В итоге провозившись, я не заметил, как пролетел весь день, она мне заплатила оговоренные монеты явно думая, что я к ней больше не приду. Ха. Утром выпросив в общине у женщин большую плетеную корзину для грязных вещей, и договорившись, что принесенные мною вещи надо будет постирать и починить. Купив ей пару свежих хрустящих булок на завтрак, я снова пришел на работу, чем сильно ее удивил. О, как она изобретательно ругалась, когда я пошел убираться в ее комнате, это надо было слышать. А когда узнала зачем именно я припер большую корзину, вообще хотела меня прибить. Но проведя активные боевые действия, использовав тактическую хитрость, мне удалось с боев отвоевать у нее часть грязной кучи, которую она называет “это нормальная одежда”.
Но несмотря на всю неряшливость и запущенность, вызванную ее затяжным одиночеством. Знала Велия поразительно много. Она могла на вскидку, по памяти, процитировать рецепт из толстенного тома “Алхимических истин” и не только из него. Лекарства и яды, мази и противоядия. На любой случай, из различных ингредиентов, а если не было нужного, она знала, что может заменить. Она была как ходячая энциклопедия, больная ворчливая энциклопедия. Я с огромным и нескрываемым удовольствием слушал ее и учился. И конечно, она это видела и чувствовала. Велия посылала меня после обеда на доставки по различным клиентам. Это были как костеродные, так и натуральные головорезы из трущоб нижнего города. Очень много людей знало и закупалось у нее. Она давала низкие цены и хорошее качество. Были конечно и конкуренты, но они все были в среднем и верхнем городе, это были чистые лавки на центральных площадях и улицах, продающие костеродным и зажиточным торговцам тоже самое, только в дорогих на вид, дутых пузырьках из стекла. В три-пять раз дороже минимум. Но у них были и вещи которых не было у нас, эликсиры и снадобья, что изготавливали маги, с различным применением, тем они и брали.
Так прошло полгода.
Это было хорошее время, лучше пожалуй время. Мирное, спокойное и размерное, без каких-либо потрясений. И дело, которым я занимался, еще больше связывало меня с окружающим миром. Я попросил Полночь меня будить как только рассветало, вставал и бегал каждый день несколько миль до залива, там тренировался делая упражнения, так-как пойти тренироваться у мастера Агостино я не мог, мне ничего не оставалось как заниматься самостоятельно. После тренировки я плавал, затем шел на работу. Я хорошо питался, тратя почти половину заработка на хорошую еду. И мой молодой организм получая нагрузки и строительный материал, начал быстро расти, наливаясь силой. Я уже приловчился носить завтрак себе и старой Велии со свежей сдобой. Она постоянно ворчала, что хватит мне всякую дрянь приносить, но всегда все неизменно съедала. Обучала она меня на совесть, и я очень многое узнал. Стал разбираться в местных травах и лекарствах. Некоторые из которых к слову были весьма странные. Да и вообще сама медицина, у нас это наука о болезнях и их лечении, а тут это наука о здоровье. Кардинальное различие. Некоторые лекарства были весьма и весьма полезны. И ничего похожего даже у нас не существовало. Особенно Велия сделала упор на ядах и противоядиях и их изготовлении. В большинстве случаев яд и противоядие одно и тоже, отличается только дозировка. Заставив меня учить сотни названий и картинок с разными ядовитыми тварями и растениями. Самой смертоносной из них оказалась паучихаскрытница. Небольшой черный паук. Ее яд был очень редким и стоил баснословных денег, и назывался королевским ядом. Потому что только короли могли позволить его купить. И от него не было противоядия. Яд скрытницы, это смерть. Без вариантов.
Самым ходовым товаром у нас были противозачаточное, и мазь для заживления ран. Первое и второе я готовил ведрами. Разнося потом по различным притонам и борделям. Она также поведала мне об системе взаимоотношений в городе. Кто кем управляет, самым крутым орешком, после Наместника и его правой руки, черного барона Карло Бранкати, заведовавшим тайной службой, была донна Леона. Серый кардинал бандитского мира. На нее же кстати и работала старая Велия. Периодически выполняя те или иные просьбы, в основном это было просьбы приготовить яд ли определенные эликсиры. Но их мы не изготавливали, для этого нужна была алхимическая печь. Большая и громоздкая штука, которую устанавливают маги. Ее у нас не было. И если Велия собиралась идти их готовить, меня с собой не брала. Так же, она иногда выполняла роль лекаря, но узнав, что я сам лекарь посылала меня, зашивать ножевые раны и вытаскивать арбалетные болты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После работы, иногда захаживал в “Лагуну” посидеть в компании Мари ее друзей, потихоньку становившимися и моими. Когда все собирались, это были веселые, полные шуток и дружеских подколов вечера. Сама Мари оказалась грамотной, очень умной и эрудированной девушкой, c хорошим чувством юмора, но к моему величайшему сожалению, она не очень любила компании. Больше предпочитая общество книг. У нее что-то видно случилось, что заставляло ее курить сигарилы и смотреть в окно, уплывая воспоминаниями в прошлое. Она могла пропасть на пару недель и никто не знал где ее искать, после как ни в чем не бывало прийти. А вечером я окунался в роль врачевателя бедняков, которая целиком поглотила меня.
Я начал обучать Ника грамоте, потом подтянулись другие дети, а за ними и взрослые, которые надеялись найти более высокооплачиваемую работу. Так образовалась своеобразная школа. Если не было больных, я до темноты сидел с людьми над грамотой. А вечером, когда все засыпали, смотря на ночное небо я шептался со своей тенью, которая оказалась весьма своеобразной личностью, состоящей наполовину из теней, наполовину из сарказма. Его нескончаемый поток полился на меня как из рога изобилия, стоило ей только научится говорить. Она постоянно меня подкалывала по любому поводу. Но ничего нового она мне рассказать не смогла, она ничего не помнила, ну во всяком случае именно это она и утверждала, смотря на меня своими честнейшими не-глазами.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и меня эта участь не обошла стороной. Все последующие события нарастали друг на друга как снежный ком, все больше и больше, хотя казалось бы уже больше некуда. В один прекрасный момент, грозя, похоронить по своим весом.
Глава 16
Мой обычный рабочий день подходил к концу, я выполнил все свои обязанности и вполуха слушал на заднем фоне привычное брюзжание старой Велии. Сегодня у нас доставок не было, и я уже собирался пойти домой, когда в лавку ворвался ураганом запыхавшийся Ник, принеся первые тревожные новости.
— Дарий, ты должен пойти со мной, меня Старейшина послал.
— Что случилось?
— Лилу заболела, она вся горячая, у нее понос и лихорадка… И ее постоянно рвет, — выпалил Ник задыхаясь. — Она плохо выглядит, очень плохо.
Лилу была симпатичной девушкой, стройной как тростинка, аккуратной и скромной, и она нравилась Нику. Я попрощался с травницей, и мы поспешили в трущобы.
Девушку терзали сильные боли в животе. Она скорчилась от боли, волосы ее были мокрыми от пота ее постоянно выгибало, она то сворачивалась клубком, держась за живот, то выпрямлялась, выгнув спину в конвульсиях и раскинув руки и пытаясь схватить что-нибудь на полу, а ногами отталкивая невидимую преграду, как будто мешавшее ей одеяло сбилось в кучу и она ногами его отпихивает подальше от себя. Температура у девушки была очень высокой, она вся горела, кожа была скользкой от едкого пота. Ее губы посинели, были впалые мешки под глазами, ее также мучили рвота и понос, и в комнатушке стояла такая жуткая вонь, что ее родители и сестра старались дышать через платок. Ее родители разумеется, пытались помочь своей дочери, но были бессильны, их охватило отчаяние. Отец стоял молча, смотря как мучается его дочь, и кусал ногти от бессилия. Мать пыталась бороться за жизнь девочки так как могла, заботливо вытирая ей лицо мокрым полотенцем. Они были так подавлены и испуганы, так что соблюдение приличий отошло на второй план, и они позволили мне осмотреть девушку в тонкой ночной рубашке промокшей от пота, совсем не скрывавшей ее стройное юное тело от взгляда постороннего человека, рубашка съехала набок обнажая ее плечи и значительную часть небольшой груди. Ее младшая сестра в ужасе забилась в угол хижины, ее хорошенькое лицо было искажено, девушка находилась в дебрях ее темного липкого страха, Она чувствовала, что близкий ей человек страдает не от случайной болезни. Я прощупал ее живот, там отчётливо чувствовалась жидкость.
