— Я читал об этом во вторник в «Дэйли телеграф», — заметил Филип. — Предполагают, что имела место попытка политического убийства, совершенная сторонником соперничающей партии. Не так ли?
— Именно так, — ответила Ники. — Когда Тони Джонсон уже заканчивал репортаж, камера отъехала от него и стала показывать происходящее вокруг. Объектив выхватил из толпы лицо одного человека. — Ники наклонилась вперед, сжав руки, и закончила тихим, но твердым голосом: — Это был Чарльз. Лицо в толпе было лицом Чарльза.
Анна отпрянула, в изумлении глядя на Ники.
— Но как же это мог быть Чарльз? — воскликнул Филип. — Ведь в октябре будет три года со дня его смерти. Мы же знаем, что он утонул у Бичи-Хеда.
— Но в самом ли деле он утонул? — Ники пронзительно посмотрела на Филипа. — Тела так и не нашли, что меня всегда беспокоило, если честно. — К ее огромному удивлению, голос ее был совершенно тверд, и она так же спокойно продолжила: — Я не виню вас за то, что вы мне не верите, я и сама не могла поверить, когда увидела его лицо на телеэкране. И все же я знаю, что…
— Если ты считаешь, что Чарльз жив, то, наверное, думаешь, что он инсценировал свою смерть, — перебила Анна неожиданно громко, что выдало ее волнение. — Зачем моему сыну поступать так?
— Не знаю, — сказала Ники.
— В таком случае как он это сделал? — В голосе Анны зазвучали требовательные нотки.
— Полагаю, что это не было для него так уж трудно.
— Не было? — спросил Филип, взглянув на Ники с любопытством.
— У Чарльза мог быть сообщник, — ответила Ники, выдержав его взгляд. — Тот, кто помог ему устроить все так, чтобы его исчезновение выглядело как самоубийство. Этот человек, мужчина или женщина, мог сделать следующее. Он (или она) последовал за Чарльзом до Бичи-Хеда; Чарльз припарковал свой «ягуар» на видном месте, а затем сообщник отвез его назад в Лондон. Оттуда Чарльз мог легко добраться до Европы, самолетом или поездом, используя фальшивый паспорт. Или же сообщник ждал его в лодке у берега, возле мыса. Чарльз без труда мог доплыть до лодки, на которой его доставили через Ла-Манш в какой-нибудь французский порт.
— Что-то мне в это не очень верится! — воскликнул Филип. — Анна права: ну зачем Чарльзу было вытворять такое?
Ники покачала головой и пожала плечами.
— Я тоже над этим ломаю голову, но так и не могу придумать ничего путного. — Она секунду-другую поколебалась, а потом отважилась высказать то, о чем думала уже: — Хотя, честно говоря, была у меня одна мысль.
— Какая? — Анна насторожилась.
— Он мог захотеть начать новую жизнь, — сказала Ники.
— Но это совершеннейшая ерунда! — воскликнула Анна. — Он любил тебя, собирался на тебе жениться. Чарльз был счастливым человеком, ему было для чего жить.
— То, что вы говорите, справедливо, — согласилась Ники, — но только на первый взгляд. — Теперь уже она окинула Анну долгим многозначительным взглядом, а потом отчеканила: — Покончил Чарльз жизнь самоубийством или просто исчез, но в том и в другом случае он был разочарован жизнью. Если бы это было не так, он никогда бы не сделал ни того, ни другого. Поэтому приходится признать, что он был разочарован в этой жизни, а значит, и во мне.
Анна собралась ответить, но передумала. Она сомкнула губы и глядела молча на Ники, нервно сжимая руки, лежавшие у нее на коленях.
— В том, что говорит Ники, есть смысл, дорогая. — Филип повернулся к Анне и взял ее руки в свои. — По сути дела, еще три года назад мы пришли к тому, что Чарльз должен был быть в высшей степени обеспокоен и несчастлив, может быть, даже немного не в себе, чтобы покончить счеты с жизнью. — Филип посмотрел на Ники и сказал твердым голосом: — Я убежден, что он поступил именно так. Знаешь ли, дорогая, бытует мнение, что у каждого из нас есть двойник, человек, очень на нас похожий, живущий где-то на другом конце света. Разве не могло быть так, что ты увидела по телевизору именно такого двойника Чарльза, только и всего?
— Филип прав, — подтвердила Анна. — В самом деле прав. Ники, дорогая, мой сын совершил самоубийство в состоянии депрессии, вызванной неизвестными причинами.
— Хотелось бы в это верить.
— В это необходимо поверить, дорогая, ради твоего же собственного блага, — умоляюще произнесла Анна, вновь подаваясь вперед. Тщательно выбирая слова, она продолжала: — Хорошо известно, что молодые вдовы часто испытывают чувство вины, когда в кого-то влюбляются. Хотя вы с Чарльзом и не были женаты, но собирались пожениться. Возможно, и ты испытываешь вину за твои отношения с Кли. В таком случае, поверив, что Чарльз жив, ты можешь создать себе предлог для того, чтобы порвать с Кли. Разве это не…
— Нет, Анна! Это совершенно не так! — яростно отпарировала Ники. — Во-первых, я не чувствую себя виноватой из-за Кли. Ни в малейшей степени. Во-вторых, я вовсе не выдаю желаемое за действительное. Я верю только тому, что видела собственными глазами.
— Люди, которые инсценируют исчезновение и принимают другое обличье, обычно очень хитры от природы, — возразила Анна. — Мой сын не был таким. И уж конечно, Чарльз не мог быть жесток ни со мной, ни с тобой — ведь он любил нас.
Ники открыла сумочку и вытащила оттуда конверт.
— В среду вечером я была потрясена до глубины души и не поверила своим глазам, точно так же, как сейчас вы. Но придя в себя, я полетела в компанию и попросила одного из техников в студии прогнать еще раз римский сюжет из вечернего выпуска новостей. Когда на экране появился Чарльз, он сделал стоп-кадр, и я смогла внимательно изучить лицо этого человека. Должна вам сказать, что рассмотрела я его как следует. А еще я сделала моментальную фотографию прямо с экрана. Потом техник, по моей просьбе, тоже сфотографировал изображение уже своим аппаратом, проявил пленку и отдал мне на следующее утро. А я, когда вернулась домой, сличила свое фото с фотографиями Чарльза. — Ники вскрыла конверт и вытащила несколько снимков. Передавая их Анне, она пояснила: — Вот это моментальная фотография. Как видите, у мужчины волосы темнее, чем у Чарльза, и еще у него усы. — Она передала Анне вторую фотографию. — А вот Чарльз на юге Франции в год своей… своей гибели или исчезновения. На ней я слегка затемнила волосы и добавила усы, как у того мужчины. Посмотрите внимательно. Я убеждена, что это один и тот же человек.
— Право, не знаю, — недоверчиво сказал Филип, глядя на фотографии, которые держала Анна. — По-моему, доказательства сомнительные, тебе не кажется?
Анна молчала. Она изучала снимки. Лицо ее было задумчивым.
— А вот другая фотография, — сказала Ники, — сделанная студийным техником. Она побольше, чем моментальный снимок, и четче. Ну конечно же, тот человек в Риме — Чарльз, только со слегка измененной внешностью. Вы вглядитесь повнимательнее.
— Что же, сходство и вправду есть, — тихо согласилась Анна, но я все же не уверена, что это мой сын. Как такое могло случиться?
— А зачем ты нам все это рассказываешь, Ники? Что ты от нас хочешь, что мы должны теперь сделать? — спросил Филип, вдруг раздражаясь.
— Не знаю, — призналась Ники. — Просто мне не с кем было поделиться, кроме вас. В конце концов, вы оба знали Чарльза лучше других.
— Ты заставляешь нас беспокоиться за тебя, моя дорогая, — пробормотал Филип, качая головой. — Я уверен, что Анна чувствует то же самое.
— Да, — согласилась Анна.
— Мне совершенно очевидно, — продолжал Филип, — что эта история очень тебя расстроила. Ну конечно, ты думаешь о Чарльзе как о живом. Мне бы хотелось, чтобы ты выкинула все это из головы. Если ты этого не сделаешь, будет только хуже. Позволь тебе сказать раз и навсегда: я на самом деле считаю, что Чарльза Деверо нет в живых. Анна, дорогая, ведь и ты того же мнения?
— Совершенно верно. Ники, милая, послушай. — Анна старалась говорить как можно мягче. — Чарльза не вернешь. Пожалуйста, поверь мне. Я его мать, я бы сердцем чувствовала, будь он жив. Ты не должна так терзаться из-за него. Пожалуйста, оставь его в покое, ради себя. Ради Кли. У тебя теперь новая жизнь. Чарльз в прошлом. Пусть он там и остается.
Ники переводила взгляд с Анны на Филипа. Она видела, с каким сочувствием они смотрят на нее, какое беспокойство светится в их глазах. Ей вдруг подумалось, что они считают, что она не в своем уме. Так что дальнейший разговор с ними терял всякий смысл.
Она тяжело вздохнула.
— Я привезла вам эти фотографии потому, что думала, что вы увидите то же, что вижу я… Я надеялась найти у вас поддержку, но не получила ее. И мне кажется, я знаю почему… отчасти…
Анна пересела к Ники на диван и взяла ее за руку. Затем сказала тихо и осторожно:
— Позволь мне рассказать тебе о характере моего мальчика. Чарльз был самым добрым, самым вдумчивым, самым любящим человеком. Тебе это должно быть известно и по собственному опыту. Кроме того, он был цельной натурой. Господи, да, он был человеком чести. Всякий, кто знал Чарльза, говорил, что он никогда не бросал слов на ветер. Он был истинным джентльменом в лучшем, самом возвышенном смысле слова и за всю жизнь ни разу не поступил бесчестно. Низкие поступки были противны его натуре.
