В крепости главари-разбойники справляли пир. Они угощали шаньдунца Сун Цзяна, по прозванию Благодатный Дождь. Скрываясь от преследования после убийства певички Янь Поси, Сун Цзян попал в крепость, где главари и оставили его погостить на несколько дней.
Сун Цзян заметил траур в прическе Юэнян. На ней было суровое белое платье. Держалась она строго и чинно. Манеры и облик выдавали в ней либо жену человека непростого, либо представительницу богатого дома. Сун Цзян спросил, кто она.
— Почтенный атаман! — выступая вперед и кланяясь, обратилась она к Сун Цзяну. — Я родом У, жена тысяцкого Симэнь Цина. Живу одинокою вдовой. Когда был тяжело болен мой муж, я обреклась совершить паломничество в храм на Великой горе. Сначала нас преследовал Инь Тяньси, потом день и ночь мы спешили домой. Опустился вечер, и мы сбились с пути. Так и попали в ваши владения, почтенный атаман. Не смеем просить наши вещи. Только пощадите нас, не губите. Отпустите. Этим вы осчастливите нас.
Ее трогательная мольба задела Сун Цзяна за живое. Милосердие и жалость заговорили в нем.
— Эта сударыня — супруга моего сослуживца, честного чиновника, — обратился он к Янь Шуню и поклонился. — Помнится, мы видались когда-то. Она совершила паломничество ради мужа. Ее преследовал Инь Тяньси. А сюда она попала нечаянно, не имея намерения нарушать пределы твоих владений, мудрый брат. Перед тобой верная жена. Ради меня, Сун Цзяна, прошу тебя, отпусти ее с миром. Не порочь ее доброго имени, брат.
— А как же я буду жить без жены? — спросил Ван Ин. — Дай ее мне в жены, пока я в крепости.
С этими словами Ван Ин приказал молодцам отвезти Юэнян во внутреннюю постройку крепости.
— Я ведь все объяснил вам! — обращаясь к Янь Шуню и Чжэн Тяньшоу, продолжал Сун Цзян. — А брат Ван Ин все-таки не хочет внять моей просьбе.
— Всем хорош наш брат Ван Ин, — заметил Янь Шунь. — Одна у него слабость: стоит ему хорошенькую женщину увидать, как глаза загораются, и он влюбляется по уши.
Сун Цзян вышел из-за стола и вместе с обоими главарями направился в заднюю постройку крепости к Ван Ину.
Ван Ин обнял Юэнян и домогался ее ласк. Тут подоспел Сун Цзян и оттащил Ван Ина.
— Брат! — обратился Сун Цзян к Ван Ину. — Раз ты герой и добрый молодец, то не положено тебе питать слабость к женскому полу. Если ты желаешь жениться, обожди немного. Я, Сун Цзян, сам буду сватом. Хорошую девицу посватаю, слово даю. Будет она тебе и чай заваривать, и воду подавать. Женой, настоящей женой возьмешь. А зачем тебе, спрашивается, эта вдова? Ну зачем?
— А ты, брат, к чему в мои личные дела вмешиваешься? — не унимался Ван Ин. — Для чего мои права ущемляешь, а? Нет, лучше уж уступи ее мне.
— Нехорошо ты поступаешь! — продолжал Сун. — Веришь ты мне, Сун Цзяну, или нет? Говорю, найду тебе подходящую. Ну чем тебя могла прельстить эта побывавшая замужем баба? Ведь над тобой все молодцы с рек и озер,[1598] потешаться будут. На смех подымут. А про Инь Тяньси, насильника, я тебе вот что скажу. Если я не вернусь в горы Лян[1599] то другое дело. Но если только вернусь, даю слово: я отомщу Инь Тяньси за эту женщину.
Заметьте, дорогой читатель! Впоследствии Сун Цзян вернется на Лян-шань и станет во главе крепости. Инь Тяньси вознамерится отобрать поместье у Чай Хуанчэна. Тогда Сун Цзян пошлет Ли Куя, по прозвищу Черный Вихрь, и тот убьет Инь Тяньси. Событие это потрясет всю область Гаотан, но не о том пойдет речь.
Выслушал Янь Шунь увещания Сун Цзяна и, не спрашивая согласия Ван Ина, приказал позвать паланкинщиков. Юэнян подняли в паланкин.
Поняв, что пришло освобождение, Юэнян с поклоном благодарила Сун Цзяна.
— Вы спасли меня, почтенный атаман! — говорила она. — Жизнью я обязана вашей милости.
— Ой, нет! — возразил Сун Цзян. — Не я тут хозяин. Я только гость из Юньчэна.[1600] Ты должна благодарить вот их, трех атаманов.
Юэнян поблагодарила главарей. У Старший, охраняя сестру, покинул горный лагерь. Они объехали гору Свежего ветра и, выбравшись, наконец, на большую дорогу, ведущую к Цинхэ, продолжили путь.
Да,
Разбита клетка из нефрита —И феникса уж нет.Ключ золотой дракон похитилИ свой запутал след.Тому свидетельством стихи:Все в мире существующее злоВ сердцах людских убежище нашло.Когда бы из сердец нам зло изгнать,Средь хищных тигров можно устоять.
Если хотите узнать, что случилось потом, приходите в другой раз.
Глава восемьдесят пятая
Юэнян раскрывает прелюбодеяния Цзиньлянь. Тетушка Сюэ лунной ночью уводит проданную ЧуньмэйНевесело растить чужую дочь,А «стреляную птаху» гнать бы прочь!..Раскроет рот — почтительна она,Но искренности вовсе лишена.Ей мнится: в доме нет о ней забот,Об этом и судачит у ворот.Пример неблагодарности людской —Бранить своих кормильцев день-деньской.
Не станем рассказывать, как У Старший, охраняя Юэнян, добирался до дому.
Поведаем о Пань Цзиньлянь. После отбытия Юэнян они с Чэнь Цзинцзи дня не упускали, чтобы не встретиться. Бегал он за ней как петух за курицей. Не расставались они ни в передней половине дома, ни у задних построек.
Но вот однажды насупила Цзиньлянь брови и в талии раздалась. Ходила она понурая. Ее весь день клонило в сон. Не хотелось ни есть, ни пить. Позвала она тогда к себе в спальню Цзинцзи и повела разговор.
— Послушай, что я тебе хочу сказать, — начала Цзиньлянь. — Мне эти дни на белый свет глядеть неохота. И в талии раздалась. А в животе бьется, стучит. Перестала пить и есть. Во всем теле тяжесть какая-то. Когда был жив сам, я мать Сюэ просила. Она мне средство из детского места давала и наговорила воду. Все думала — понесу. Только тогда никаких признаков не появлялось. А вот теперь, когда сам на том свете …. Давно ль мы с тобой встречаемся, и уж младенца жди. Помню, меня последний раз в третьей луне месячные беспокоили. Стало быть, ему шесть месяцев. Бывало, я над другими подтрунивала, а теперь и до меня черед дошел. И ты, пожалуйста, не притворяйся, будто знать не знаешь, ведать не ведаешь. Пока нет хозяйки, лучше разыскал бы средство для изгнания плода. Как выкину, мне сразу и полегчает. А то еще, чего доброго, дождусь — сотворю чудо-юдо, придется смерть молить. Людям на глаза будет стыдно показываться.
— У нас в лавке найдутся любые лекарства, — выслушав ее, отвечал Цзинцзи. — Не знаю, правда, которое изгоняет плод. Да и рецепта нет. Но не волнуйся. Что-нибудь придумаем. Доктор Ху с Большой улицы лечит и старых и малых, славится как специалист по женским болезням. Какие только недуги не исцеляет! Он и у нас бывало пользовал. Погоди, я у него попрошу. Примешь — и будет выкидыш.
— Дорогой мой! — взмолилась Цзиньлянь. — Поторопись же! Не теряй времени! Спаси меня!
Цзинцзи завернул три цяня серебра и отправился к доктору Ху. Тот оказался дома и вышел навстречу посетителю. Они обменялись приветствиями. Доктор, узнав в прибывшем зятя почтенного Симэня, пригласил Цзинцзи в дом и предложил сесть.
— Давно не видались! — заговорил доктор. — Позвольте узнать, чем могу служить?
— Простите за беспокойство, доктор! У меня к вам просьба, — начал Цзинцзи и выложил три цяня серебра. — Это за лекарство. Я попросил бы у вас, доктор, одну-две дозы лучшего средства, изгоняющего плод. Будьте так добры.
— Я исцеляю взрослых, — пояснял Ху, — являюсь знатоком женских и детских болезней. Лечу недуги внутренние и наружные. Постиг «Тринадцать неизменных рецептов», «Чудодейственные рецепты предельного долголетия», «Священные рецепты с моря».[1601] и всю фармакопею по разным внутренним болезням[1602] Словом, нет того, в чем бы я был несведущ. К тому же, считаюсь я специалистом-гинекологом. Лечу женщин как в предродовой период, так и в послеродовой. Ведь у женщины основа — это кровь. Она сосредоточена в печени и растекается в остальные внутренние органы. Направляясь вверх, становится молоком, а вниз — месячными. От соединения семени зачинается зародышевая пневма, завязывается плод. У девицы к четырнадцати годам наступает половое созревание, приходит в полное действие чудесный меридиан Жэнь[1603] и начинаются регулярные менструации. Обычно они происходят раз в три десятидневки. Расстройства в крови и пневме наблюдаются при нарушении равновесия женского и мужского начал — инь и ян. При избытке мужского начала истечения учащаются, при избытке женского начала, напротив, замедляются. Разгоряченная кровь истекает, охлажденная застывает. Обильные и несвоевременные истечения приводят к заболеванию. При обилии холода наблюдается больше белей, а жара — кровей. Когда отсутствует гармония между холодом и теплом, идет сукровица. В общем, когда в крови и пневме гармония и оба начала — инь и ян — уравновешены, жизнетворная кровь, несущая семя, собирается и образует плод. Обследование по пульсу кровеносных и пневмопроводящих сосудов, связанных с сердцем и почками, показывает, что обилие семени означает рождение сына, а преобладание крови — рождение дочери. Таковы уж законы естества! До родов главное — сохранить плод. Если беременная не страдает недугами, нельзя злоупотреблять лекарствами. На десятой луне наступают роды. Тогда нужно особенно тщательно беречь себя. Иначе можно нажить послеродовые болезни. Остерегаться необходимо, очень остерегаться!
