— Да.
Лорд довольно улыбнулся, а его пальцы коснулись моих сосков. Не в силах вынести острых ощущений, снова закрыла глаза, извиваясь под умелыми руками, выгибаясь им навстречу:
— Смотри на меня, — спокойно и ласково повторил он.
Форменное издевательство! Я всеми силами пыталась смотреть прямо в глаза своему истязателю, но ресницы дрожали, а предательские веки от удовольствия закрывались сами собой. Руки против воли опускались, желая комкать простыни, прикоснуться к лорду. Пытаясь совладать со странными требованиями, я кусала губы, а когда пальцы лорда очертили живот и оказались там, где быть вовсе не должны, все же закрыла глаза и свела бедра.
— Так не пойдет, — замер он. — Смотри на меня и верни руки за голову.
Я не могла выполнить эти требования. Удовольствие, жар, невообразимое желание с привкусом стыда смешались и буквально разрывали мое тело на части. А когда я видела пылающие огненной страстью глаза лорда, то весь этот коктейль становился взрывоопасным. Горел не только он, полыхали мы вместе, и, казалось, я лечу в какую-то порочную огненную пропасть, поскольку вскоре уже бесстыже извивалась под умелыми пальцами лорда, кусая губы и не отрывая взгляда от его туманящих разум глаз. Наслаждаясь неподдельным восхищением и желанием.
Жар становился сильнее, дыхание сперло, я уже не могла соображать и контролировать себя. Веки плотно сомкнулись, отказываясь подчиняться требованиям, руки впились в простынь, а тело выгнулось дугой. Весь мир сузился до сильных и уверенных движений лорда, и внезапно огненная волна накрыла с головой, а перед глазами рассыпались звезды. Из груди вырвался хрип. Тело пронзали острые нити удовольствия, ласково терзая чувствительную кожу…
Когда дыхание очень медленно, но все же восстановилось, а сознание разобрало случившееся логически, стыд-таки охватил меня до кончиков ушей. Я боялась шевельнуться и открыть глаза.
— Посмотри на меня.
Помотала головой.
— Присцилла, открой глаза, — ласково прошептал он, очертив пальцами контур моих губ.
Нет. Я не могла этого сделать.
— Тебе было хорошо? — змей искуситель закусил мою нижнюю губу и легонько потянул.
— Да, — прошептала я.
— Тогда открой глаза.
Собралась с духом. Не сразу, но все же сделала, о чем он попросил. Сидя на краю кровати, по-прежнему одетый, лорд смотрел на меня с улыбкой.
— Я хочу, чтобы каждый раз глядя на меня, ты вспоминала эти ощущения. Тогда ни лорд Сазерленд, ни другие и на миг не усомнятся, что ты моя любовница. И твоя невинность не тронута.
В этот момент логика проснулась и заработала на полную мощь. Лорд меня использовал! Он не признавался в чувствах, не говорил нежных слов, не давал прикасаться к нему, да даже не разделся! Это не был акт любви. Исключительно манипуляция страстью с целью повысить мои актерские навыки за счет более естественных реакций.
— Лежи. И не вздумай одеться, — приказал мужчина и скрылся в уборной.
Сложно описать, что я чувствовала в этот момент. Стыд, обиду, гнев. Но сама виновата! Я позволила себя обмануть, сама этого хотела. С другой стороны, лорд меня в любви не уверял. Это я к нему потянулась. Попросила помощи в решении проблемы с лордом Сазерлендом, и он ее решил, как мог. Даже честь не тронута. Получается, я благодарить его должна, а не гневаться. Понадобилось собраться с силами, чтобы не разрыдаться, потому что доводы рассудка мне не понравились.
Лорд вернулся довольно быстро. Вошел в комнату, снял запонки и, не сводя с меня взгляда, закатывал рукава. В ванной шумела вода. Я наблюдала за его уверенными движениями словно завороженная. Оголив по локоть свои сильные руки, он вновь сел на край кровати и принялся одну за другой вытаскивать шпильки из моей прически. Русые локоны рассыпались по плечам и спине. Он запустил в них пальцы и улыбнулся. А потом молча подхватил меня на руки. Я вцепилась в мускулистые плечи, желая прижаться к нему, почувствовать мужское тепло, но не могла решить, будет ли это правильным. Впрочем, решать и не пришлось, поскольку лорд бережно опустил меня в воду и, взболтнув ее ладошкой, подогрел. Обжигающая жидкость с ароматом жасмина кружила голову, а тело после непривычной ласки стало тяжелым и ватным. Сомневаюсь, что я самостоятельно смогла бы одолеть это короткое расстояние до ванной комнаты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Спасибо, — я, наконец, порвала странную, пугающую тишину.
— За что? — лорд плеснул на ладошки перламутровый гель и растирал в густую пену. Приятный терпкий аромат с горьковатой ноткой заполнил ванную комнату.
— Что не стал его убивать.
Звучало странно, и эта странность отразилась в его глазах.
— Теперь, пожалуй, лорд Сазерленд действительно не усомнится и оставит попытки меня заполучить. Ты хорошо придумал этот трюк.
— Поднимись.
Повиновалась. Вода с шумом полилась с меня обратно в ванну, а лорд коснулся намыленными ладошками моей шеи и принялся растирать ароматный гель по коже.
— Я с ним поговорю.
— Брайан!
— Разговор, Присцилла, словами. У него вопросы ко мне, а не к тебе. Я не привык вмешивать женщин в свои проблемы.
— Все равно не нужно. Я способна справиться… самостоятельно, — голос дрогнул, когда мужские ладони с особым усердием намыливали мою грудь.
— Я. С ним. Поговорю, — чеканя каждое слово, безапелляционно заявил он.
— Не нужно…
Лорд опасно сверкнул глазами, а в следующий миг его ладонь скользнула ниже. Чтобы я не протестовала и не возмущалась, мой рот запечатали поцелуем. Нежным. Невыносимым. Сладким, как сочный персик…
— Поговорю, — прошептал он, прерывая поцелуй, но не прекращая поглаживать меня снизу.
— Нет, — прохрипела, вновь теряя рассудок и вцепившись сырыми руками в плечи мужчины.
— Нет? — он надавил на какую-то особо чувствительную точку и вскинул брови.
— Мм… нет…
— Нет? — переспросил хищно, вновь нещадно меня, терзая, подводя к грани. — Точно нет?
— Да, — прошептала я, когда очередная жаркая волна выгнула тело дугой. Но на этот раз лорд позволил коснуться его, сам прижал к себе, весь вымокнув. Когда мое предательское и безвольное тело перестало сотрясаться от сладостной истомы, я прошептала, не глядя на него:
— Ты привык добиваться своего?
— Привык.
Быстро закончив меня намыливать, он смыл ароматную пену. Затем мастерски вымыл мою голову, словно ребенку… Но было что-то интимное и непередаваемое в том, как он мягко массировал пальцами мою кожу или поглаживал вспененные локоны…
— Хорошо. Делай, что считаешь нужным, но мне бы этого не хотелось, — наконец, я сдалась. Действительно, пусть мужчины разбираются самостоятельно.
Вместо ответа меня закутали в теплый махровый халат и на руках отнесли до кровати. Оказалось, что страсть застигла нас в комнате самого лорда, в его замке.
Оставив меня отдыхать, мужчина скрылся в уборной, прихватив с собой сухую рубашку и брюки.
Стало как-то пусто и досадно. Я понимала, это необходимо для работы, для сохранения легенды, для моего отца и будущего Флоссии, в конце концов, но имела ли я право в этой истории мечтать об обычном женском счастье? Мечтать заснуть в объятиях мужчины, от прикосновений которого кружится голова, и дрожат коленки? Вряд ли. К тому же, его дочь немногим младше меня, а сам лорд старше почти на пятнадцать лет! Немыслимо!
Несмотря на приятную усталость, я закуталась в халат лорда, поднялась и отправилась в свою комнату. Платье было смято, да и самостоятельно я бы его не застегнула. Аккуратно прикрыв за собой двери, вышла в коридор, но не успела и пару шагов ступить, как услышала голос Луизы:
— Герцогиня?
Духи четырех стихий, какой позор! Лорд будет страшен в гневе, когда узнает, какую глупость я совершила! И ведь дар молчал…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Луиза? — нервно улыбнулась и повернулась. Какой смысл говорить, что она все не так поняла? Ей семнадцать. Она поняла все верно: — мне жаль, что ты это увидела.
— Жаль? — удивилась она. — Работа отца довольно… специфическая. Людям, да и ему, часто приходится делать то, что они не хотят делать.
