— Вау! — воскликнул Криви, глядя на зажатый у меня под мышкой скейт. Все так же без колесиков, кстати.
— Рано восхищаешься.
Мы вышли в коридор, за нами увязались четверо моих футболистов и еще с пяток любопытных.
— Смотри.
Я бросила скейт на пол. В падении он перевернулся нужной стороной и завис в четырех дюймах над полом.
— Летающий скейт! — восхитился Криви, чуть не выронив фотик.
— Скорее, левитирующий, — уточнила я, забирая у него зеркалку. — Давай тестируй.
Хорхе намутил специальные руны на доске. Я уже опробовала его — просто супер. И хоть я каталась весьма посредственно, даже захотела себе такой же. Хорхе пообещал сделать мне его к Рождеству.
Криви запрыгнул на доску.
— Вау, — повторил он.
— Чтобы разогнаться, не надо отталкиваться от земли. Просто надави на заднюю часть доски. Чтобы затормозить — на переднюю.
— Вау!!! — завопил Криви, с ветерком уносясь прочь по коридору.
Я вздохнула. Профессор Вектор, заместитель декана, мне этого не простит. А я хотела записаться на Нумерологию со следующего года…
Рождественский пир двадцать третьего декабря был шумным и веселым. Все предвкушали бал и выступление супер секси-шмекси рок-группы. Я и не знала, что группа Хорхе так популярна. Я-то думала, они дилетанты, а оказывается, Хорхе присоединился к очень известной тусовке.
Но пока концерт не начался, все обменивались подарками. Над головами изредка пролетали совы, роняя презенты — основная часть поздравлений для остающихся на каникулы учеников будет доставлена послезавтра. Сегодня в основном были подарки из отдаленных частей Англии и из-за границы: на двадцать пятое обещали сильную метель, и некоторые решили подстраховаться.
Я сильно удивилась, когда такой подарок пришел и мне. Передо мной приземлился ворон. В его лапах было пусто.
— Не трогай его! — воскликнул Том, но было поздно. Ворон до крови клюнул мою руку и в тот же миг рассыпался перьями.
Я чихнула и под прицелами удивленных взглядов стряхнула перья со стола, обнаружив небольшой сверток.
Мое сердце забилось чаще.
Кажется, такое уже было.
Я нетерпеливо развернула грубую бумагу. И прочитала поздравительный текст.
«Прости за ворона — он должен был убедиться, что это ты. Ты же не против, что я взял немного твоей крови, пока ты спала у меня в гостях? Думаю, к тебе уже со всех ног бежит Альба. Надевай скорей кольцо, пока не отобрал! Счастливого Рождества. Г.»
Я трясущимися руками открыла маленькую коробочку и нацепила кольцо именно в тот момент, когда рядом затормозил Дамблдор. Его бороду унесло за плечо, а очки сбились. Записка в моих руках вспыхнула, а я ойкнула, когда кольцо больно впилось в мизинец. Кажется, оно тоже попробовало моей крови.
Ох уж эти Темные Лорды.
— Могу я взглянуть на твой подарок, Грета? — мягко спросил Дамблдор, как ни в чем не бывало. Как будто это не он только что перепрыгнул преподавательский стол и промчался через весь зал к моему месту.
— Эм…
Я спрятала руки под стол.
— Пожалуйста, — настаивал Дамблдор, протягивая руку.
— Да он не на шутку разнервничался, — заметил Том удивленно.
— Я не отдам вам его, — заявила я.
— Боюсь, ты и не сможешь, — также мягко сказал Дамблдор и выжидающе замер с протянутой рукой. Только сейчас я заметила, что в зале повисла гробовая тишина.
Я метнула взгляд на Снейпа, который в напряжении стоял у преподавательского стола. В его руке была палочка. Сириус просто обалдело хлопал глазами.
— Что за драма, не понимаю, — хмыкнула я, доставая руку из-под стола и протягивая Дамблдору.
Вместе с Дамбдором я сама впервые разглядела кольцо. Тонкое, золотое, с витиеватой буквой «Г» и крохотным зеленым камнем. Со стороны ладони на тонком ободке выгравирован вписанный в круг треугольник с гипотенузой.
— Что же ты наделала, Грета, — прошептал Дамблдор и пошатнулся. Я думала, его хватит удар прямо на месте. Я боялась, что он решит отрубить мне палец вместе с кольцом, но он отпустил мою руку и молча вышел из зала. МакГонагалл и Снейп кинулись за ним. Ко мне поспешил Сириус.
— Вот, кажется, и настал момент, когда пора бежать из Британии, — задумчиво заметил Том.
Глава 38. Двенадцать друзей лорда
— Что происходит?! — спросил Сириус, когда выволок меня из зала.
— Дамблдор что-то распсиховался, — пожала я плечами.
— Грета! В чем дело?! От кого это кольцо? — он без спросу схватил меня за руку.
— Не знаю. Я не успела дочитать записку, — соврала я.
— Грета!
Сириус был в отчаянии.
— Сириус, — я взяла его лицо в ладони. — Я тебя люблю. Правда. Но я не могу сказать.
— Тогда я пойду и спрошу у Дамблдора! — психанул Сириус, скидывая мои руки.
Он унесся следом за половиной преподавательского состава, а я тяжело прислонилась к холодной стене.
Интересно, что им всем наплетет Дамблдор. Не расскажет же про Гриндевальда.
Кудесник Альба, как называл его Гелла, придумал классную историю. Будто бы он узнал в этом кольце проклятый древний артефакт времен — внимание — Гриндевальда. И он сильно разволновался, что я отброшу коньки на месте. Но, просканировав артефакт, убедился, что это не более чем бутафория. И что я якобы сказала ему, что кольцо мне подарил поклонник. И буква «Г» означает «Гертруда».
Ах, дети такие дети.
— Тебе такой изобретательности еще учиться и учиться, — сказал Том.
Какие мои годы.
Когда торжественная часть банкета кончилась, и Дамблдор и компания вернулись в зал, столы сдвинули к стенам, и они заполнились безалкогольными коктейлями и сладостями. Свет вдруг потух, и все взволнованно охнули. А через пару секунд с возвышения, где до того стоял преподавательский стол, раздался металлический вой первого аккорда.
Вспыхнули взлетевшие в воздух прожекторы, осветив сцену с одетыми в кожу и перья музыкантами, и все завизжали.
Да в Хоге фанатели от этой группы почище, чем в том клубе на Хэллоуин. Как их там… «Гиппогрифы»?
Бал оказался веселой тусней.
После первой песни часть свечей в зале загорелась, создавая уютный полумрак. Я еще в середине первой песни отступила в угол, прикрываясь чарами незаметности. Еще не хватало тут плясать с кем-то в обнимку.
Ли крутил башкой, выискивая меня, а я пила себе коктейльчик, вместе с Томом наблюдая, как Гермиона весело смеется над шутками Седрика. Драко тоже за этим наблюдал из другого угла, игнорируя Панси, пытавшуюся вытащить его танцевать.
В принципе, я уже знала репертуар «Гиппогрифов», и только вежливость по отношению к Хорхе держала меня в зале. Мне до смерти хотелось изучить кольцо. За час я не успела понять о нем ровным счетом ничего. Оно и правда не снималась, как и думал Дамблдор. Явное магическое поле не излучало. Что оно значило — непонятно.
— А следующая песня посвящается жене нашего прекрасного соло-гитариста! — выдохнул после седьмой песни солист, а я чуть не выронила бокал из-под четвертого коктейля. Они заиграли что-то дикое, и парень с драматично подведенными глазами запел: — Ещё я толком не запомнил твоего лица, как мы поехали купили два каких-то кольца!
Засранец.
— Ты засранец, Хорхе! — так и сказала я, когда еще через песню они оставили парня за синтезатором наигрывать медляк, и пошли отдыхать. Под визг девчонок Хорхе спустился в зал и, раздавая автографы, пробрался ко мне в угол.
— Как ты меня заметил? — удивилась я.
Он с улыбкой показал на свою свадебную татуху. Ох, чувствую, я еще не знаю всех ее бонусов.
— Танец? — предложил он.
Я хмыкнула и приняла его руку, чувствуя на себе взгляды половины девушек зала. И Сириуса. И профессора Снейпа.
— Внимание, легенда, — шепнула я ему на ухо. — Кольцо на моем пальце подарил мне ты, — я показала ему кольцо, и он приподнял брови.
— Да ладно?
— Прислал с вороном, который рассыпался перьями и превратился в коробочку с кольцом и запиской.
— Вот я романтик, — поразился Хорхе. — Сам не ожидал. А теперь серьезно. Мне стоит ревновать?
Я рассмеялась, вспоминая беззубого Гриндевальда.
— Вот к нему точно не стоит.
Хотя, если вспомнить, он предлагал его отравить и взять меня в жены.
— Да ты горячая штучка, — ухмыльнулся Хорхе.
— А ты думал.
— Тебе сейчас, кстати, завидуют все школьницы Хогвартса.
— Я щас описаюсь, — я закатила глаза.
— Еще бы, я крут и популярен.
Я фыркнула.
— Я не о том. Я, кажется, выпила слишком много коктейлей. Извини!
Я выскользнула из его объятий — нам пришлось нехило так обняться, чтобы переговариваться — и помчалась к выходу из зала.
Двенадцать девственниц были прикованы к двенадцати столбам. Некоторые из них были совсем детьми — сложно найти невинных девушек в маленьком скучающем городке.
Я стоял в центре этого живого круга, дожидаясь, когда луна достигнет своего пика.
Девицы хныкали и молили о пощаде, но меня никогда не трогали эти человеческие сопли. Пусть скулят, сколько им вздумается. Их участь предрешена. Их ничтожные маггловские жизни послужат великой цели.
