Слов нет, рядом с ней Флора выглядела жалкой коротышкой. Я обнял ее за плечи — на секунду показалось, что она сейчас заплачет.
— Флора, — сказал Окни, — вы, кажется, знакомы с Изабеллой… Изабелла, дорогая, это приятель Флоры… э-э… как вы сказали, его имя?
Я сообщил. Он в свою очередь сообщил Изабелле. Мы с Изабеллой обменялись сдержанными приветственными улыбками, и Окни вернулся к описанию достоинств американских предков своего скакуна.
Скачки тем временем шли своим чередом, первый, второй, третий заезд. По их окончании все спускались вниз, посмотреть поближе лошадей в круге почета, затем снова возвращались в ложи наблюдать за ходом скачек. Окни делал вполне серьезные ставки — через букмекеров. Изабелла размахивала целыми пачками тотализаторных билетиков. Флора заявила, что ставить ничего не будет, а лучше пойдет и проверит, все ли в порядке с Бризи Палм.
Я пошел с ней и разыскал главного конюшенного Джека (не приторно льстивого Говарда, а другого, маленького подвижного мужчину с острыми беспокойными глазками, в обязанности которого входило сопровождать лошадей на скачки), который таинственным шепотом заявил, что с лошадью все в порядке, лучше не бывает и что миссис Готорн совершенно не о чем беспокоиться. Все в лучшем виде.
Но миссис Готорн, естественно, не поверила и продолжала беспокоиться.
— Тони, милый, почему вы не сказали Окни, что у вас с рукой? — спросила она.
— А чем тут хвастаться? — скептически заметил я. — Не хочу об этом говорить. Беру пример с Окни.
Болтушка Флора глубоко вздохнула.
— Странно, дорогой… Тут нечего стыдиться. Мы вернулись к лифту и поднялись в ложу, где Флора тоскливым взором покосилась на все еще упакованную еду, оставленную на буфете, и спросила, обедал ли я.
— Нет, — ответил я. — А вы?
— Тоже нет, — вздохнула она. — Мне следовало бы помнить.. — И далее она поведала о смертельной ненависти Окни к поставщикам продуктов.
Никаких других гостей Окни не пригласил. Похоже, он предполагал, что мы с Флорой будем возвращаться к нему в ложу после каждого заезда, но вслух этого не произносил Странное, мягко говоря, отношение к гостям.
Мы стояли на балконе и ждали третьего заезда, и тут вдруг он спросил Флору, нашел ли Джек человека которому можно было бы сдать внаем одного его Жеребца. Оказывается, он забыл спросить об этом, когда звонил Джеку в больницу.
— Как только вернется домой, тут же этим займется, — с жаром принялась успокаивать его Флора. А мне объяснила: — Окни владелец одной из кобыл, которую арендовал Ларри Трент.
Окни строгим тоном заметил:
— Отличная молоденькая кобылка от Челки. Трехлетка, сердце — как автомобильный мотор. Унаследовала от матери, разумеется.
Я вспомнил.
— Кажется, видел ее во дворе у Джека, — сказал я. — Четыре вечера подряд наблюдал.
— Вот как? — глаза Окни оживились. — Темно-каштановая, на лбу белая звездочка. Глаза добрые.
— Да, точно она! — кивнул я. — Тонкая кость, хорошие прямые коленные сухожилия. И еще мелкие такие шрамчики у плеча. Похоже, поранилась о колючую проволоку.
Окни был и доволен и раздражен одновременно.
— Вырвалась как-то. Еще двухлеткой была. И это надо же, чтоб напороться на единственную во всем Беркшире колючую проволоку! Прямо на нее и налетела, дурашка. У лошадей вообще с умом туговато.
— Да, легко впадают в панику, — согласился я. Тут Окни заметно потеплел ко мне. Флора заметила это и воспряла духом.
— А ваша кобылка неплохо поработала на Ларри Трента, — заметил я.
— Недурственно. Выиграла гандикап в Ньюбери и еще один в Кемптоне. Мы с Ларри подзаработали, через букмекеров, конечно, но я надеялся на черный шрифт.
Я заметил, что Флора снова встревожилась.
— Да, разумеется, — с пониманием дела кивнул я и увидел, что она снова расслабилась. Слова «черный шрифт» всплыли из детских воспоминаний и пришлись как нельзя более кстати. Лошади, выигравшие самые престижные скачки и большие призы, удостаивались чести быть пропечатанными крупным черным шрифтом в аукционных каталогах. «Черный шрифт», заработанный любым производителем, автоматически повышал цену на его потомство на многие тысячи. — Вы и весь следующий год собираетесь ее тренировать? — спросил я.
— Ну если найду кого-нибудь, кто возьмет внаем, — он сделал паузу. — Сам я вообще-то предпочитаю двухлеток. В этом году у Джека было четыре моих. Продам их, если хорошо себя проявят, или сдам внаем. Выгодное дело, особенно если речь идет о кобылах, когда, конечно, они чистокровные. Потом их всегда можно спарить или продать как племенных. Ларри часто брал у меня кобыл. В основном трехлеток или четырехлеток. Он вообще знал толк в лошадях, наш Ларри, бедняга…
— Да, мне говорили.
— Вы были с ним знакомы?
— Нет, — я покачал головой. — Видел на том приеме, вот, собственно, и все… — Перед моим мысленным взором предстал Ларри. Живой и одновременно уже погибший. Человек, чья смерть заставила зашевелиться и забегать стольких червячков.
— Я на той вечеринке не был, — тихо заметил Окни. — Скверно, что он погиб.
— Вы хорошо его знали? — осведомился я.
— Достаточно хорошо. Нет, близкими друзьями мы, конечно, не были. Нас объединял интерес к лошадям.
Тони Окни выдал то, о чем умолчали губы. По его, Окни, оценкам, Ларри Трент был ему не ровня.
— А… э-э… вы бывали когда-нибудь у него в ресторане? В «Серебряном танце луны»?
Окни еле заметно поморщился.
— Да, виделись там однажды, у него в офисе. Зашел обсудить одно дело. Ну а после пошли обедать. Обед с танцами, так называл это Ларри. Очень громкая музыка… — фраза повисла в воздухе, подразумевавшееся неодобрение не было высказано.
— И как вы нашли его вино? — спросил я.
— Вино? — Он искренне удивился.
— Я виноторговец, — пояснил я.
— Ах вон оно что… — Очевидно, в кругу Окни виноторговцы более или менее котировались. — Интересно… Насколько мне помнится, вино как вино. Нормальное. В самый раз для обедов с танцами.
В самый раз, чтоб подвести черту под этими разговорами о подозрительных бутылках. Я счел, что расспрашивать Окни о виски смысла не имеет. Он был явным приверженцем джина.
Лошади, записанные на третий заезд, вышли на дорожку и помчались вдоль трибун. Окни поднес к глазам массивный бинокль и следил за своей фавориткой — довольно плотной гнедой лошадкой, которая шла подпрыгивающей напористой рысью, как импала. На шее у нее уже выступил пот.
— Борется со своим жокеем, — пробормотал Окни. — Проиграет заезд, это точно, — он опустил бинокль и нахмурился.
— Иногда Ларри Трент покупал лошадей на ярмарках, — как бы между прочим заметил я, продолжая следить за скакунами. — Случайно не для вас?
— Нет-нет. Для брата. — Мыслями Окни был где-то далеко. — Лошадей, находившихся в обучении. Трехлеток, а иногда четырех— и даже пятилеток. Потом переправлял их за границу, вот таким образом. А я… я нет, я покупаю только годовалых жеребят… И только по рекомендации производителей, разумеется…
Флора прислушивалась к нашей беседе, и на лице ее отражалась целая гамма чувств — от изумления до полного удовлетворения. Исчезновение Реймкина получило свое вполне земное и ничуть не мистическое объяснение. Она не то чтобы была разочарована, нет, в удовлетворении этом явно читалось облегчение.
— Вы только посмотрите! — сердито воскликнул Окни. — Что вытворяет эта чертова скотина!
Его ставленница выиграла схватку с жокеем и уносилась прочь самым откровенным галопом. Окни снова поднес бинокль к глазам, губы его сложились в плотную злобную линию. Можно подумать, он свернул бы жокею шею, если б тот попался сейчас ему под руку.
— А вы брата Ларри Трента знаете? — не унимался я.
— Что? Нет. Нет, никогда не встречал. Ларри говорил… Вы только поглядите! Да этого болвана следует оштрафовать!.. Как-то раз видел, как Ларри купил очень хорошую лошадь на аукционе. Тысяч за пятьдесят, если не ошибаюсь. Я тогда еще подумал, если у человека такая уйма денег, к чему ему брать лошадей внаем? А он вдруг и говорит: «Это денежки моего брата, не мои». Но вся суть в том, что он в лошадях смыслит, а вот брат — нет. Единственное, по его словам, чего не умеет его брат. Вообще мне показалось, он ему завидует. Но таковы люди, так уж они устроены. Нет, вы только полюбуйтесь на этого прИдурка! Проскочил через старт!. Совсем рехнулся! Просто безобразие! — в голосе его звенело раздражение. — Теперь выйдет заминка, а Бризи Палм должен бежать в следующем заезде. Нам надо к нему.
Глава 13
Он был прав. Заминка произошла, следующий заезд отсрочили. Фаворитка Окни закончила скачку предпоследней и абсолютно выдохшейся. И мы поспешили к Бризи Палм.
Окни был не на шутку разозлен. Снова превратился в надменного и неприветливого господина.
Я послушно затрусил вслед за Флорой к стойлам, хотя оба мы двигались куда медленнее, чем наш рассерженный хозяин, подхвативший под локоток свою даму. («Вы не обиделись, Тони, дорогой, что я назвала вас своим спутником?» — встре-воженно спросила Флора. «Ничуть, напротив, буду счастлив сопровождать вас куда угодно в любой момент». — «О, вы просто прелесть, Тони, дорогой!») Мы подошли к стойлам как раз в тот момент, когда над крупом лошади было занесено крохотное седло на тканой подкладке, с которого свисали эластичные подпруги.
