Исполнители бывают двух видов – наёмники, которые служат исключительно за деньги, и рекруты, которые служат принудительно, из страха или по необходимости. Наёмники – это профессионалы, посвятившие себя какому-либо делу, но делающие это дело не из убеждений или по призванию. Единственным призванием, в данном случае, является регулярная и своевременная плата:
Министрам толковать законы надо;
Бог – жребий мой, и хлеб – моя награда.
Ландскнехт одно лишь знает на войне:
Кто платит вдвое, тот и прав вдвойне.
Этот отрывок из средневековой песни очень верно характеризует жизненную позицию наёмников.
В связи с эти Макиавелли писал следующее: "Наемные и союзнические войска бесполезны и опасны; никогда не будет ни прочной, ни долговечной та власть, которая опирается на наемное войско, ибо наемники честолюбивы, распущенны, склонны к раздорам, задиристы с друзьями и трусливы с врагом, вероломны и нечестивы; поражение их отсрочено лишь настолько, насколько отсрочен решительный приступ; в мирное же время они разорят тебя не хуже, чем в военное неприятель. Объясняется это тем, что не страсть и не какое-либо другое побуждение удерживает их в бою, а только скудное жалованье, что, конечно, недостаточно для того, чтобы им захотелось пожертвовать за тебя жизнью. Им весьма по душе служить тебе в мирное время, но стоит начаться войне, как они показывают тыл и бегут".
Действительно, в то время в Италии очень часто случалось, что кондотьеры захватывали власть в городах, основывая синьории. Временами они после получения платы за свою работу переходили из одного воюющего лагеря в другой и шантажировали своих нанимателей. Поэтому мудрые государи всегда предпочитали иметь дело с собственным войском. Лучше, полагали они, проиграть со своими, чем выиграть с чужими.
Что касается «своего войска», рекрутов, то здесь мы видим следующую картину. Эти войска гораздо более дисциплинированы и обходятся недорого. Первое обусловлено тем, что служить они вынуждены по необходимости и не имеют выбора относительно рода занятий; второе – тем, что в силу их положения они вынуждены довольствоваться скромной платой и не могут претендовать на большее. Их эффективность тем выше, чем более они заражены какой-либо религиозной идеей или духом патриотизма – тогда, превращаясь в фанатиков, они могут совершить настоящие подвиги, и при этом можно не опасаться, что из корыстных соображений они перейдут на сторону врага. Несомненным же минусом рекрутов является их низкий уровень профессионализма и – как следствие – малая эффективность. Впрочем, о плюсах и минусах массовых армий мы достаточно пространно говорили выше.
Практически полностью из наёмников состояли войска Карфагена. Они были профессиональны и качественны, однако очень дорого обходились их нанимателям. Карфаген чуть не был ими захвачен после окончания первой войны с Римом, хотя карфагеняне поставили во главе войска своих же граждан.
Римская армия формировалась из рекрутов, сплочённых патриотизмом и идеей служения республике. Поначалу она сильно уступала карфагенянам и нередко терпела поражения, но воинская дисциплина и эффективная организация, в конечном счете, сделали своё дело.
Какой из двух вариантов предпочтительнее избрать сказать однозначно невозможно – в настоящее время мы видим как бы смешанные формы того и другого; эффективность же работы исполнителей напрямую зависит от того, насколько эффективно организована система управления.
Поскольку представители элиты – правитель и его окружение – заняты стратегическими вопросами проектирования и управления, с течением времени развивается и формируется особая прослойка людей, которую в наше время нередко отождествляют с элитой и властью. Эта прослойка образует административный аппарат, выполняющий, по сути, функции передающих шестерён, вращение которых заставляет двигаться огромный управленческий механизм. Этот аппарат возникает как результат делегирования элитарными группами рутинных управленческих функций своим подчинённым, нередко даже рабам, как это было, например, в султанской Турции. В свою очередь, с усложнением административных механизмов эти люди набирают себе помощников, делегируя часть функций им. Так возникает и размножается бюрократия.
Фактически в любом обществе со сложной структурой подчинения на передний план выступают многочисленные исполнители, приписывающие себе черты элитарности, но в действительности ими не обладающие. Большинство действующих чиновников и политиков – эти самые передаточные шестерёнки. Они плохо знают финансовые и информационные технологии, действующие в мире, они не сильны в политике и дипломатии, но они знают, как «нагнуть», «решить вопрос», «найти тяги». При этом они уверены в своей значимости и всесилии, но зачастую не имеют ни малейшего представления о тех рычагах, с помощью которых приводится в действие сложный государственный механизм, а уж тем более о том, кто на эти рычаги нажимает.
3. Низвержение в бездну
Тот, кто мягок и податлив, идет дорогой жизни, тот, кто неуступчив и тверд, идет дорогой смерти.
ДАО ДЭ ДЗИН
Чужое наследство. Социальное неравенство легитимизировалось сакральной традицией. В «Песни о Риге» рассказывается о том, как три социальных слоя – рабы, свободные земледельцы и знать – произошли от некоего Рига, который в прозаическом введении к песни отождествляется с богом Хеймдаллем. Однажды бог-странник [31] пришел в убогую хижину, где жили старик и старуха. Хозяева угощали его похлёбкой и черствым хлебом с отрубями, он же три ночи спал на ложе между ними. Потом он ушел, а через девять месяцев бабка родила сына. Его назвали Трэль, раб.
"Стал он расти, сильней становился, кожа в морщинах была на руках, узловаты суставы, толстые пальцы и длинные пятки, был он сутул и лицом безобразен".
Через некоторое время он женился на такой же загорелой кривоногой девушке по имени Тир – рабыня. На соломенной подстилке они зачали кучу детей, имена которых в переводе означают примерно «скотник», «грубиян», «обрубок», «лентяй», «вонючий», «сутулый», «пузатая», «толстоногая», «болтушка», «оборванка» и т. п. Они делали всю грязную работу: таскали тяжести, собирали хворост, удобряли поля, пасли свиней и резали торф, и от них пошел род рабов.
В это время Риг снова пустился в странствие и пришел в другой дом, более просторный и удобный, где жили дед и бабка. Риг ел с ними, давал им добрые советы и три ночи спал на ложе между ними. Потом он ушел, а через девять месяцев хозяйка родила сына – крепкого, рыжеволосого, с ясными живыми глазами. Его назвали Карл – пахарь. Он вскоре также женился, и жена родила ему детей, чьи имена означают «парень», «мужчина», «житель», «жена», «невеста», «хозяйка» и т. п. Карл приручал быков, строил дома и сараи, мастерил повозки, пахал землю. Его жена вела хозяйство, кормила и одевала семью. От них пошел род свободных людей – бондов.
Снова Риг пустился в путь, и дорога привела его в роскошные палаты, где жили мужчина и женщина: "там двое сидели, смотря друг на друга, пальцы сплетая. Стрелы хозяин строгал и для лука плел тетиву и к луку прилаживал; хозяйка, любуясь нарядом своим, то одежду оправит, то вздернет рукав".
Риг дал им добрые советы, потом хозяйка накрыла стол льняной скатертью и подала белый пшеничный хлеб, свинину, дичь, кувшин с вином и серебряные кубки. Гость пил вино и беседовал с хозяевами до самого вечера. Как и прежде, три ночи Риг спал на ложе между ними. Потом он ушел, а через девять месяцев женщина родила сына – "прекрасный лицом, а волосы светлые, взор его был, как змеиный, страшен". Его назвали Ярл – вождь, и он, едва подрос, взял лук и стрелы, щит и копье; он скакал верхом и загонял дичь, учился владеть мечом и плавать.
Спустя какое-то время Риг вернулся к избраннику-сыну, научил его колдовству и знанию рун и сделал наследником своих владений. Так Ярл явился в мир и затеял войну: он мчался вперед на коне, убивал врагов, обагрял кровью поля, неся с собой беды и горе. У него было восемнадцать дворов, и он, как положено властителю, щедро делился богатствами со своими соратниками и друзьями. Он женился на благородной деве, которая была красива и мудра, с тонкими пальцами и родила ему двадцать сыновей, и их имена означают примерно «сын», «ребенок», «наследник» и т. п. Среди них больше всех прославился младший по имени Кон. Сочетание «Кон юный» (Konr ungr) в оригинале созвучно слову «король» (konungr) [32]. Он не только укрощал коней и искусно владел оружием, но еще знал руны и с их помощью мог исцелять раны, тупить мечи, усмирять огонь, успокаивать море. В этом тайном знании он превзошел даже Рига.
Социальная структура, столь наглядно представленная автором «Песни о Риге», являла собой установленный богами порядок, согласно которому каждый человек рождается с определённым предназначением выполнять свою роль в обществе. Священная власть конунгов, авторитет которой поддерживался богоизбранностью и сакральным происхождением, была гарантией этого порядка. В Исландии и Гренландии, правда, было одно существенное отличие: там долгое время не знали власти конунгов. Однако люди и там делились на могучих бондов, свободных бондов и рабов.
