благодарной за защиту и полный пансион, и ответная услуга это меньшее, что я могу сделать в ответ. Но, чёрт побери, можно было хотя просто спросить, а не ставить перед фактом?!!
— Не пыхти, ёжик, и спрячь свои колючки, — миролюбиво заявляет старпер, словно беспардонно считывает мои мысли. — Сама же ныла, что скучно в четырёх стенах сидеть, радоваться должна, что я тебе смену обстановки организовал.
Тут да, не поспоришь. Весомый аргумент. Ладно, блин, три дня уж перетерплю как-нибудь. Постараюсь в самый сложные дебри не лезть, может, и правда ничего не напартачу. Хотя велико искушение пару раз нахамить важным заказчикам или ещё как-то попортить Льдине кровь. За то, что не спросил и сам всё решил. Подумаю об этом на месте. Может и не стану, если кое-кто будет себя прилично вести.
Допиваю свой кофе и иду к себе в спальню — собираться, так сказать, на работу. Кстати. Почему это визажистка с нами не завтракала? Проспала, ушатанная Владимировичем? Или он сам её за стол не пустил, понял, что нечего своих женщин лоб в лоб сталкивать?
Стопэ. Это кто тут у нас "его женщина"? Подсознание, что за гнусные инсинуации? Вовсе мы не его, даже близко нет! Запомни, старпер нам не интересен! Слишком отмороженный, слишком шикарный, неприлично богатый и вообще бабник!
Коварное подсознание выудило из памяти картинки Варламова в душе, напоминая, что ещё и сексуальный. Блин, нет! Не желаю думать о старпере в таком ключе, он вредный, надменный и целоваться лезет без спроса! И вообще не собираюсь я пить из общественного фонтана, мне дайте пусть скромненький простенький краник, но мой, личный, целиком и полностью, и пить из него буду только я! Хотя, конечно, краник у старпера совсем даже нескромненький, ого-го такой краник, прям кранище…
Горошкина, фу! Выбросила из головы весь этот разврат и пошла на работу собираться! Старпер сказал, курьер вчера мне одежду для офиса привёз, даже любопытно, что там такое.
Глава 38. Тест-драйв помады
ЯН
— Владимирович, я тебя убью!!! — ко мне в спальню влетает сыпящий проклятиями ураган. — Я не выйду в таком виде из дома, хоть силком тащи!!!
— Скажи визажистке — пусть перекрашивает заново, а то… а то…
Горошкина застывает с распахнутыми глазами и беззвучно хватает воздух ртом. А потому что нечего вламываться в спальню к мужчине, когда он переодевается. Стою в трусах и рубашке нараспашку, застегиваю пуговицу на рукаве, больше из одежды на мне ничего нет. Взгляд беспардонной вторженки мечется по моему телу, щеки вспыхивают румянцем, кажется, кудрявый ураганчик даже забыла, что хотела сказать. Но я, в принципе, и так догадываюсь. Вера-визажистка постаралась на славу, сделала всё, как я просил. Чуть затемнила и распрямила волосы Горошкиной, убрала их в строгий пучок, прилизав каждую волосинку. Глаза, чуть тронутые подводкой, сверкают из-за стекол очков небесной голубизной. Всё внимание на лице притягивается к губам. Ярким, порочным алым губам. Этот цвет прямо приглашает проверить его на стойкость, а девичьи губы — на мягкость, и я не вижу смысла противиться этому соблазну. Тем более сейчас, когда Горошкина так удачно впала в ступор. Подхожу к ней вплотную, хватаю за талию, не давая отстраниться. Цепляю взглядом, вижу, как расширяются её зрачки, когда я практически впечатываю её в своё тело.
— Ты вовремя. Поможешь манжету застегнуть, с правой справился, а левая что-то никак.
Нормально всё с манжетами, но Горошкиной вовсе незачем знать об этой маленькой тактической хитрости. Растерянная и недоумевающая, она возится с пуговицами, отчаянно стараясь на меня не смотреть, но не в силах даже отвернуться.
— Спасибо, выручила, — благодарю, но не спешу выпускать из объятий. — Кстати, отличный макияж, Варя своё дело знает.
— Ты шутишь?! — Горошкина на миг скидывает оцепенение и пихает своим кулачком мне в плечо. — Да это разврат в чистом виде, выгляжу как простигосподи! Что обо мне твои сотрудники подумают?! Да я никогда…
— Чшш, — указательным пальцем делаю ей знак замолчать. — Я же обещал, что ты будешь абсолютно неузнаваема. И поверь, мои сотрудники знают, что за красивые глазки я на работу не беру. Даже за ОЧЕНЬ красивые глазки в комплекте с чудесной задницей. Так что ничего они про тебя не подумают, мне просто позавидуют, и только.
И пользуясь моментом, опускаю ладонь на упомянутую задницу и от души приминаю.
— Эй, дядя, держи руки при себе! — возмущённо фыркает Горошкина, но малость неуверенно. Смущается, оттого что я тут полуголый её обнимаю, а у меня от её очаровательного смущения уже трусы спереди горой Эверест встали. Интересно, есть ли под её халатиком бельё, или сразу на голое тело после душа накинула?
— Не жуй так губы, помада облезет, — произношу учительским тоном. — Хотя мне обещали, что макияж будет стойким, способным перенести огонь, воду и три часа беспрерывного секса. Дай-ка проверю, не соврали ли…
И прежде чем стоящая передо мной девушка успевает возмутиться намёкам на секс, провожу по нижней губе подушечкой большого пальца, чуть надавливая на эту нежную упругость и стараясь смазать помаду. Но та видимо и впрямь какая-то супер-стойкая, палец остаётся практически чист. Повторяю тот же маневр с верхней губой, и тут никак следов.
— Эээ?… — Горошкина выражает протест пополам с недоумением, но, видно, сильно её переклинило от моей внезапной наглости, потому что других слов она не находит, так и хлопает ресницами, пока я всячески изучаю пальцем такие сочные и влекущие к себе губы. Её дыхание чуть участилось, грудь на вдохе чуть касается моей груди — волшебное ощущение! Глаза дымкой заволокло, вижу, что пытается мысли в кучку собрать, но не получается, слишком много отвлекающих факторов.
— Хорошая помада, качественная, — киваю с таким видом, будто хоть что-то в них, в помадах, понимаю. — Последняя проверка, на всякий случай.
Большой палец толкается вперёд, вглубь чуть приоткрытого рта. То ли от неожиданности, то ли до конца не выйдя из ступора, Горошкина беспрепятственно позволяет ему скользнуть внутрь, только смотрит на меня совсем уж беспомощно и ошарашенно. Палец скользит внутрь и назад, имитируя совсем другой процесс, смотрю, как вокруг него смыкаются охренительно порочные алые губы, и в яйцах всё звенит от желания заменить палец чем посущественнее.
Красотка моя намакияженная замерла, не моргает, дышит урывками, с какими-то охами-вздохами. Палец от слюны уже весь мокрый, но язык Горошкиной замер где-то там, внутри, мне просто позволяют толкать палец туда-сюда, не проявляя в ответ никакой активности. Крепко пигалицу коротнуло. Не, ну так не интересно, а полизать, пососать?
— Отомри,
