Мужчина догнал ее и приставил нож к боку. Глаша остановилась, ее обдал холодный пот, а преследователь продолжал говорить:
– Ах, ты брезгуешь, так мы пропустим тебя через строй…
Глаша похолодела от страха, ее взгляд упал на дверь, на которой было написано: «Посторонним вход запрещен». Не отдавая себе отчета, она бросилась к двери, распахнула и влетела в комнату. В помещении находились две женщины и двое мужчин. Один разговаривал по телефону, второй в форме железнодорожника с офицерскими погонами стоял рядом.
– За мной гонится… с ножом, – заикаясь, испуганным голосом произнесла девочка.
– Я ему сейчас покажу! – произнес дежурный в форме и выскочил за дверь.
Женщины помогли Глаше снять пальто и предложили погреться у печки. Она рассказала им, что собиралась уехать на поезде, но он уже ушел. Когда согрелась и отошла от потрясения, сказала:
– Пойду пешком.
– За час дойдешь? – спросила женщина.
– Не знаю…
– Тогда сиди в тепле и жди. Через сорок минут пойдет состав за углем, за двадцать минут доедешь до своего пикета, машинист притормозит поезд.
Многое пришлось Глаше пережить и испытать на себе за время жизни в Норильске. За шестьдесят прошедших лет большинство событий стерлось из ее памяти, но экстремальные моменты до мельчайших подробностей сохранились на всю жизнь.
В восьмом классе у нее не хватало времени учить уроки. И она потеряла интерес к учебе, перестала ходить в школу.
После очередной ссоры матери и отчима он собрался бросить семью и уехать на материк. Встретив Глашу во дворе с ведром угля, предложил:
– Дай мне ведро, я донесу.
Около крыльца остановился и тихо произнес:
– Глашенька, мать тебя не любит, а я люблю. Ты не маленькая – давно это заметила. Поедем со мной на материк, я буду работать в цирке, а ты – учиться. Ухаживать придется только за мной, а не за такой оравой, какая здесь.
Глаша видела, каким слащавым взглядом отчим часто оглядывал ее стройную девичью фигуру. Она боялась оставаться с ним наедине, но, несмотря на это, дала согласие бежать вместе с ним. Она была готова ехать с кем угодно и куда угодно, лишь бы вырваться из обстановки, в которой оказалась.
Через некоторое время родители помирились. Мать знала все слабые струны в характере мужа и умело играла на них, добиваясь своего. Она боялась остаться одна с тремя детьми и удерживала его около себя всеми возможными способами. В порыве нахлынувших чувств Михаил рассказал супруге, что хотел тайно от нее уехать из Норильска вместе с падчерицей. Миля обняла его за шею и поцеловала.
– Неужели ты смог бы оставить меня и своего ребенка?
Произнесла она эти слова как можно ласковее. В душе же кипела злость и ненависть к дочери.
– Конечно, не смог бы вас бросить. После выпивки нашло помутнение…
Оставшись с дочерью наедине, Миля вылила на нее всю злость, которая в ней кипела:
– Бессовестная девчонка, лягушка растоптанная, хотела уехать с чужим мужиком! Только подумать – у матери хотела отбить мужика!
Миля долго бесновалась, выливая на голову дочери поток ругани. Она не успокоилась на этом, на следующий день пошла в горком комсомола жаловаться на дочь.
В горкоме комсомола Глашу расспросили об инциденте. Не чувствуя за собой вины, она подробно рассказала о своей жизни. Ей задали один вопрос:
– Почему не хочешь учиться?
– Устала, болею, – коротко ответила она.
Ее отпустили, не объявив даже устного выговора.
Возвращалась домой Глаша, спотыкаясь о щебень между шпалами железной дороги. Она шла медленно, оттягивая встречу с матерью. Ее не радовал осенний цвет тундры, моховые ковры, усыпанные красными ягодами. Когда с придорожного болота взлетел выводок уток, она даже не проводила его взглядом, хотя всегда любила наблюдать за их полетом. Около дома опустила руку в карман и обнаружила, что там нет комсомольского билета, по которому входила в здание горкома комсомола. Потеря комсомольского билета окончательно лишила ее смысла жизни.
Ей не хотелось жить. Сердце стонало от боли и горя. Войдя в дом, достала пузырек с уксусной эссенцией, выпила, запила водой и легла умирать. Ей хотелось умереть назло матери, чтобы той стало жаль дочь. Она не знала, что мать давно развела эссенцию водой. Ее лицо и тело стали покрываться красными пятнами, в горле и желудке появилась боль. «Интересно, успею ли я умереть до прихода родителей?» – подумала она. В это время скрипнула дверь и в комнату вошла Нона. Взглянув на племянницу, спросила:
– Что с тобой?
– Я умираю.
– Почему ты так решила?
– Выпила уксусную эссенцию.
Нона зачерпнула из бачка кружку воды, посадила Глашу на кровать и заставила пить воду. Затем засунула два пальца племяннице в рот и вызвала рвоту. Промыв желудок, спросила:
– Зачем ты это сделала?
Глаша молчала.
Когда мать вернулась с работы, Нона ей рассказала о случившемся. Миля взяла со стола пустой пузырек, покрутила и произнесла:
– Хотела сварить кисель, а Глашка весь уксус выпила. Умереть – не умерла, а уксус перевела.
От таких слов матери Глаша почувствовала, что внутри у нее что-то оборвалось. Она знала, что мать ее не любит, но чтобы желала ей смерти – слышала впервые. Эти слова ее потрясли, несколько дней она не разговаривала с матерью. Оправившись от шока, решила уехать в Красноярск и поступить учиться в музыкальную школу. Своих денег у нее не было, пришлось обратиться к матери:
– Мама, дай мне денег на билет до Красноярска.
– Зачем собралась в Красноярск?
– Хочу поступить учиться в музыкальную школу.
– Одну не отпущу. Скоро всей семьей поедем в отпуск в Иркутск. Там поступишь учиться.
Миля уложила в сумку приготовленные к продаже вещи и, обращаясь к дочери, сказала:
– Сходи на базар, продай, нужны деньги на дорогу.
– По какой цене продавать?
– Ты что, маленькая? Бестолочь! Пройди по рядам, приценись, затем торгуй.
На базаре поношенные вещи охотно покупали освободившиеся из заключения, чтобы переодеться перед отъездом на материк. Глаша встала на свободное место между женщинами, разложила товар, куртку и брюки отчима повесила на руку. Она запрашивала цену немного ниже, чем другие.
К Глаше подошли двое молодых мужчин – бывшие заключенные. Одного она видела у отчима. Он приподнял куртку до подбородка девочки и стал рассматривать, завел с Глашей разговор, любезничал и говорил комплименты. Когда покупатели отошли в сторону, рядом стоящая женщина прошептала:
– Тот, который ниже ростом, вытащил у тебя из кармана деньги.
Глаша засунула руку в карман и, не обнаружив там денег, устремилась к жуликам.
– Верните деньги! – произнесла твердым голосом.
– Какие деньги? – удивился вор.
– Которые вытащил из кармана.
– Нет у меня твоих денег.
– Если не вернете, пожалуюсь отцу.
– Кто твой отец? – спросил высокий мужчина.
– Вы же знаете, вы были у нас.
– Не помню, напомни.
Глаша назвала отчима.
– Сколько у тебя было денег?
– Пятьдесят рублей.
– Верни в двойном размере, – сказал он товарищу.
– Не надо мне в двойном размере, верните то, что взяли.
Жулик вернул деньги, и мужчины удалились.
В свой первый отпуск родители собирались тщательно. Даже Глаше купили поношенный костюм ее размера. Михаилу после долгой разлуки очень хотелось представить матери свою семью в лучшем виде.
В Иркутске
1
Мать Михаила проживала в поселке Касьяновка под Черемхово Иркутской области. Получив телеграмму о приезде сына с семьей, очень волновалась и готовилась к встрече. И все-таки, увидев гостей во дворе, растерялась. Она рассталось с сыном, когда ему было девять лет. В тридцатичетырехлетнем мужчине трудно было узнать того мальчика, с которым она простилась двадцать пять лет назад. Материнское сердце подсказало ей, что это ее сын. Михаил узнал мать. Она сильно постарела и походила на его бабушку – свою маму.
Михаил поставил чемодан на землю, развел руки в стороны и произнес:
– Мама!
Она бросилась к нему, прижалась головой к его груди и заплакала. Сын и мать стояли обнявшись, каждый вспомнил, какими они были в год расставания, когда пурга, пронесшаяся над страной, разлучила их на четверть века.
– Мама, успокойтесь, мы же встретились, надо радоваться, – произнес Михаил, отстраняя ее от себя, не выпуская из рук. – Познакомься: это моя жена и дочки.
Вера Даниловна из писем знала, что сын женился на женщине с ребенком, и у них родилась общая девочка.
Михаил повернул мать к Глаше, которая держала за руку Тому. Бабушка подошла к внучкам и произнесла:
– Давайте познакомимся, я ваша бабушка.
Она присела около девочек и, протянув руки к Томе, пригласила:
– Иди ко мне.
Девочка смутилась и сделала шаг назад. Вера Даниловна окинула взглядом Милю и Глашу.
– Очень рада, что вы приехали ко мне, – засуетившись, произнесла она. – Проходите в дом, там познакомимся. Стол давно накрыт в ожидании вашего приезда.
