и просто лужайки в лесу.
В этот момент Волк вывернулся из рук Вертера и заворчал, уставившись в сторону дома. На фоне освещённой веранды ясно нарисовался силуэт незнакомого мужчины. Мужчина не торопясь приближался к беседующим друзьям, и не похоже было, чтобы он пытался делать это скрытно.
– Странно,– заметил Антон,– дорогу сюда знают только свои.
– Ага, и ещё четверо пятимерных придурков,– хмыкнул Вертер,– что-то твой остров, Тоха, превращается в очень популярное местечко.
Незнакомец тем временем приблизился достаточно, чтобы можно было в неверном свете луны рассмотреть его лицо. Первым, что в его облике сразу бросилось в глаза, были длинные пепельные волосы, они развевались за спиной молодого стройного мужчины призрачным покрывалом и делали его чем-то похожим на эльфа из фэнтезийных фильмов старого мира. Эдакий Леголас Райдовского розлива. Только когда мужчина подошёл буквально вплотную, друзья его узнали.
– Даня! – Вертер вскочил на ноги и сжал сына в объятьях. – Ах ты, пропащая душа. Где тебя носило целый год?
– По миру, где же ещё,– рассмеялся Даня, с трудом переводя дух в крепких отцовских объятьях. – Соскучились?
– Тебя просто не узнать,– Антон тоже обнял загулявшего Творца. – Ты насовсем или так, погостить в отцовском доме?
– Я понял, что тоже хочу создавать миры, как ты, Создатель,– Даня смущённо опустил глаза. – Возьмёшь меня в ученики?
– А я всё ждал, когда же ты дозреешь до этого решения,– усмехнулся Антон. – Что ж, на ловца и зверь бежит.
– Какой зверь? – Даня с недоумением посмотрел на отца.
– Лохматый,– рассмеялся Вертер и потрепал сына по спутанным волосам.
Земля
II
В ритуальном зале из девяти сидений было занято всего пять. Увы, давно прошли те времена, когда Творцы собирались тут каждое полнолуние для проведения огненного ритуала, после того, как Атан-кей с Тарсом покинули этот мир вслед за Гором, древняя традиция сама собой сошла на нет. Школу в Убежище тоже пришлось закрыть, так как никто из оставшихся Творцов не был готов бросить свой мир на произвол базовой Реальности, чтобы взять под контроль мир Убежища, а поддерживать сразу два мира никому из них было не под силу. Теперь Творцы собирались вместе очень редко, сидели безвылазно по своим миркам и практически не интересовались, чем живёт Земля.
Сабин с интересом оглядел унылое собрание и уселся на сидение, которое когда-то принадлежало его брату. Творцы прислали ему срочный вызов, чем немало удивили безразличного к чужому мнению венна. Даже после его смерти и перевоплощения участники огненного ритуала продолжали избегать падшего Творца, считали его предателем и злодеем. Нет, открыто они не выказывали враждебности, просто старались свести общение с Сабином к минимуму. А тут вдруг сами его позвали, да ещё срочно. Что же такое должно было случиться, чтобы эти снобы снизошли до приглашения? Любопытство Сабина было возбуждено в полной мере, поэтому он явился точно в назначенное время и постарался засунуть свой скепсис в отношении бывших собратьев поглубже, чтобы снаружи его не было заметно.
Шесть языков рыжего пламени свились с тугую спираль и взметнулись под самую крышу, стоило только Сабину опустить свой зад на подушки. Творцы удивлённо переглянулись, им было неприятно воочию убедиться, что священный огонь признал в нём Творца, хотя благородному собранию было доподлинно известно, что Сабин в настоящее время поддерживал сразу два мира, что никому из присутствующих было недоступно.
– Приветствуем тебя, Сабин,– открыл совещание Орэй. – Благодарим, что согласился с нами встретиться.
– Да я и не отказывался никогда вроде,– пожал плечами падший Творец,– просто меня раньше не звали. Помнится, в нашу последнюю встречу вы меня судили и приговорили к пожизненному заключению, но я не в обиде, это было заслуженно. Так что стряслось?
Сбив таким нехитрым образом пафос приветственной речи, Сабин с садистским удовольствием принялся наблюдать, как раздосадованные Творцы заёрзали на своих сиденьях, пытаясь вернуть себе утраченную инициативу. Наконец Тасилгиру надоело играться в богов, когда он заговорил, в его голосе уже совершенно отсутствовали торжественные интонации.
– Наш мир подвергся нападению,– мрачно заявил он,– мы с таким раньше не сталкивались.
– И кто же на нас напал,– Сабин скептически хмыкнул,– космические пришельцы, рептилоиды?
– Всё может быть,– без тени улыбки подтвердил Свароин.
– Мне кажется, или вы это всерьёз? – Сабин в миг сделался серьёзным. – Как конкретно выглядит это нападение?
– Куда уж серьёзней,– вздохнул Берфейн. – Идём, сам увидишь.
Все поднялись и взялись за руки. Берфейн на секунду прикрыл глаза, и картинка Реальности переменилась, вместо ритуального зала, теперь была опушка берёзовой рощи. Здесь стояла поздняя осень, холодный ветер гнал по жухлой траве охапки сухих листьев, голые ветки деревьев жалобно тянулись к серому небу, где тяжёлые свинцовые тучи набухали ледяным дождём. Пейзаж, прямо скажем, был не особо привлекательным, и любоваться тут было нечем, однако все шесть Творцов, как завороженные, уставились на видневшийся вдалеке за рекой еловый бор. Там, прямо над верхушками мохнатых ёлок чернела огромная дыра. Нет, пожалуй, дырой это явление называть было бы неправильно, у дыры есть хоть какая-то форма, тени, оттенки, а здесь была абсолютная чернота, словно кто-то взял и стёр кусочек Реальности, а за этим кусочком ничего не оказалось, ну просто совсем ничего.
– Надо же,– восхищённо произнёс Сабин,– я думал, что никогда больше такого не увижу.
– Так ты уже сталкивался с этим явлением? – с надеждой спросил Шандивар.
– Да, что-то похожее чуть не уничтожило Убежище сотню лет назад,– Сабин невольно поёжился.
– Ты ведь тогда справился с этой напастью,– в голосе Орея звучало откровенное облегчение,– и знаешь, что нужно делать.
– Нет, я просто погрузил мир Убежища в стасис,– охладил его неуместный энтузиазм Сабин,– а справился с этим мой брат, собственно, он сначала это и породил.
– Значит, это конец,– отстранённо произнёс Тасилгир,– базовую Реальность в стасис не погрузишь.
В его голосе совершенно не было естественного для сложившейся ситуации трагизма, но остальные Творцы всё равно восприняли его слова как приговор. Их взгляды потухли, как будто они в один миг из живых людей превратились в бестелесных призраков. Сабин краем глаза наблюдал за этой похоронной командой, наслаждаясь кислым видом давешних самоуверенных всезнаек. Наконец ему надоело созерцать их вытянутые физиономии, и он решительно повернулся лицом к трагической пятёрке.
– Зачем же так пессимистично,– небрежно бросил падший Творец,– это веннская техника, мне она знакома. Отец перед смертью передал свои знания брату, а брат поделился со мной, чем успел. Этим, к счастью, успел.
Творцы мгновенно оживились, они окружили Сабина, словно дети воспитательницу в детском саду, и принялись забрасывать его вопросами. Венну стало
