– Тебе виднее, – усмехнулся мой собеседник. – По крайней мере, именно поэтому твои слова имеют особую силу, города из твоих снов овеществляются, а все желания исполняются – рано или поздно, так или иначе. Очень опасное свойство, если учесть, что поначалу всякий Вершитель считает себя самым обыкновенным человеком и с энтузиазмом включается в процесс коллекционирования человеческих проблем. У нас Вершители рождаются очень редко, и это – величайшее благо. Зато на твоей родине таких ребят – хоть ложкой ешь. А толку-то? Как правило, Вершители совершенно несносны, могущество только портит того, кто не ведает, что творит… Идея Джуффина, собственно говоря, заключалась в том, что у тебя должно было появиться некое фундаментальное желание, почти невыполнимое и настолько сильное, чтобы на прочие глупости тебя уже не хватало. Мне удалось написать рассказ про дверь в стене специально для тебя. Именно то, что могло потрясти твое воображение. А Джуффин подсунул исправленную книгу в дом твоих родителей. Не знаю уж как, но ему это удалось.
– Ладно, Вершитель – так Вершитель. Спасибо, чем похуже не обозвали, – вздохнул я. – Магистры с ней, с моей биографией. Как-нибудь потом разберусь… Но зачем вам понадобилось посылать в Ехо Одинокие Тени? Вам что, скучно стало?
– Да нет, не то чтобы. Просто у Джуффина были на тебя свои виды, а у меня – свои. Когда Кеттарийцу понадобилось, чтобы я сочинил для тебя хорошую сказку, он пообещал, что в свое время ты займешься и моими проблемами. Но вышло так, что у меня уже нет времени. Совсем нет! А я, видишь ли, умираю. Здесь, на Темной Стороне, я все еще в полном порядке. Возможно, моя сила даже возросла, если уж мне удалось собрать целую армию Одиноких Теней и заставить их работать на себя. А там, в Мире, тебе пришлось бы разговаривать с умирающим стариком. С безумным умирающим стариком – вот что хуже всего. Угасающий рассудок полумертвого Гленке не способен послать зов Джуффину и потребовать, чтобы он поторопился выполнить свое обещание. Вернее, чтобы ты поторопился выполнить его обещание, о котором, как я могу судить, до сегодняшнего дня понятия не имел. А этому старому лису, знаешь ли, свойственна неторопливость, особенно когда нужно заниматься чужими делами. Одинокие Тени были чем-то вроде моего сердитого письма вам обоим. По моим расчетам, именно так все и должно было произойти: Джуффин узнал, что Одинокие Тени появились в Ехо по моему приказу, и послал тебя разобраться. Мне снова удалось повернуть колесо случая, напоследок. На сей раз – для себя.
– Ну, не зря же вы – Мастер Управляющий Случаем. Было бы странно, если бы вам не удалось, – улыбнулся я. – Но зачем я вам нужен, Гленке? Какие у вас на меня виды? Не станете же вы говорить, что просто хотели обсудить со мной свое литературное произведение. Кстати, рассказ у вас получился великолепный. Во всяком случае, меня тогда здорово проняло. И, наверное, я должен сказать вам спасибо. Хотя этого мало, да?
– Разумеется, этого мало. Где твоя голова, Тайный сыщик? Ты так и не понял, что мне от тебя нужно?
– Нет. Может быть, я действительно Вершитель, зато совершенно безмозглый.
– Да тут и понимать нечего. О чем может просить умирающий? Вершитель может подарить новую жизнь и головокружительную свободу любому, даже мертвому. В моем случае это особенно актуально. Я всю жизнь на ощупь искал какую-то, мне самому не до конца понятную свободу. Может быть, просто свободу от человеческой судьбы? Я мучительно пытался выбраться за пределы этого прекрасного Мира, но дальше Темной Стороны так и не забрался. А теперь я умираю, и всей моей силы недостаточно, чтобы противостоять смерти. Я хочу попробовать снова, и мне требуется несколько твоих слов, чтобы вместо неизвестности смерти меня приняла другая неизвестность. Однажды ты уже сделал это для рыжего Джифы из Магахонского леса – между прочим, без каких-либо просьб с его стороны.
– Вот оно что. Конечно, я так и сделаю. В конце концов, именно для этого я сюда и пришел.
– Ну не совсем, – усмехнулся Гленке Тавал. – Ты пришел, чтобы убить меня, разве не так?
– Вы меня еще плохо знаете. Я с самого начала был почти уверен, что убивать вас не собираюсь. Разве что отправить куда-нибудь подальше, благо во Вселенной много Миров, обитаемых и не слишком. Да и Джуффину это наверняка было ясно. И его, как я понимаю, вполне устраивает такой исход дела, в противном случае он бы послал сюда не меня, а сэра Лонли-Локли… Слушайте, а вы здорово рисковали, когда все это затеяли! И потом, эти ваши Одинокие Тени – они же угробили нескольких бедняг, не имеющих никакого отношения ни к нам с Джуффином, ни к сэру Герберту Уэллсу. Есть в этом что-то неправильное.
– Согласен по обоим пунктам. Но что мне оставалось? В любом случае, я уже почти мертвец. У меня просто не было выбора. Кстати, ты сам на моем месте, не задумываясь, загубил бы все население Ехо. И не нужно делать вид, что это тебя шокирует.
– Пожалуй, вы правы, – неохотно согласился я. – Ладно, тогда еще один вопрос, последний. Зачем Джуффин вообще затеял всю эту историю? Я имею в виду – что ему-то от меня нужно?
– У него и спрашивай, – пожал плечами Гленке Тавал. – Это была его идея. Я только немного помог. Но, насколько я знаю Джуффина, думаю, ничего конкретного от тебя не требуется. Джуффину уже давно вообще ничего ни от кого не нужно. Я имею в виду, что он никогда не придет к тебе с личной просьбой, как это сделал я. Возможно, он просто с удовольствием помогает тебе справляться с собственным могуществом. И, конечно, умирает от любопытства: что-то ты еще учудишь? Захватывающий эксперимент, вполне в его вкусе.
– Да, на него это похоже, – невольно улыбнулся я. – Ну что, вы готовы, Гленке? Я собираюсь…
– Я готов к этому уже много лет. Только, пожалуйста, продумай формулировку. От этого, знаешь ли, довольно много зависит.
– Хорошо, – кивнул я.
Мною вдруг овладело оцепенение. Ничего похожего мне прежде, кажется, не доводилось испытывать. Мне стало безразлично все – и судьба сэра Гленке Тавала, и моя собственная таинственная участь, и приснопамятный двухтомник Уэллса, и рассказ про дверь в стене, и многое, многое другое. Тем не менее я был готов заплатить по счету, выдать Гленке Тавалу причитающийся ему гонорар.
– Идите туда, где вы сможете быть живым, сэр Гленке Тавал, – сказал я. – Я хочу, чтобы вы освободились от своей судьбы, исчезли из этого прекрасного Мира и оказались там, где все будет иначе.
Гленке исчез раньше, чем я закончил говорить. А я почувствовал себя опустошенным и бесконечно усталым. Опустился на мягкую красную траву, закрыл глаза. Бесполезно! Я по-прежнему видел сияющее небо и восхитительный пейзаж Темной Стороны. Или мои веки вдруг стали прозрачными, или же здесь, на Темной Стороне, мы видим вовсе не глазами.
– Мелифаро! – позвал я. – Я хочу домой.
– Домой ему, видите ли, приспичило! Может быть, тебе еще и конфетку купить? – насмешливо осведомился Мелифаро, помогая мне подняться с земли. Вокруг снова было темно. Загадочный двойник моего приятеля, хвала Магистрам, уже успел исчезнуть. Все к лучшему, общения с непостижимыми существами с меня на сегодня было вполне достаточно.
– От конфетки я бы, откровенно говоря, не отказался, – улыбнулся я, пытаясь устоять на ватных ногах. – Пошли отсюда, ладно? Я устал.
– Я тоже, можешь мне поверить, – зевнул он. – Так что закрой глаза и постарайся передвигаться с помощью собственных ног, ладно?
– Попробую, – пообещал я.
Вскоре Мелифаро легонько пихнул меня локтем.
– Можешь открывать свои прекрасные глаза. И отдай мою руку. Ты вцепился в нее так, словно собираешься оторвать. И продать на ярмарке в Нумбане.
– А там и таким торгуют? Буду иметь в виду, если случайно разживусь чьей-нибудь конечностью, – рассмеялся я, открывая глаза.
В Мире была ночь, теплая, влажная и безветренная. Неподалеку стоял мой амобилер, оснащенный грозными танковыми гусеницами. Из него раздавалось назойливое треньканье Кофиной шарманки.
– Что ты учудил, Макс? – проворчал счастливый обладатель хитроумного музыкального инструмента. – Куда дел государственного преступника?
– А вы были у него дома? – встрепенулся я. – И что?
– «Что-что»… Я чуть ли не дюжину дней просидел в твоей телеге, общаясь с местными оборотнями. Тут, знаешь ли, все время крутились такие симпатичные ребята, которые по ночам становятся белками. Приходили послушать музыку. Сначала это было довольно мило, но под конец я чуть не рехнулся от их лопотания. И все это только ради того, чтобы, наконец, отправиться в замок Гленке Тавала и обнаружить там полумертвого спятившего старика, который нахально исчез прямо у меня на глазах.
– Ну да, правильно, – обрадовался я. – Примерно так я все себе и представлял. Не сердитесь, Кофа. Как бы то ни было, а сэра Гленке Тавала больше нет – ни живого, ни мертвого.
– Так-таки нет? – лукаво прищурился Кофа.
