обещал ему полную свободу рук в комплектовании штата министерства обороны. Итак, нью-йоркская группировка монополистов получила на одном из ключевых постов в правительстве - в военном министерстве - своего человека.
Такую же тактику избрал Кеннеди в подборе министра финансов. Предельная осмотрительность нового президента в этом вопросе объяснялась тем, что в конце 1960 года американские финансовые круги были крайне озабочены утечкой из США золотого запаса. Они стремились прекратить этот процесс и требовали, чтобы на посту министра финансов был поставлен кто-либо из их среды. Об этом Кеннеди доложила специальная группа во главе с банкиром-миллионером, впоследствии ставшим заместителем министра обороны, Полем Нитце, которого Кеннеди направил в Нью-Йорк для выяснения настроений финансистов. Нитце сообщил Кеннеди, что «все, с кем мы консультировались в деловых кругах Нью-Йорка», требовали прежде всего приостановить утечку золота и настаивали, чтобы на пост министра финансов был назначен человек, которому «были бы близки интересы банкиров» и который «пользовался бы в международных финансовых кругах уважением и доверием». Деловой мир Уолл-стрита хотел видеть на посту министра финансов все того же Ловетта или Макклоя. В качестве приемлемой кандидатуры назывался также Дуглас Диллон, заместитель государственного секретаря при Эйзенхауэре. Так как кандидатуры Ловетта и Макклоя вскоре отпали, то наиболее вероятным кандидатом сделался Диллон.
Надо сказать, что Кеннеди был не в восторге от перспективы включения в свое правительство республиканца из правительства Эйзенхауэра. Некоторое время он колеблется, прикидывая возможность удовлетворения интересов Уолл-стрита какой-либо другой кандидатурой. Некоторые из его советников упоминают имя известного демократа банкира А. Гарримана. Но эта кандидатура, как вскоре стало ясно, не нашла бы достаточной поддержки. Многие влиятельные финансисты Уолл-стрита недолюбливали Гарримана, считая его «ренегатом», изменившим консервативным принципам республиканизма в годы Рузвельта.
Вопреки предостерегающим советам некоторых из своих помощников, Кеннеди все больше склоняется в пользу кандидатуры Диллона. Кеннеди хорошо знал, конечно, что в истории формирования американских правительств еще не было случая, чтобы вновь избранный президент приглашал в состав своего правительства на один из самых важных постов представителя побежденной партии, который к тому же раньше не был членом кабинета. Когда Кеннеди стали докучать подобного рода доводами, то он заявил: «Эти соображения мне безразличны. Все, что я хочу знать - способный ли он человек? Будет ли он поддерживать нашу программу?» Если бы Кеннеди был более откровенен, то он бы, конечно, добавил: история историей, но требования монополистов Уолл-стрита куда важнее. Перед ними должен склониться и престиж демократов.
Когда Кеннеди предложил Диллону пост министра финансов, тот быстро дал согласие. Кеннеди был доволен. Как впоследствии признавал Артур Шлезингер, «он (Кеннеди. - А. Г.) нашел человека, которому будут верить банкиры…»
Необходимо было также подобрать подходящую кандидатуру на пост государственного секретаря. Поиски велись беспрерывно. Кеннеди перебирал в уме десятки имен. После того как Ловетт отклонил предложение стать государственным секретарем, Кеннеди прикидывает возможности таких людей, как Честер Боулс, сенатор Фулбрайт, бывший посол в Париже и Бонне Дэвид Брюс. Вскоре, однако, стало ясно, что у нью-йоркской монополистической группировки, как говорится, аппетит пришел во время еды. Ловетт стал энергично настаивать на кандидатуре Дина Раска. До этого Кеннеди мало что слышал о Раске. Теперь же ему предлагали взять его на один из самых важных правительственных постов.
Учитывая источник настойчивой «просьбы», Кеннеди отнесся к ней со всей серьезностью. Ведь, по существу, за Раска ходатайствовало семейство Рокфеллеров.
Раск являлся членом правления Фонда Рокфеллеров, занимаясь распределением средств для «помощи» слаборазвитым странам. Благотворительный Фонд Рокфеллеров состоял из пожертвованных ими денег, большая часть которых все равно должна была быть вычтена из их доходов в качестве налогов. Так не лучше ли, решили в семействе Рокфеллеров, использовать значительную часть этих средств для популяризации своего «доброго имени» и усиления влияния американской буржуазной идеологии в развивающихся странах. Вот этой работой и занимался Раск, выполняя ее с усердием, заслужившим ему доверие Рокфеллеров.
Кеннеди не заставил себя долго ждать. Он лично звонит Раску, приглашая на встречу. Через несколько дней Раск встречается с Кеннеди. К этому времени последний уже успел ознакомиться со статьей Раска «Президент» в журнале «Форин афферс», основной смысл которой сводился к тому, что президент США, и только он, руководит внутренней и внешней политикой США. А министры ему в этом помогают. Вместе с тем Раск предостерегал нового президента против поспешных встреч на высшем уровне и призывал его доверить дипломатию дипломатам. Статья, особенно ее первая часть, понравилась Кеннеди. В меньшей степени ему понравился сам Раск. Рассказывают, что последний расстался с Кеннеди в полной уверенности, что встреча закончилась безрезультатно, так как он и Кеннеди «по-разному смотрят» на многие вещи. Однако на следующий день Кеннеди все же предложил ему занять пост государственного секретаря по иностранным делам. Требование Ловетта было удовлетворено.
Итак, все три наиболее важных поста в кабинете Кеннеди оказались занятыми людьми, рекомендованными Ловеттом. Случайно ли это? Конечно, нет. Уоллстрит занимался своим обычным делом - формировал руками очередного президента правительство США.
Остальные посты в правительстве Кеннеди в основном распределил между своими ближайшими помощниками на выборах, взявшими его сторону еще до съезда демократической партии, на котором он был выдвинут кандидатом в президенты.
Губернатор штата Коннектикут А. Рибикофф был назначен министром здравоохранения, образования и социального обеспечения. Губернатор штата Северная Каролина Л. Ходжес стал министром: торговли. Губернатор штата Аризона С. Юдэл получает пост министра внутренних дел. Юрист А. Голдберг, имевший тесные связи с профсоюзами и пользовавшийся доверием предпринимателей, назначается министром труда. Своему другому ближайшему стороннику, бывшему губернатору штата Мичиган М. Уильямсу Кеннеди отдает важный пост помощника государственного секретаря по африканским делам.
Необходимо также было решить «проблему Бобби», брата президента. Роберт Кеннеди, безусловно, был одним из самых способных, если не самым способным помощником своего старшего брата в течение многих лет. Благодаря его тактическому чутью и громадной работоспособности Джону Кеннеди удалось решить не один важный вопрос. Был у Роберта и опыт работы в конгрессе США, где он в течение пяти лет работал советником сенатского комитета по расследованию преступности.
Посоветовавшись с отцом, Джон Кеннеди решает предложить Роберту пост министра юстиции. Сам Роберт Кеннеди был не в восторге от идеи старшего брата. Больше того, он решительно ей воспротивился. Его больше тянуло пусть и на второстепенные роли, но в министерстве обороны или госдепартаменте. Джон Кеннеди, однако, стоял на своем. Однажды за завтраком он не допускающим возражения тоном сказал Роберту, что тот должен будет занять пост министра юстиции. Роберт был вынужден согласиться.
Когда настало время официального назначения Роберта Кеннеди и согласно обычаю следовало объявить об этом толпящимся перед домом Кеннеди репортерам, президент, пригласив Роберта выйти,
