Поищем «предел» вместе.
Перетекание населения из бедных регионов в богатые может само по себе остановиться только тогда, когда уровень жизни в бедных регионах сравняется с уровнем в богатых. Если Африка будет жить не хуже, чем Европа, то ехать никому никуда не будет нужно. Но поднимется ли за счёт миграции уровень жизни в Африке до европейского, или же опустится в Европе до африканского?
Открытые границы – это сообщающиеся сосуды. И выравнивание произойдёт, разумеется, не на европейском уровне. Где-то посредине. Где именно?
Мы говорим сегодня о так называемом «золотом миллиарде». Оставим политические дискуссии на эту тему, возьмём только цифры. Если считать, что на планете один миллиард людей живёт хорошо, а шесть миллиардов – плохо, то смешайте одну бочку мёда и шесть бочек дёгтя – какая получится смесь? Это ещё мёд или уже только дёготь? Что произойдёт, когда Европа начнёт жить по эфиопским стандартам? Прекратятся ли тогда войны и отступит ли голод?
Вывод прост: свободной миграцией с Юга на Север, из бедности в благосостояние нельзя преодолеть планетарное зло. Как не хватило ООНовских миллиардов для борьбы с голодом, так не хватит ни немецких, ни всех европейских миллиардов для того, чтобы обеспечить достойную жизнь всем нищим.
Есть и значительная ментальная разница между мигрантами в Германию и мигрантами в США, Канаду, Австралию. Все эмигранты, которые едут в эти страны, хотят стать американцами, канадцами, австралийцами, т. е. пополнить существующую политическую нацию. В Германии пришельцы хотят оставаться турками, арабами, афганцами. Они не ставят перед собой цель интегрироваться в немецкое общество, быть полезными ему, внести свой вклад в подъём благосостояния жителей страны. Цель незамысловатая: улучшить (за чужой счёт) свои жизненные условия, дать перспективу безбедной жизни своим чадам и домочадцам.
В таком подходе нет ничего плохого или преступного. Это прямо вытекает из эгоистической человеческой природы, это понятно. В нынешних проблемах Германии виноваты не иностранцы, приехавшие в страну в поисках лучшей судьбы (такие переселенцы были и будут всегда), а сама страна, её руководство (шире – общество, которое отдало управление страной в руки именно этих политиков), поскольку у них нет воли к отстаиванию прав коренного населения.
Эти права хотят отстоять националисты. Ведь они выступают против неконтролируемой миграции и поэтому, как кажется, – против иностранцев. Поэтому они – ксенофобы?
Это ошибка. Здесь одно понятие сознательно подменяется другим: цель националистов заключается в борьбе не с «чужаками», а с собственным политическим классом, с собственным правительством, которые предали национальные интересы.
Вот пример такого предательства. Как мы уже упоминали, нелегальные мигранты, приехав в страну, часто уничтожают свои паспорта. Это даёт ряд преимуществ. Во-первых, человек может, если ему это надо, придумать себе имя – проблемы исламского терроризма пока существуют. Во-вторых, он может выбрать себе любую «родную страну». Поскольку мигранты из одних стран (в которых идут войны) легче и быстрее получают политическое убежище, то назваться выходцем из такой страны – выгодно. В-третьих, люди помоложе могут снизить себе возраст и попасть под немецкие законы о детях и подростках.
Наказания за потерю документов в Германии нет, мигранты об этом хорошо знают. Без документов установить наличие или отсутствие права на политическое убежище трудно. Поэтому решение иностранцы ждут иногда десяток лет. Всё это время они не имеют права работать и получают социальную помощь. За десятилетия они привыкают к жизни за государственный счёт, которую они улучшают, выполняя нелегальную работу, с выдачей заработка наличными. Именно эти люди часто пополняют ряды преступных группировок – там никого не интересует твой легальный статус.
Когда они наконец получают разрешение на проживание в стране, то у них уже нет ни желания искать работу, ни знаний и навыков (если они когда-то были) её выполнять.
Кто же виноват в том, что в стране полно таких мигрантов: бедолаги, ищущие лучшую жизнь, или беззубое, вялое, слабовольное, бесхарактерное, немощное, хилое, бессильное государство?
Оценки лучше, знания хуже
Германия «тупеет». Как определить, кто стал глупее, а кто умнее? Тем более – целая страна…
Сделать это проще, чем кажется: нужно из года в год сравнивать умственные способности людей с помощью одинаковых тестов. Такого никто не делает – тесты со временем меняются. Поэтому сравнивать трудно.
Есть только одно исключение. Немецкий химический концерн BASF, набирая кадры в своё профессионально-техническое училище, с 1975 года даёт поступающим одни и те же задачи – возможно, из экономии средств на разработку новых. Одни и те же тексты диктантов по немецкому языку, одни и те же арифметические задачи. Можно сравнивать. Выводы: на экзамене 2008 года по языку провалилось на 25% учеников больше, чем в 1975, а на экзамене по математике – на треть больше. Нация тупеет прямо на глазах.
В чём же причина?
Одну из причин называет бургомистр берлинского района Нойкёльн Хайнц Бушковски (Heinz Buschkowsky, род. 1948). В этом районе уже сегодня почти половина жителей – пришельцы из других стран. Из-за высокой рождаемости среди мигрантов и низкой среди автохтонного населения в некоторых классах учатся почти исключительно дети иностранцев. Как ни странно, отмечает политик, даже в третьем и четвёртом поколении потомки турок, прибывших в Германию в 60-х годах прошлого века, не учат своих детей немецкому языку. В 2012 учебном году в Нойкёльне почти у 40% первоклассников были плохие знания немецкого языка, а каждый десятый ребёнок не знал ни одного немецкого слова. За 50 лет общество не смогло интегрировать их родителей. Откуда берётся уверенность, что оно сможет интегрировать детей?
Учителя в таких районах годами не могут преподавать математику или физику – ученики их просто не понимают. О каком биноме Ньютона вы говорите? В некоторых немецких школах выпускные экзамены не могут сдать порядка 80% школьников.
Иногда всё же оценки сына или дочери становятся вопросом престижа семьи. Тогда родители-мигранты приходят в школу и требуют, «не отходя от кассы», поменять балл в журнале или табеле на более высокий. Если это сделано не будет, то учитель может столкнуться с неприятностями физического свойства, но самое меньшее – его объявят расистом. В такие школы коренные жители своих детей отдавать не хотят и переезжают туда, где основной язык общения – немецкий. Учёные приходят к выводу, что «в результате ошибочной миграционной политики и ложных стимулов семейного планирования в Германии образовался социальный слой неблагополучных граждан, которые не готовы к восприятию образования».
Но и здесь Германия нашла выход: чтобы улучшить успеваемость и увеличить количество выпускников, педагоги постоянно снижают уровень требований. То есть оценки становятся лучше, а знаний как не было, так и нет. Поскольку у выпускников-мигрантов плохие знания и ярко выраженное отвращение к работе (кроме того, они отличаются низкой трудовой дисциплиной), то на профессиональное обучение их не хотят брать ни турецкий парикмахер, ни арабский пекарь.
Предприятия жалуются: работать некому. Уже сегодня в стране не хватает не только специалистов с высшим образованием, но и простых рабочих. По прогнозам правительства, количество занятых в народном хозяйстве снизится к 2025 году на 6,5 миллиона человек. Если немедленно не принять меры, то уже к 2020 году в Германии не будет хватать 240 тысяч инженеров.
Не учтены в прогнозах и «качественные» показатели: немало молодых и образованных немцев покидают страну, а на их место приезжают иностранцы не только без квалификации, но часто и просто без школьного образования. То есть «демографическая единица» есть, но какая это единица!
Существуют в этой статистике и проблемы «творческого» характера. Как известно, творческий расцвет человека – в 20—40 лет. Если обществу в среднем 44, то надо просто забыть о том, что немцы – нация инженеров, композиторов и программистов. А интеллектуальный потенциал – единственное «возобновляемое сырьё» в Германии. Здесь мало полезных ископаемых, и страна всегда «жила головой». А если молодых творческих людей не останется, то кто будет строить мосты и создавать автомобили? То есть собирать отвёртками ещё смогут, а вот проектировать – уже нет.
Это главные негативные процессы, которые происходят в Германии. Процессы дают результаты, ниже мы их приведём.
Параллельные общества
Существует социологический феномен, в который трудно с первого раза поверить. Он называется «де-ассимиляция». Учёными было замечено, что в период между Первой и Второй мировыми войнами среди лиц без гражданства происходил процесс «обратной ассимиляции», отчуждение людей, которые уже давно считались ассимилированными. Обстоятельством, которое приводит к «де-ассимиляции», является приток в страну новых мигрантов с их бывшей родины, из их прежнего (а часто и нынешнего) культурного круга.
