— А по-моему, они многое упускают. Мне ты нравишься. Ты настоящая.
Эбигейл по-доброму усмехнулась.
— Только ты так считаешь.
— Я уверена, что нет. В жизни не поверю, что к тебе не тянутся люди.
— Я общаюсь только с парнями из зала. Мы вместе занимаемся боксом. Они единственные, кого я считаю нормальными. Они не зациклены на том, какого цвета надеть нижнее белье на вечеринку и на сколько сантиметров укоротить ногти, как это делают куклы «Эмертона».
— Впервые встречаю девушку, которая занимается боксом. Давно?
— О, это так, любительское. — смутилась она. — До настоящих профессионалов мне далеко.
— Почему именно бокс?
— Кикбоксинг, если быть точнее. Там можно хорошенько выплеснуть свои эмоции. Да и новых набраться. На ринге чувствуешь себя настолько сильным и непобедимым, что проблемы повседневной жизни кажутся совсем незначительными. Мне не нравится избивать людей, мне нравится чувствовать в себе силу. И я её чувствую.
— А я в себе не чувствую. — вырвалось у меня в порыве чувств.
Затушив сигарету, Эбигейл долго и внимательно изучала меня, пока я смущенно ковыряла землю кроссовком.
— В тебе огромная сила, Эрика, если ты ещё не сломалась. Я не представляю, каково это оказаться посреди учебного года в новом месте, в новой семье, да еще и в придачу за тысячи километров от дома. Просто силу свою надо раскрыть и позволить выйти наружу. А ты боишься показывать её людям. Боишься, что кто-то может оказаться сильнее. — её губы тронула легкая печальная улыбка. — Я прошла через это.
Мы просидели на мягкой листве в тишине и, заболтавшись, вероятно, пропустили несколько уроков. У меня впервые за долгое время болели скулы и живот от смеха и, сама того не заметив, я расслабилась рядом с посторонним человеком. Эбигейл больше не касалась моей темы, поняв, что я не хочу об этом говорить, а я, удерживая любопытство, не расспрашивала подробности их отношений с кузеном.
Часы, что мы просидели на заднем дворе в парке, под деревом, чьи ветви громко хрустели, пролетели незаметно. Мне нравилось говорить с ней обо всем, и ни о чем. Нравилось смеяться, не чувствуя неловкости и дискомфорта. Чувствовать себя живым человеком в приятной компании и просто наслаждаться, не замечая счета времени.
— Как думаешь, нам влетит от Гаморы?
— От кого? — в очередном порыве смеха не поняла я.
— Гаморы Бейкер. Впервые слышишь?
Я, не сдерживая улыбки, едва не расхохотавшись от клички директрисы, прикусила губу, уткнувшись в плечо Эбби.
— Ну, малышка, тебе многое здесь придется узнать. — наш смех разносился по пустому парку. — Считай, это только начало пути.
— Не уверена, что хочу продвигаться дальше.
Взгляд девушки стал серьезным, а улыбка сошла с лица. Эбигейл внимательно смотрела на меня, словно обдумывая свои мысли.
— Эрика, тут нельзя быть слабой. Ты протянешь руку помощи, а на тебя накинутся, еще и отгрызут её. Будь осторожна с людьми в этих местах. Не все такие, какими кажутся на первый взгляд. Хорошие не всегда оказываются таковыми, если у них есть намерения. С плохими, это правило действует так же.
— Поэтому ты…ни с кем здесь не общаешься? — с запинкой, подбирала выражения я.
— Поэтому я одиночка. За годы здесь я устала от фальши. Раньше все было по-другому. — расплылась она в улыбке, и я понятия не имела, о чем она говорит. — Но это не значит, что ты должна быть такой. Просто будь избирательна в выборе окружения. Всегда рассчитывай на саму себя. Дети богатеньких способны на многое. Ты даже не представляешь насколько. Им это сойдет с рук, а ты будешь корить себя всю жизнь.
Мы разошлись уже тогда, когда коридоры школы опустели, а от стоянки отъезжали последние автомобили. «Камаро» Джеймса уже не было. Я не удивилась.
Мы с Эбби брели к выходу молча. Маме звонить я не хотела, а Эбигейл злобно печатала что-то в своём телефоне. Можно было не задавать вопросов, было известно имя её вновь плохого настроения. Мне вспомнились слова парня, что ее машина вне исправности и как раз в тот момент, на полу опустевшую стоянку ворвалась низкая матовая BMW болотного цвета, поднимая пыль под колесами и громко рыча. От Эбби вылетело грубое ругательство, и она применила попытку уйти, но машина перекрыла нам путь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лучше бы я оставалась сидеть на парах, не выходя из класса, или все еще плакала в тихом парке. Потому что с той самой машины, на пассажирском сидении, на меня с удивлением и смесью призрения уставилась пара знакомых серых глаз. Я застыла, как вкопанная, даже не слыша, как обладатель иномарки и Эбигейл, уже стоя напротив друг друга, громко ссорятся.
— Не устраивай сцен, садись в тачку, я отвезу тебя домой. — устало закатывал глаза кузен Эбби, пока девушка упиралась.
— Иди к черту!
— С тобой дорога приведет только туда.
— Отлично. Нет времени показывать тебе путь. У меня планы.
И тут взгляд парня метнулся ко мне, словно до этого мое присутствие было ему незаметно, и я оторопела.
— Вы — обе, — обвел он нас пальцем. — В тачку. Быстро. Будете решать свои планы потом.
— Я никуда не поеду! — быстро выпалила я испуганно. Брови темноволосого подлетели вверх, а Джеймс, услышав это, злорадно ухмыльнулся. — За мной приедут. — добавила я, не подумав.
После нескольких минут перепалки, Эбби подошла, чтобы взять меня под руку и увести, но злой, как черт, её собеседник, без раздумий сократил расстояние, перекинул её на плечо, как соломинку, и закинул в машину.
— Я убью тебя, клянусь, Форд, ты мертвец!
Пока Эбигейл билась, вырывалась и пускала нелестные ругательства в сторону кузена, он обернулся ко мне:
— Тебе помочь или сама сядешь?
— Я не…
— Джеймс, помоги девчонке.
Не знаю, что конкретно толкнуло меня сесть в машину, боязнь, куда увезут Эбби, хмурый вид незнакомого парня или то, что сейчас рядом окажется сводный, но после последнего предложения парня, я пулей села в машину, с испугом глядя на злющую Эбигейл. Хотя вполне могла убежать, добраться домой на автобусе и спокойно есть мороженое в своей комнате.
В зеркале мой взгляд встретился с Джеймсом. Заметив это, он резко отвернулся, сделав вид, что ему до меня нет никакого дела. Впрочем, так и было.
Я пыталась дышать так тихо, как это было возможно. Всё и все в этой машине казались не комфортными. Даже Эбигейл в ту минуту. Она то ненавистно дышала в затылок водителю, то громко тарабаня ногтями по клавиатуре, разрывала телефон кузена сообщениями. Это было понятно по его негодующим уведомлениям, которые он сбрасывал, даже не читая. От этого Эбигейл злилась ещё больше.
— Успокойся. Звук уведомлений все равно не нервирует меня так, как ты.
И подмигнув Джеймсу, кузен Эбби сделал музыку в машине громче, заглушая любые звуки. В зеркале я видела, как рассмеялся сводный, но стоило ему вновь найти меня взглядом в зеркале, как густые брови сдвинулись, а черты лица стали грубее.
Эбигейл со стороны была похоже на маленького злобного бурундучка. Гневно стучала пальцами по экрану, смахивая с лица спадавшие русые пряди волос, а когда видела игнорирующую реакцию парня, озлобленно кидала телефон на сидение и откидывалась на спинку.
— Прости за это. — наконец обратилась Эбби ко мне виновато. — Я пойму, если после сегодняшнего ты посчитаешь меня за сумасшедшую и больше никогда не заговоришь.
Я хотела сказать, что меня не испугала ни их ссора, ни сам парень, ни чужая машина. Хотела убедить девушку, что причина моего странного отсутствующего поведения вовсе не она, но тогда бы мне пришлось посвятить её в наши семейные отношения. А говорить о Джеймсе мне не хотелось. Я обещала ему, что обо мне в его компании никто не узнает, и поклялась себе не находить проблем до отъезда.
— Мы отвезем тебя домой. Где ты живешь?
Только я собралась назвать адрес, как уставилась на широкие плечи сводного, которые выглядывали с переднего сидения и напрягались при каждом вдохе. Его друг наверняка знает, где он живет, а обо мне, уверена, Джеймс не распространялся, поэтому будет странно приехать в дом, который мне не принадлежит.
