Синода и возглавлял его при Екатерине Второй, при Павле Первом и при Александре Первом. Подобедов освящал Казанский собор в Петербурге, он же благословлял Кутузова на войну с Наполеоном.
А почему Подобедов построил именно здесь этот храм? Да потому, что тут когда-то было маленькое село Стогово, где в деревянной церкви служил настоятелем его отец. То есть Подобедов построил храм на своей родине.
Сергий Дидковский приехал в Малинники, хотя и пешком идти недалеко. Расстояние, если по прямой от храма Иоанна Богослова до церкви в селе Малинники, через поле и неширокий лес, километра два. Дидковский познакомился с Петровым. Они, по его словам, попили чаю, поговорили. И отец Сергий сумел расположить Юрия Владимировича: тот стал помогать в возрождении храма в селе Слотино. При этом сказал: сначала надо эту церковь довести до ума, а потом возьмёмся за Никольскую в Малинниках.
Своё слово он держал, как говорится, крепко. На его средства была сделана ограда вокруг церкви Иоанна Богослова, красивая, прочная, стилизованная под старину. Вместо сгоревшего иконостаса был изготовлен новый. На его средства люди отмыли копоть со стен и купола храма, и открылась полуторавековая красота. Петров провёл от магистральной трубы газ к церкви. В селе газа ещё не было. Я знаю по себе, что такое провести газ. Столько мучился с этими газовиками. Мы вели тяжбы всякого рода. Хотя власть наша, в том числе самая верховная, клялась и божилась, что Россия скоро вся будет газифицирована. Тем не менее до сих пор люди топят избы дровами. А храм, благодаря Петрову, обогревается, и службы идут в любое время года. Оплачивает этот дорогой обогрев один из новых жителей села.
Но вернусь к делам Петрова. На его средства провели электричество в церковь. Поставили столбы, светильники повесили. И вместе с телеведущим Юрием Николаевым, как рассказывает Дидковский, Юрий Владимирович поехал выбирать так называемое паникадило, а проще говоря, люстру. Выбрали, купили. Но какую! Сейчас эта люстра — одно из главных украшений храма. Огромная красивая, достойная столичного театра, а не сельской церкви. Вес её — 450 килограммов. Недавно, на “Медовый Спас” в храм пришла приятельница нашей семьи Таисия Михайловна Щербинина. Она живёт в соседней деревне Марино, которая также, как Малинники, оказалась на берегу того самого охотничьего водоёма. Таисия Михайловна инженер-дорожник из “Автодора”. Профессия, прямо скажем, не сентиментальная. Но наша приятельница — городская крестьянка: квартира в Сергиевом Посаде, а дом — в деревне с землёй. Часто бывает в лавре, знает церкви. В том числе с давних пор — нашу, Иоанна Богослова. И вот, сходив на освящение мёда, позвонила нам в Москву — мне пришлось на несколько дней уехать из Слотина. Хотя она женщина эмоциональная, я давно не слышал от неё таких восторгов о нашем храме. Особенно её восхитила люстра. “Солнце попало через окно на люстру, и она засверкала, как из бриллиантов”.
Теперь снова о Петрове. Он был некрещёный, и когда зашёл разговор о том, что ему надо креститься, оказалось, в храме нет крестильной чаши. Он купил и чашу эту. Таким образом, Петров, можно сказать, не просто продолжил возрождение, а дал новую жизнь старому храму.
Что двигало им? Может, желание замолить какие-то грехи или ошибки, а у кого из нас ошибок нет и не бывает? Или задушевные разговоры с этим священником с негромким, глуховатым голосом, который убеждён в том, что чем больше храмов на Земле, тем меньше грязи на ней и в душах людей, сейчас трудно сказать. Юрий Владимирович умер несколько лет назад. Но священник Дидковский о нём всё время вспоминает с большой теплотой.
Я не слишком разбираюсь в церковных званиях и чинах. Поэтому, узнав, что оба настоятеля храма Иоанна Богослова, оба отца Сергия являются протоиереями, как-то спокойно и даже равнодушно встретил это известие. Однако оказалось, что по военной табели о рангах царской армии оба они подполковники.
Когда я впервые увидел и услыхал отца Сергия (Дидковского), меня, прежде всего, поразил его голос. Немного я знал священнослужителей, но большинство из них имели мощные, громкие голоса. Да тот же Мельникас, у него, как в народе говорят, горло, что иерихонская труба (пусть он не обижается на меня за это хорошее сравнение). У Дидковского же голос глуховатый, проповеди слышат очень хорошо, я думаю, только те, кто стоит близко. И, честно говоря, у меня раза два появлялось желание подарить ему микрофон, как у артистов. Чтобы слышнее было. Недавно мы с ним об этом заговорили. Он улыбнулся: “Вы что, хотите, чтобы меня вся округа слышала?”
Мне кажется, ему есть что сказать и округе. И вот этот человек, с головы которого спадают длинные чёрные волосы, достигают такой же чёрной бороды и как бы соединяются с ней, в итоге образуя овал, из этого чёрного овала глядят пристальные глаза с острым взглядом, на губах часто задерживается добрая улыбка. Но, судя по его деятельности, к тому же имеется у него и гибкий ум. Иначе бы ему не удалось, наверное, набрать себе столько помощников. На меценатские деньги отапливается храм зимой. На эти же деньги куплены прекрасные колокола для храма.
Что будет дальше? Трудно сказать. Но я думаю, если до Подмосковья не доберутся китайцы или воинствующий ислам не захватит наши территории, то храму этому стоять ещё долго и долго.
Глава 8
На холмах истории
Слотино — село старое, с богатой биографией. Но прежде, чем о биографии, надо закончить с географией.
Я уже упоминал о Клинско-Дмитровской гряде, которая является частью Московской возвышенности и идёт на юг, огибая два этих района, пересекая юг Ярославской области и задевая Сергиево-Посадский район. Так вот, село Слотино находится примерно в конце этой гряды, перед Владимирским опольем. Тем не менее и здесь ещё овраги, речушки, ручьи, причём овраги, поросшие густыми лесами, где есть всякие грибы. Природа очень красивая, здешние места считаются одними из интересных и привлекательных в Московской области.
Сразу за селом — овраг и низина, памятные людям одновременно с мрачной и весёлой стороны. Мрачное прошлое — это, как я говорил, то, что здесь сжигали иконы, когда в 1961 году закрыли церковь. А веселились во время весенних половодий. Место называли Гуслями, катались на лодках, что для сухопутной местности было редкостью. По преданию, здесь на лодке каталась дочь Петра Первого — Елизавета, которая останавливалась в Слотине по пути в Александровскую слободу.
Из глубины веков
Теперь о биографии. Первое упоминание о селе, более надёжное, чем
