* * *
Проходя через отсек с цирковыми животными, Элли ненадолго задержалась у клеток.
У тигров после обеда был тихий час. Но Раджа почувствовал присутствие гостьи: он дернул ухом и приоткрыл желтые глаза.
– Кис-кис-кис, – тихо позвала его Элли с улыбкой. – Ах ты мой красивый!
Тигр перевернулся на спину и лениво потянулся, давая полюбоваться мехом на пузе.
Ну точь-в-точь как кот Фил, который жил у мастера Фукса! Интересно, что с ним сталось? Кто его забрал после того, как дом мастера был продан? Может, Фил сейчас живет на улице, голодный, бесприютный...
Элли тяжело вздохнула и отправилась дальше. Кот Фил – еще один друг, которого она потеряла. Не так уж много у нее было друзей в жизни.
– Привет, ребята! – Элли со стуком поставила чан у отсека и заглянула за перегородку.
В тенях зашевелились крупные фигуры. Големы один за одним медленно подошли к перегородке и выстроились в очередь. Они покорно ждали. Как нищие дети в приюте. И такие же беспомощные, несмотря на всю их мощь.
– Сейчас, сейчас… – засуетилась Элли. – Ешьте, ребята, набирайтесь сил.
Она быстро выполнила все необходимые операции. Ей часто приходилось помогать мастеру Фуксу, когда тот обслуживал големов в своей мастерской.
Големы один за другим отходили от перегородки и замирали у стены. После того как они получали свою порцию, в их внутренностях начинало тихо жужжать и постукивать.
Но один голем остался стоять лицом к лицу с Элли. Она его узнала – у него на нагрудной пластине была длинная царапина, которую никто не утрудился заполировать. Именно с этим големом она общалась в день экскурсии.
Элли похлопала его по плечу.
– Можно, я буду звать тебя Миком? – спросила она. – Так звали другого моего друга, голема. Он служил охранником в кабаре. Он очень храбрый. Ты тоже храбрый парень, да?
Стеклянные глаза голема смотрели прямо на Элли, и ей казалось, что железный монстр всматривается в нее с любопытством, пытаясь понять, кто перед ним – друг или враг.
Издалека донесся низкий рык – тигры проснулись.
Голем медленно протянул руку и вопросительно склонил голову к плечу.
– Там везут цирковых животных, – объяснила Элли. Наверное, она правильно истолковала его жест? Мику любопытно. – Ты с ними знаком. Ты же служил в цирке, да?
Голем едва заметно кивнул.
Он сказал ей «да»! Ну как можно утверждать, что големы не мыслят и не испытывают эмоций? Все они понимают!
– Ты по ним скучаешь, – сказала Элли. – Понимаю. Тебя везут неизвестно куда… и неизвестно, что тебя ждет.
Она со вздохом села на корточки и прислонилась плечом к переборке.
– Ничего, Мик, все будет хорошо…
Голем переступил с ноги на ногу и немного наклонился, чтобы лучше видеть Элли.
– А у меня беда, Мик, – продолжала Элли. – Меня скоро высадят с дирижабля и сдадут полиции.
Она горько покачала головой и продолжала говорить. Мик терпеливо слушал.
– Капитан Ларсен очень сердит на меня. И мне от этого плохо. Понимаешь Мик, сначала он показался мне добрым. Мне нравилось с ним разговаривать. И я ему нравилась… мне так казалось. Я даже думала, что мы подружимся, представляешь? Мне хотелось с ним подружиться. Я раньше не встречала таких мужчин. Но я его обманула. И теперь ничего не исправить.
Элли устало потерла лоб и встала.
– Вот такие дела, Мик.
Голем протянул руку, как будто желая коснуться Элли, но его железная конечность зависла в воздухе, а потом безжизненно упала.
– Спасибо, что выслушал мое нытье. Можно, я буду приходить к тебе и разговаривать?
Голем кивнул!
Элли улыбнулась.
– Ты славный парень, Мик. Спасибо тебе.
Элли подняла чан и отправилась обратно.
Она сделала лишь несколько шагов, как послышался шорох, и от затененной стены отделился высокий силуэт, который она тотчас же узнала.
Точно бездна разверзлась у Элли под ногами. Она встала, как вкопанная, и попыталась успокоиться.
Она же сама хотела этой встречи, разве нет? Вот и получила ее. Даже не пришлось крутиться возле командного отсека.
Капитан Ларсен пересек коридор и остановился прямо перед ней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Почему вы тут, а не на камбузе? – спросил он сурово.
– Меня отправили покормить големов, – ответила Элли, облизав пересохшие губы, и качнула в руках чан, показывая – вот, видите! Я не вру.
– Понятно, – ответил Ларсен. Он смотрел на нее долгим пронзительным взглядом, от которого у Элли возникла уверенность, что Ларсен может читать ее мысли.
– Мне запрещено ходить по судну? Но я не праздно шатаюсь. Я работаю. Как вы велели.
– Вам не запрещено ходить по судну, если вы выполняете распоряжения госпожи Матильды.
Элли молча кивнула, вцепившись в чан, как в спасательный круг.
– С кем вы разговаривали? Я слышал голос.
– С големами. И много вы услышали?
– Кое-что.
Кое-что! И какие же он сделал из этого выводы?
Ларсен больше ничего не добавил к своему замечанию. Он так и не сдвинулся с места и не дал ей пройти. Возможно, он вознамерился стоять здесь всю ночь как столб.
В течение дня Элли не раз репетировала разговор с Эвклидом, но теперь все заранее придуманные слова куда-то делись.
– Как вам на камбузе? Справляетесь? – спросил капитан. – Как прошел день?
Элли иглою кольнула обида.
Он посадил ее под арест, обвинил невесть в чем, а теперь мило интересуется, как прошел ее день!
Но злиться долго не получилось: в голосе капитана вовсе не слышалось злорадства. В нем слышалась забота. И даже, пожалуй, его тон был слегка виноватый!
Элли медленно подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Капитан держал под мышкой толстый кожаный тубус, и был одет тепло, как будто собрался выходить наружу – в свитере и толстой куртке нараспашку поверх кителя.
А китель под курткой у него был застегнут неправильно – капитан пропустил петлю! Ей вдруг стало смешно, и у нее аж руки зачесались – так ей захотелось исправить допущенную им небрежность.
Она улыбнулась.
– Я отлично справляюсь. Спасибо, что выпустили меня из заточения. В каптерке довольно неуютно.
– Госпожа Селеста, вы же понимаете, что... – начал он сухо.
– Я и правда вам очень благодарна! – горячо перебила она его. Хватит с нее его капитанских выговоров! – Мне нравится на камбузе. Там работают милые люди. С ними веселее, чем в салоне первого класса! В жизни так не веселилась, как сегодня.
– Тут я с вами соглашусь, – сказал Ларсен и осторожно опустил тяжелый тубус на пол. – С госпожой Матильдой не соскучишься. Мне уже рассказали о вашем бенефисе с картошкой и тарелками.
Ей понравилось, как он ответил. Кажется, он настроен на диалог. Нельзя упускать такую возможность! Но вести серьезный разговор с пустым чаном в руках не получится.
Она поставила чан рядом с капитанским тубусом, выпрямилась, сцепила руки и решительно заговорила:
– Господин Ларсен, пожалуйста, оставьте меня в экипаже до конца полета! Неужели вам обязательно нужно сдать меня полиции? Я не преступница, честно-честно! Я просто девушка, которая… – она прерывисто вздохнула и закончила скомкано: – девушка, которая попала в сложную ситуацию и не знает, что делать дальше.
Капитан недобро прищурился, а потом стремительно подался вперед, наклонился и уперся рукой о стену над плечом Элли.
Элли изо всех сил вжалась в переборку. Прямо перед ней нависло внезапно ожесточившееся лицо капитана. Его мускулистая рука, затянутая в толстую кожу куртки, почти касалась ее щеки.
Элли ощутила себя в ловушке. Ее сердце заколотилось – но не только от страха. Ее вдруг охватило горячее, болезненное волнение.
– В сложную ситуацию, вот как? – сказал Ларсен с тихой угрозой. – И какую же именно? Можете сказать на этот раз правду? Или будете настаивать на версии с гангстерами, которые на вас охотятся?
Элли судорожно сглотнула и мотнула головой.
– Нет. Я не буду настаивать на этой версии, раз она вам не нравится.
