейчас.
Я не отстаю и тоже стону, громко и протяжно. Мне хорошо, мне нереально хорошо. Я отдаю себя ему в безраздельное владение сейчас и ни о чем не жалею.
Спартак двигается еще чаще, пронзительнее, сжимает меня, крепче целует. Глаза еще сильнее темнеют, губы приоткрыты, с них срываются хриплые звуки. Первобытные, несдержанные. Не отрывается от моего лица, ведет каждую мою реакцию, подстраивается, а сам уже еле держится.
Я близка к тому состоянию, когда еще раз готова рассыпаться на фрагменты. И этот момент наступает. Снова я парю в небесах. Не ощущаю телесной оболочки. Это Эдем, предел эйфории, просто реальная нереальность.
Помимо того, что он так красиво занимается со мной сексом, так бережет в нем мои ощущения, он еще выражает такие эмоции, что понимаю, не просто так. Не ведут себя так, если это просто секс. И через несколько секунд мои слова подтверждаются.
Он в бьющем режиме, я раскрыта. Спартак прижимается лбом к моему и шепчет прямо в губы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Люблю. Тебя. Ты. Моя.
Резко из меня выходит и заливает бедра и живот спермой, густой и вязкой. Мое сознание осознает сказанные им слова. Он меня любит….Лепит, творит, малюет….
30
Он все еще лежит на мне. А я…
Я оглушена его признанием. Все что угодно, но только не этого ожидала. Любит…Как быть теперь? Как жить дальше? Мои мысли не собираются в кучу. Я не могу пока ничего вразумительного ответить. Тянет к нему, влечет. Нравится быть вместе, разговаривать, смеяться. Но могу ли я сказать в ответ подобное? Не знаю. Или боюсь знать? Да, это так, боюсь…
Спартак смотрит. Боже, этот взгляд распинает, прибивает к поверхности кровати. Я таю под ним, как зефир на солнце. Архаров теплый, нежный, внимательный. Гладит мое лицо, нежно касается. Припухшими губами трогает мои ласково и трепетно. Могла ли я думать, что он может быть таким? Ответ- нет.
— Поговорим? — предлагает он.
— Да, надо. Может для начала слезешь с меня? — просыпается во мне язва.
Спартак приглушенно смеется, качая головой.
— Не сомневался в том, что быстро очнешься и вернешься в реальность, хотя, Лада, я старался тебя очаровать.
— Тебе удалось. — тихо отвечаю я.
Спартак встает и идет к тумбочке, которая стоит около кровати. Обнаженный Ахиллес. Откровенно любуюсь им, все еще валяясь на кровати. Спина словно высечена из мрамора, скульптурная, вся прочерченная. Корсет великолепен! Есть на что смотреть. Понимаю, почему дамы так откровенно смотрели на него на пляже. Упругие крепкие ягодицы и длинные сильные ноги. Без трусов шагает, это естественно, зачем же идолам труселя надевать. Идет, отсвечивает. Но хорош, что говорить!
Стаскивает из глубины тумбочки пачку салфеток и возвращается ко мне. Я все еще лежу обнаженная и, как ни странно, не смущаюсь. Он достает ткань и вытирает с моей воспаленной кожи следы нашего преступления. Трет медленно, не спеша, тщательно. Не помогаю, просто смотрю, как он это делает. Закончив, отбрасывает салфетки в корзину, собирает мою одежду и протягивает.
Начинаю одеваться. Спартак тоже находит и натягивает свои штаны. Из шкафа выуживает футболку и скрывает божественное тело под одеждой. Выдыхаю, хоть провоцировать не будет.
— Посидишь без меня, я сварю нам кофе? — спрашивает Спартак — Здесь подождешь? Как удобно?
— Можно здесь? Не против?
— Лад, тебе все можно, кроме одного.
— Чего именно? — удивленно вскидываю брови.
— Кроме уходить. — припечатывает он.
— А. Ладно.
— Я быстро. — улыбается Архаров.
— Конечно. Я жду.
Спартак скрывается за дверью, а я остаюсь в его владениях. Огромная комната, светлая и уютная. Преобладают серый цвет разных оттенков и молочный. Строго, но очень красиво. Кровать и правда огромная, но не меньшее впечатление производят и гигантских размеров окна. Вид, кстати, потрясающий. Виден лес и мелькает край бликующего озера.
В правом углу стоит навороченный компьютер. Подхожу к нему и щелкаю по клавиатуре. Экран загорается и появляется открытый файл с моими фотографиями. С фотосессии. Откуда? Удивленно таращусь на экран. Наклоняюсь ниже и вижу вкладки моих страниц в соцсетях. Это открытие для меня. Застываю, как столб. Я же его везде заблокировала. Неудобно получается. Отхожу от греха подальше от компа и присаживаюсь в мягкое кресло, поджав под себя ноги.
Боже-боже-боже…
Открывается дверь и заходит Спартак с двумя чашками ароматного, парящего кофе. Ставит около меня на стол. Поднимает глаза и мягко произносит.
— Мне еще надо отойти. Там брускетты, целый поднос. Нужно принести.
— Думаешь съедим? — лукаво спрашиваю я.
— Уверен! Много сил потеряно. Надо восстанавливаться. — серьезно подмигивает он.
И снова скрывается за дверью, но и пяти минут не проходит, как он возвращается и тащит огромный поднос, заваленный едой.
