к пристани.
— Вон и Луи, — Мари показала на нескладного бледного парня в чёрной кожаной куртке. — Познакомишься и с ним. Там есть хороший ресторанчик, посидим там.
— В другой раз, — сказал я. — Хочу прогуляться. Скоро вернусь.
— Мы тебя подождём, — заверила Мари.
— Не стоит. Я надолго. А тебе лучше вернуться, пока будет светло.
Я прибыл заниматься делом. До заката ещё долго, но я думал, что придётся остаться здесь на ночь. Убийца убивает ночью, так я его и найду. Надо только понять, где он обычно убивает, и как попадает сюда. Дух этого не знал.
Конечно, можно было караулить на острове возле пристани. Но он или мог похищать жертву заранее, или у него могла быть собственная лодка. Да и там столько охраны. Незамеченными оттуда выбраться невозможно, по крайней мере, этой ночью.
Пожалуй, это будет худшая моя охота. Много чего может случиться, что никак не получиться предугадать, да и времени почти не было. Но бросать дело я не привык. Только одно могло сбить меня с пути.
Я хотел есть.
Здание бара, где я вчера веселился, было оцеплено. Эти мужики в синих мундирах сдерживали любопытную толпу. Среди той толпы какой-то особенно наглый человек пытался прорваться внутрь.
У него в руках была какая-то коробочка с блестящими стекляшками. Тот тип дёргал рычажок, и каждый раз появлялась яркая вспышка. Чудные тут люди, зачем он светит днём, да ещё так быстро?
На меня поглядывали, но просто как на высокого парня с повязкой на глазу, ничего серьёзного. Дождь совсем стих. Я шёл по тротуару. Меня вёл мой нос. Пахнет чем-то печёным, совсем свежим.
Кажется, рядом булочная. Вот и она, хотя ещё без вывески. Я вошёл внутрь. Звоночек над дверью тихо звякнул.
Запах внутри ещё сильнее. Но происходили не очень приятные вещи.
Булочник в белом переднике стоял за стойкой, глядя на двух человек в шляпах перед ним. Он явно был не рад их видеть.
— Ты что, не понял? — гундосил один, с короткими усиками. — Вся территория переходит падре Маретти. Будешь платить ему деньги за защиту.
— Но я уже неделю назад платил деньги падре Веленосо! — возмутился булочник.
— Падре Молотобоец совсем потерял голову, — сказал второй, с родимым пятном на щеке, и оба мужика в шляпах рассмеялись. — Так что если не хочешь, чтобы твоя уютная пекарня сгорела, то…
— Вы ещё долго? — спросил я. — Я есть хочу.
Один повернулся ко мне.
— Ты, сопляк одноглазый, стой в стороне, пока…
Тот, что с родимым пятном, посмотрел на меня и тяжело сглотнул. А потом склонился над ухом усатого и прошептал:
— Знаешь, кто это? Это же он ночью…
Дальше я не слышал. Усатый тоже тяжело сглотнул и вытер внезапно вспотевший лоб.
— Мы это, — сказал он. — Как бы сказать…
— Мы уже уходим, — добавил тип с родимым пятном и потянул товарища за собой. — Простите, мессир. Мы уже всё…
Оба бочком вышли за дверь и придержали, чтобы она не хлопнула.
— Слава Святой Леоноре, — сказал булочник выдыхая. — У меня же сегодня почти выручки нет из-за этой резни, чем бы я им платил?
— Лучше дай мне вон ту булку с…
— Берите всё! — воскликнул булочник и начал накидывать свежий хлеб в корзинку. — На сегодня меня пронесло. Что будет завтра не знаю, но хотя бы сегодня будет проще.
— Мне нужно только это, — я взял булочку и впился в хрустящий бок зубами.
Ещё тёплая, на вкус приятно. Есть даже какая-то начинка из кисловатых ягод.
— Вам понравилось, мессир? — булочник смотрел на меня с восхищением. — Я так рад. Приходите ещё! Когда угодно! Лучше завтра, в это же время!
— Посмотрим.
Я вышел, поедая булку на ходу. У неё был настолько сильный аромат, что перебивал эту вечную портовую вонь.
Какой-то мальчишка встал у меня на пути, размахивая газетами перед своим лицом.
— Падре Молотобоец убит! — кричал он тонким пронзительным голосом. — Ему отрубили голову. Городской Дозор говорит, что это дело рук Отца Гронда!
Я прошёл мимо. Мальчишка присмотрелся ко мне, открыл рот и замолчал, глядя на меня так, будто мимо прошествовал сам Таргин Великий.
Это всё не просто так, кто-то меня видел ночью. Но на меня не нападают и не мстят. Возможно, сейчас они собирают боевые отряды, чтобы отправить их по мою душу.
Но никто не нападал. В районе было полно городской стражи в синих мундирах, но они почти не вмешивались в дела тех мутных типов в плащах и шляпах, которые заходили по магазинчикам и трясли деньги с владельцев. Бандиты даже не скрывали это.
Смена власти в районе. Так бывает. Может, грохнуть нового преступного главу? Потом посмотрим, но сегодня занимаюсь другим.
Группа бандитов в одинаковых серых плащах стояли посреди тротуара. Я шёл прямо на них.
— Везде уже были? — суровый мужик с такими шрамами, будто ему разрезали рот. — Что с булочной? Только она осталась.
— Там был он! — выкрикнул бандит с родимым пятном. — Это точно он! Одноглазый дьявол с топором!
— Кто? — удивился мужик со шрамами. — Хватит верить в слухи, ты…
Я подошёл ещё ближе, доедая булку. Все повернулись ко мне и начали переглядываться. Мужик со шрамами побледнел.
— Мессир? — спросил он. — А мы тут… если вы позволите…
— Не позволю, — сказал я.
— Хорошо, — бандит переглянулся с остальными ещё раз. — Тогда мы пойдём?
Я кивнул. Весь отряд из десятка головорезов, у которых под плащами явно угадывались дробовики и автоматы, медленно ушёл, постоянно на меня оборачиваясь.
Стал слишком известным. Это плохо. И хорошо одновременно. Может как помочь, так и помешать.
У публичного дома сегодня не очень многолюдно. Наверное, связано с этим ночным переполохом. Работницы борделя стояли на тротуаре у входа, заглядывая клиентов.
Один подошёл к ним, узнал цену, икнул и нетвёрдой походкой пошёл дальше. Приблизившись ко мне, он подозрительно на меня посмотрел, потом икнул ещё раз, остановился и
