— Не очень хорошо. У меня ведь только один глаз… Тебе, Ральф, пора бы это знать.
Ральф все раскачивался.
— Это просто… несчастный случай, вот что, — вдруг сказал Хрюшка. — Да, несчастный случай. — Его голос снова сорвался на визг. — Приходит ночью… зачем ему нужно было так вдруг появляться из темноты… Он чокнутый. Сам напросился, вот. — Хрюшка опять широко размахивал руками. — Это несчастный случай.
— Ты не видел, что они делали…
— Послушай, Ральф. Нужно про это забыть. Ну что толку думать об этом, пойми же…
— Я боюсь. Нас же самих. Я хочу домой. Господи, как я хочу домой!
— Это был несчастный случай, — упрямо сказал Хрюшка, — вот и все. — Он дотронулся до голого плеча Ральфа, и тот вздрогнул от прикосновения человеческой руки. — И еще вот что, Ральф. — Хрюшка быстро оглянулся и наклонился еще ближе. — Не признавайся, что мы тоже там были. Не говори Сэм-и-Эрику.
— Но ведь мы были! Все! Хрюшка покачал головой.
— Мы-то — не до самого конца. Да и кто нас мог увидеть в темноте? Ты вот сам сказал, что я в кругу не был…
— Я тоже, — пробормотал Ральф. — Я тоже в кругу не был, был снаружи.
Хрюшка страстно кивнул.
— Верно. Мы были снаружи. Мы ничего не делали и ничего не видели. — Помолчав, Хрюшка продолжил: — Мы будем жить сами, вчетвером…
— Вчетвером. Да мы не сможем поддерживать костер.
— А мы попробуем. Вот видишь? Я его разжег.
Сэм-и-Эрик выволокли из лесу большое бревно. Они бросили его у костра и повернулись к бассейну. Ральф вскочил.
— Эй, вы! Оба! Покраснев, близнецы смотрели куда-то мимо Ральфа. — Здравствуй, Ральф. А вот и мы!
— Вчера ночью мы заблудились…
Ральф смотрел себе под ноги:
— Вы заблудились после…
— После пира, — сказал Сэм сдавленным голосом. Эрик кивнул. — Да, сразу после пира мы ушли и заблудились.
— Мы рано ушли, — быстро сказал Хрюшка, — потому что устали.
— Мы тоже…
— …ушли рано.
— Мы очень устали.
Сэм дотронулся до ссадины на лбу и тут же быстро отдернул руку. Эрик приложил палец к разбитой губе.
— Да, мы очень устали, — повторил Сэм, — и поэтому рано ушли. Ну, а как вам понравился… — В воздухе тяжестью повисла невысказанная правда. Сэм запнулся, и запретное слово сорвалось с его губ: — …танец?
При воспоминании о танце, в котором никто из них не участвовал, все четверо содрогнулись.
— Мы рано ушли.
Роджер не удивился, когда его окликнули на перешейке, соединяющем остров со Скальным Замком. Он так и думал, что в эту страшную ночь, спасаясь от всех ужасов острова, хотя бы часть племени соберется здесь, в самом безопасном месте.
Резкий голос прозвучал сверху, оттуда, где непрочно покоились груды наваленных друг на друга камней.
— Стой! Кто идет?
— Роджер.
— Проходи, друг.
Роджер пошел вперед.
— А ты что, сам не видишь, кто идет?
— Вождь велел окликать всех.
Роджер пристально посмотрел вверх.
— Если бы я захотел, ты бы меня не остановил.
— Я? Не остановил бы? Полезай сюда и посмотри.
Роджер вскарабкался по ступенеобразным выступам утеса.
— Посмотри-ка сюда.
Под верхнюю глыбу был подсунут конец бревна, которое легко приводилось в движение другим бревном-рычагом. Роберт чуть нажал на этот рычаг, и глыба заскрипела. Если бы Роберт навалился всем телом, она бы с грохотом полетела вниз на узкий перешеек. Роджер восхитился:
— Он настоящий Вождь, а?
Роберт кивнул.
— Он собирается повести нас на охоту.
Он мотнул головой в сторону далеких хижин — туда, где к небу подымалась струйка белого дыма. Сидя на самом краю утеса, Роджер мрачно оглядывал остров, расшатывая пальцами качающийся зуб. Роберт увидел, что его тяжелый взгляд остановился на вершине далекой горы, и перевел еще не начавшийся разговор на другую тему:
— Он будет бить Уилфреда.
— За что?
Роберт неопределенно покачал головой.
— Не знаю. Он не сказал. Рассердился и велел нам связать Уилфреда. Лежит связанный, — Роберт взволнованно хихикнул, — уже несколько часов и ждет…
— И Вождь так и не сказал за что?
— Не знаю.
Для Роджера, сидящего на высокой скале под знойным солнцем, это было открытием. Он перестал теребить свой зуб и сидел неподвижно, осваиваясь с мыслью о возможностях безответственной власти. Потом, не сказав больше ни слова, полез вниз по камням к пещере, где пребывало все племя.
Вождь сидел голый по пояс, с лицом, раскрашенным белой и красной глиной. Перед ним полукругом лежало племя. В стороне громко всхлипывал побитый и уже развязанный Уилфред. Роджер присел на корточки рядом с остальными.
— Завтра, — продолжал свою речь Вождь, — мы снова пойдем на охоту. — Он указал пикой на одного дикаря, потом на другого. — Часть племени останется здесь и будет приводить пещеру в порядок и сторожить ворота. С собой я возьму трех-четырех охотников и принесу мясо. Стража должна следить, чтобы не пробрались сюда тайком…
Один из дикарей поднял руку, и Вождь повернул к нему мертвую маску раскрашенного лица.
— Вождь, а зачем им нужно сюда пробираться?
Вождь ответил убежденно, хотя и не вполне понятно:
— Им нужно. Они захотят нам все испортить. Поэтому стражники должны все время быть начеку. И еще… — Вождь помолчал. Из щели рта выглянул ярко-розовый треугольник, прошелся по губам и тут же исчез. — И еще вот что: зверь, может, тоже попробует проникнуть сюда. Помните, как он подкрался тогда? — Полукруг дикарей содрогнулся и забормотал утвердительно. — Он прикинулся… другим. Хоть мы и оставили ему долю от нашей добычи, он все равно может опять прийти. Поэтому смотрите в оба и будьте настороже.
Стэнли оторвал локоть от камня, вытянув указательный палец.
— Ну? — спросил Вождь.
— А разве мы, разве мы не… — и, съежившись, потупился.
— Нет!!!
В наступившей тишине каждый из дикарей пригнул голову под бичом собственной памяти.
— Нет!!! Разве мы бы смогли… убить… его!
И с облегчением и с ужасом дикари опять забормотали.
— Так что на гору не ходи, — пророчески возгласил Вождь, — и оставляй ему голову каждой убитой свиньи.
Стэнли опять выставил палец.
— Зверь этот, наверное, оборотень…
— Возможно, — согласился Вождь. Это уже была проблема теологическая. — На всякий случай лучше держаться от него подальше. Ведь мы не знаем, на что он способен.
Дикари усвоили это, и по их ряду пробежала дрожь, словно порыв ветра. Увидев это, Вождь резко встал.
— Но завтра мы пойдем на охоту и, когда добудем мясо, устроим пир…
