На стороне индейцев были знания местности и численное превосходство. Как пишет Кортес, если бы за каждого погибшего испанца погибало двадцать пять тысяч индейцев, его люди всё равно были бы уничтожены. Ведь речь идёт о миллионах индейцев – по оценкам, 10 миллионов в Перу, 25 миллионов в Мексике. Почему испанцы и португальцы не были уничтожены?
Одним только «божьим промыслом», о котором говорят португальцы, объяснить завоевания территорий, в четыре раза крупнее, чем Европа, сложно.
Поэтому одно из объяснений (в частности Гумилёва, которого поддерживает Галецкий) заключается в том, что португальская и испанская нации были на пике их пассионарности, а индейские – в упадке.
На Ближнем Востоке сильная еврейская нация натолкнулась на сильный арабский этнос (по некоторым признакам, приведённым тем же Гумилёвым), находящийся вблизи высшей точки пассионарности. Еврейская нация вынуждена существовать в окружении этого арабского этноса. Палестинцы набирают силу, время играет на них, у них мощный прирост населения. Формулой (будущей) силы может быть и такая: в Палестинской автономии детей от 0 до 14 лет – 44%, взрослых от 15 до 64 лет – 52%, 65 лет и более – небольшой остаток. Средний возраст палестинцев – менее 20 лет. Какое бы оно ни было, но и международное право на их стороне: если евреи имеют право на национальное самоопределение и национальное развитие, то такие же, ничем не ограниченные возможности должны быть и у палестинцев.
Поэтому лёгкой победы вроде кортесовой здесь ждать нельзя. Да и вообще вряд ли удастся этот конфликт решить с помощью силы. Очевидно, выход заключается в гибких компромиссах, к которым еврейская нация – в частности из-за уверенности в своей силе – не готова.
Слабая нация – немцы
Слабых наций много. Сейчас практически все европейские нации – слабые. Мы берём в качестве примера Германию по нескольким причинам. Во-первых, это экономически сильная страна, мотор Европейского союза. Во-вторых, она политический тяжеловес, который пытается получить статус постоянного члена Совета Безопасности ООН – с соответствующим правом вето. В-третьих, это военная сила, которая в последнее время активно вооружённо вмешивается в ход политических событий на планете. В-четвёртых (точнее, «3. 1.»), страна стала одним из главных производителей и экспортёров оружия, уступая по объёмам лишь США и России, а оружие всегда было и остаётся средством для решения противостояний. Доказывать слабость нации мощного государства значительно поучительнее, чем говорить о слабости нации государства слабого – с ней и так «всё ясно». Это даст и дополнительный эффект: мы наглядно увидим разницу между нацией и государством. И в-пятых, эта страна из всех европейских автору наиболее хорошо известна, поскольку стала его домом в последние более чем два десятилетия. Поэтому – Германия.
Очевидно, что слабой должна считаться та нация, которая не может защищаться. Речь не о военной защите, а о защите нации от вызовов времени. Нация, которая не может даже распознать вызовы времени, – просто беспомощна.
Немцы вымирают
Для того чтобы нация не вымирала, не ушла в небытие, надо чтобы она по крайней мере воспроизводила своё население. Если «прирост» населения отрицательный, если детей рождается всё меньше и меньше, то рано или поздно нация исчезнет. Для простого воспроизводства населения, то есть для того чтобы население оставалось на одном уровне, каждая женщина должна рожать не менее 2,1 ребёнка. Откуда взялась 0,1? Двух родителей, которые когда-то умрут, заменят, по логике, двое детей. Дело в том, что девочек статистически рождается меньше, чем мальчиков. А пока что только женщины могут рожать. Поэтому в этих 2,1 – одна девочка, продолжательница рода, и 1,1 мальчика. Кто-то из ребят, опять же статистически, так всю жизнь пару себе и не найдёт. Поэтому простое воспроизводство – 2,1 ребёнка на женщину.
Рождаемость (фертильность) в Испании, Дании, Швеции составляет около 1,9 ребёнка на каждую женщину. В Германии уже десятилетия рождаются 1,36 ребёнка, или 0,64 девочки на одну женщину. То есть: минус 36% населения в одном поколении. Во втором поколении тоже придётся вычитать. Кривая численности населения всё время стремится к нулю. Нация вымирает. Ещё не сегодня, не завтра, но однажды (если ничего не изменится) этнический немец станет раритетом. По некоторым прогнозам (проф. Гервиг Бирг, Herwig Birg), в 2100 году число немцев упадет с 82 миллионов до 46. Процент этнических немцев снизится до 40, мигранты составят комфортное большинство.
Известный в Германии исследователь демографических проблем Тило Саррацин с горечью отметил: «Нас никто не будет выгонять с нашей земли. Мы покинем историческую сцену по неумолимым законам таблиц смертности статуправления».
Конечно, немецкое общество неоднородно. Здесь тоже слышатся голоса, призывающие задуматься над тем, что происходит. Один из голосов – католического кардинала Йоахима Майснера. В мае 2013 года он сказал, что женщин в стране нужно поощрять к тому, чтобы они «оставались дома и рожали трёх-четырёх детей», а не рассматривать, как это делает канцлер Ангела Меркель, «только иммиграцию как панацею от всех демографических проблем». Он назвал немцев «вымирающей нацией» с идеальным законодательством об абортах. «Не является ли это самоубийством общества?» – задал риторический вопрос кардинал.
На этот вопрос вовсе не риторически ответила председатель партии «зелёных» Клавдия Рот. Она обозвала кардинала человеком, «живущим в позавчерашнем дне», походя мазнула клирика дёгтем, поставив его цитату на одну ступень с высказываниями Гитлера, и заявила, что у кардинала «представления о семье припылились». «Зелёного» политика единодушно поддержали как социал-демократы и «Левая» партия бывших коммунистов из оппозиции, так и члены правящей коалиции – свободные демократы.
Немецкое общество просто НАЦЕЛЕНО на вымирание.
Самый большой дом престарелых
Низкая рождаемость идёт в Германии рука об руку с новой интенсивной медициной. Средний возраст немцев растёт. В начале ХХ века он составлял около 50 лет, а в 2011 году достиг для мужчин почти 78 лет, для женщин – почти 83. Это означает, что в стране становится всё больше и больше пенсионеров. Средний возраст населения сегодня – 44,2 года. В 2030 году он достигнет 47 лет – в начале прошлого века примерно в таком возрасте, как упоминалось, люди обычно умирали. Перспектива до 2050 года: средний возраст – почти 52 года, продолжительность жизни – 84,4, количество стариков – 32,5%, то есть каждый третий.
Причины низкой рождаемости можно проанализировать, но это дело трудное. Замечено только, что рождаемость снизилась, например, после того как 120 лет назад канцлер Отто Бисмарк ввёл государственное пенсионное страхование. Социальная логика: дети перестали быть единственной опорой в старости. В наше время логика, наверное, другая, но факты таковы: если у 10,6% женщин 1940 года рождения не было ни одного ребёнка, то среди женщин 1965 года рождения бездетных уже более 30%.
Граждане переложили ответственность за детей на государство.
По данным статистического управления Европейского союза, Германия уже сегодня является европейским «домом престарелых»: среди 28 членов ЕС она – на последнем месте по количеству молодёжи и на первом – по количеству пенсионеров.
Из такого демографического развития следует обнищание. Если вчера один пенсионер приходился на двух работающих, то завтра будет приходиться на одного. То есть тот, кто работает, должен кормить не только своих детей, но ещё и одного пенсионера. Если не останавливаться на нынешнем десятилетии, а пойти немного дальше, то уже скоро на одного работающего будут приходиться два пенсионера – потянет ли он такую ношу?
Вот расчёты: в 2010 году 26 миллионов работников платили пенсии (140 миллиардов евро) 20 миллионам пенсионеров (25% населения). В 2050 году число пенсионеров возрастёт до 40%, тогда они будут получать (если не изменятся размеры выплат) 225 миллиардов в год, а количество работников, которые платят в пенсионный фонд, снизится. Нагрузка на одного работающего вырастет практически вдвое.
Старение общества влечёт за собой и другие значительные расходы. Если мы говорим о большей продолжительности жизни, то это означает, что старики чаще, чем молодые, болеют, за ними должен быть специальный уход. В 2012 году в Германии было почти полтора миллиона больных деменцией – неизлечимой болезнью стариков. Поскольку стариков становится всё больше (а медицина становится всё лучше, и люди не умирают от «простых» болезней), то к 2050 году таких больных ожидается 3 миллиона, их уже сейчас становится ЕЖЕДНЕВНО больше на 100 человек. Сегодня только на лечение этой болезни работающие должны платить в больничные кассы 3,6 миллиарда евро. С удвоением числа больных удвоятся и расходы.
