ты спишь? Хотя, конечно, после такого оргазма ты бы спала. Это я остался с таким твердым членом, что все время представляю, как ты будешь на нем подпрыгивать.
Я подавилась недоеденным чипсом, и Брэн, похлопав меня по спине, протягивает мне банку пива.
— Ты в порядке?
Мои щеки, должно быть, пунцовые. От одной мысли, что Брэн или кто-то еще увидит эти сообщения, у меня мурашки по коже.
— Абсолютно в порядке. Я скоро вернусь.
Я практически бегу в свою комнату, забегаю внутрь и захлопываю дверь, затем прислоняюсь к ней. Я подпрыгиваю, когда мой телефон снова вибрирует у меня в руке.
Неизвестный номер: Оставлять меня в режиме ожидания — плохие манеры, детка. Я знаю, что ты здесь.
Глиндон: Откуда, черт возьми, у тебя мой номер?
Неизвестный номер: Это гораздо проще, чем ты думаешь. Но дело не в этом. Дело в моем неудовлетворенном члене. Я действительно не из тех, кто дает.
Глиндон: Никто не просил тебя ничего давать.
Неизвестный номер: Твоя маленькая киска утверждала бы обратное. Я все еще чувствую, как она сжимается в моих пальцах с отчаянием нимфы. Кроме того, я все еще чувствую твой вкус на них. Я еще не помыл руки. Думаю, я использую их, чтобы вытереть одну в твою честь, пока представляю, как твое тело извивается подо мной, а твоя кровь покрывает мой член.
Мое ядро сжимается, пока мурашки распространяются по всей коже. Я медленно закрываю глаза, желая, чтобы это прошло, но этого не происходит.
Даже близко.
Я сажусь на край кровати, мои пальцы слегка подрагивают.
Логически я понимаю, что это просто его больная одержимость на моей девственности. Что он действительно не остановится, пока не получит ее.
Его извращенный интерес ко мне, возможно, и зародился на вершине того утеса, но он полностью активизировался, как только он узнал, что я девственница. Даже его глаза заблестели совсем по-другому, чем раньше. Его тело напряглось, и я увидела в нем дьявола. Разоблаченного.
Неприкрытого.
Неуправляемого.
Он — особая часть людей, у которых нет абсолютно никаких тормозов. И тот факт, что я являюсь предметом его больного фетиша, приводит его в ужас.
Учитывая, что у него, вероятно, нет никаких ограничений, просто страшно представить, на что он готов пойти, чтобы получить желаемое.
И все же я не могу остановить себя от того, что его слова меня затронули.
Просто... что со мной не так?
Может быть, я такая же ущербная, как и он?
Сердце заколотилось, когда на экране высветилось еще одно сообщение.
Неизвестный номер: Реальность все же лучше, чем мое воображение. Каковы шансы, что ты раздвинешь ноги, если я подойду прямо сейчас?
Глиндон: Никаких.
Неизвестный Номер: А если я вежливо попрошу?
Глиндон: Все равно никаких.
Неизвестный Номер: Ты должна была сказать 50%. Потому что есть и 100% вариант, если я каким-то образом проберусь в твою комнату, пока ты спишь.
Глиндон: Мои друзья тебе не позволят.
Неизвестный номер: Они не узнают, а если узнают, я примотаю их скотчем к кровати.
Глиндон: Даже Аннику?
Неизвестный Номер: Особенно ее. Она громкая, блядь, большую часть времени.
Глиндон: Джереми убьет тебя.
Неизвестный номер: Нет, если я скажу ему, что она подвергала себя опасности, и я связал ее для ее же блага. А ты волнуешься за меня, детка?
Глиндон: Если под беспокойством ты подразумеваешь, что я закажу куклу вуду с твоим именем, чтобы заколоть ее до смерти, обезглавить и посмотреть, как затрещат сухожилия, то конечно, я беспокоюсь.
Неизвестный номер: Мне нравится твоё богатое воображение и внимание к деталям. Ты должна как-нибудь показать мне свои картины. Я хочу заглянуть в твою голову.
Глиндон: Никогда.
Неизвестный Номер: Никогда не говори никогда.
Глиндон: Я иду спать.
Неизвестный номер: Спи крепко и мечтай обо мне. Кто знает? Может быть, сон сбудется.
Глава 13
Глиндон
Что-то движется между моих ног, и я бормочу.
Оно уплотняется, и я резко просыпаюсь. Сначала я дезориентирована, мой разум затуманен сном, а реакция медленнее, чем у старинного поезда.
Но я не успеваю среагировать.
Надо мной нависает тень, огромная и угрожающая. Он раздвигает мои ноги сильной рукой, я открываю рот, чтобы закричать, но он закрывает его ладонью.
Ужас пронизывает меня насквозь, и я перестаю дышать. Мое сердце колотится с пугающей силой.
Я кричу, но из меня вырывается лишь приглушенный звук.
Он мастерски снимает с меня трусики, я пытаюсь оттолкнуться ногами, но он шлепает по ним, заставляя меня оставаться на месте. Его палец прослеживает мои складочки, и я закрываю глаза от стыда.
— Я знал, что ты мокрая, детка. Ты фантазировала о том, как я залезу в окно и оскверню эту маленькую тугую киску?
Я качаю головой, но едва могу пошевелить ею из-за его грубой силы. Боже, я не могу поверить, что меня возбуждает то, что я сижу в ловушке.
Киллиан.
Психопат Киллиан.
Монстр Киллиан.
Хищник Киллиан, который съест меня заживо и разбросает мои кости в озере светлячков.
Из-за недостатка света его лицо — огромная тень, способная сожрать меня за считанные секунды.
— Ты принимешь мои пальцы и все еще смеешь мне лгать? — Его голос темнеет, становясь единым целым с ночью. — Может, ты перестанешь врать, когда я буду входить в эту киску. У тебя не будет возможности лгать, когда твоя кровь будет размазана по моему члену. Ты, конечно, будешь кричать, но знаешь что? Никто тебя не услышит.
Он располагается между моих ног и хихикает, звук низкий и абсолютно ужасающий.
— Посмотри на себя, как ты капаешь на матрас от обещания быть развращенной, как маленькая грязная шлюха, а не невинная девственница. В глубине души тебе это нравится, не так ли? Ты хочешь, чтобы тебя заставили потерять контроль. Так ты утешишься тем, что не соглашалась на это. Это способ твоего разума предположить, что ты не извращенка, которая действительно фантазирует об этом. Но все в порядке. Я буду твоим злодеем, детка.
Мои глаза расширяются. Откуда, черт возьми, он знает об этих фантазиях? Я не говорила о них даже с самыми близкими друзьями — даже со своим психотерапевтом.
— Ммм. Ты снова трешься об мои пальцы. Мне нравится, когда ты возбуждаешься от меня. — Его голос понижается. — Но только я. Никто не увидит эту твою сексуальную версию. Не так ли, детка?
Я замираю, когда понимаю, что на самом деле скольжу
