Олег из-за рядов своих товарищей протыкал нападавших копьём. Атака не смогла смять ряды. Опьянённых жаждой крови и наживы ордынцев продолжали сдерживать щитами, разить копьями и рубить.
Толпа, подгоняемая сзади конниками, теснила войска северных племён, но никак не могла даже разделить обороняющихся и навязать им беспорядочный бой, облегчив тем самым задачу Салману, который уже вёл своих всадников во фланг. Крики и угрозы в тылу рабов ордынцев сыпались от конников, как из рога изобилия. Иногда те даже позволяли себе рубануть нерасторопных, чтоб подогнать уже начинавшую терять натиск атаку.
Воин, занимавший ряд перед Олегом, уже опирался на его щит. Сам Олег также упёрся в щит сзади. Рука, разящая копьём, неимоверно ныла, другая, державшая щит, горела огнём. Пот тёк рекой из-под шлема и падал градом на землю со всего тела. Страха уже почти не оставалось, в Олеге пульсировала лишь боль и усталость. Кто-то читал молитвы, воин сзади выкрикивал проклятья врагу.
Со стороны левого бока войска донеслось конное ржание, а затем звуки ударов об щиты, и в конце всё слилось в гул битвы.
***
Светозар стоял на левом фланге и видел, как конница князя, призванная оградить бок их порядков, в нетерпении ждала битвы. Кони рыли копытом землю, фыркали и трясли гривами. Их наездники вели себя ничуть не лучше. Они переговаривались, спорили, хвалились перед собой оружием и грядущими подвигами. Когда в центр войска ударили пешие воины ордынцев, от конников стали слышатся призывы, что надо бы помочь своим. Воевода вопросительно взглянул в середину пешего войска, где сам князь держал в руках знамя. А потом легонько потянул удила и приказал воинам стоять на месте и дожидаться Хана.
И Хан не заставил себя долго ждать. Конница, управляемая Улюкаем и Салманом, летела как ветер через поле выжженной травы. Она наскочила ураганом на конницу князя. Схватившись в ожесточённом бою, кони ржали, лягались, кусались и вставали на дыбы. Их всадники пытались ужалить друг друга мечами, толкались и били щитами.
Светозар видел, как кони падают на первые ряды и сминают под собой воинов. Пешие с копьями пытались помочь своим и ударить тех ордынских всадников, до которых могли дотянуться. Он и сам пытался поразить копьём тех врагов, кто был неосторожен.
Но главную опасность составляли именно свои наездники: пешие воины не хотели ранить своих, поэтому не отталкивали их щитами и не отгоняли копьями; некоторые наездники в толчее опрокидывались вместе со своими скакунами на порядки товарищей, доставляя им увечья…
***
Воевода не заметил, как справа к нему зашёл Салман. Резким ударом тот рассёк шею врагу, и воевода упал под коня. Несколько сильно раненных воинов попытались покинуть схватку. Они еле держались в сёдлах, но распалённая ватага уже не отличала раненных от бегущих, а осадить их было некому.
Улюкай на секунду остановился рядом с Салманом и крикнул ему: "Руби их бок, я сейчас прогоню конников и ударю им в хвост".
***
Светозар орудовал копьём очень быстро. Ему никак не удавалось сбить хоть кого-нибудь из мудрёных опытом ордынских конников. Они умело подходили к ощетинившемуся врагу, рубили выставленные копья и отходили в тот момент, когда кто-нибудь пытался их поразить. Светозар пытался подцепить хоть кого-нибудь, но быстро убирал копье, чтобы не лишиться оружия.
Один из наездников замешкался, и его конь, сражённый копьём, начал падение на ряды обороняющихся. Ордынец в последний момент спрыгнул в толпу врагов и стал орудовать своим ятаганом направо и налево. Воин, на которого упал наездник, был убит сразу. Двое, которые стояли за ним, не успели даже выпустить из рук копий: одним ударом у первого была рассечена голова, а второму перерезана шея. Рядом со Светозаром воин успел бросить копьё, но меч застрял в ножнах, и товарищ пал заколотым. Светозар успел достать меч, и ордынец уже приготовился отражать удар, но тут, кто-то ткнул его остриём в бок. Руки врага опустились, и Светозар отрубил ему голову.
Ободрённые нечаянной вылазкой своего воина и воспользовавшись отвлечением внимания оборонявшихся, конница Салмана наконец пошла в решительную атаку. Воины, которые падали со своих лошадей, целили в толпу врагов. Не всем так везло, как первому пробравшемуся, но были и те, кто бился до тех пор, пока не оказывался за крупами лошадей своей же конницы.
Светозар не смог подобрать своё копьё: его втоптали в грязь, и на нём уже стоял ни один воин. Атака потеснила ряды обороняющихся. Теперь уже Светозар стоял плечом к плечу со своими товарищами, поддерживая щитами первые ряды и опираясь на щиты тех, что стояли сзади. Волна конников давила и приближалась к Светозару. У него оставался лишь меч, и он очень жалел, что бросил копьё.
Опьянённые жаждой крови всадники начали толкать тех, кто сражался в первых рядах. Запах крови распространялся по войску ордынцев, и давление усиливалось. Неудачно поставленные или просто скверные копья обороняющихся ломались перед наступающей силой. Иногда они ранили врага, иногда оставались не смазанными кровью. Некоторые воины втаптывались в грязь вместе со щитами, другие падали под рубящими ударами ордынцев. Но порядки всё стояли. Битва уже вплотную подошла к Светозару, и конь ордынца начал бить копытами по его щиту. Защита быстро разлеталась на щепки, и Светозар сделал выпад, ранивший коня врага. Конь заржал, попытался развернуться к обидчику всадником, и последний рубанул ятаганом. Клинок прошёл по касательной по шлему и застрял в наплечнике Светозара. Под кольчугой потекла кровь, но Светозар ответил и вонзил остриё своего меча в бок врагу. Ордынец стал заваливаться на воина, а раненый конь, которого потянул за вожжи умирающий седок, потерял равновесие, поскользнувшись на теле, втоптанном в грязь, и упал на державших строй. Это образовало брешь в рядах оборонявшихся пеших. В пролом, пока он не затянулся, хлынуло несколько всадников, но Светозар этого не видел. Он задыхался под упавшей лошадью.
***
Всеволод видел, как к воеводе прискакал конник с донесением. Выслушав его, воевода подозвал к себе двух своих отроков и шепнул что-то им. Те взяли с собой своих людей и двинулись из рощи.
Выехав в поле и видя конников Улюкая, преследующих бегущих всадников Князя, отроки разделились. Один отряд, состоявший из конников с копьями, поскакал наперерез бегущим, а второй сделал крюк, чтобы зайти в хвост вражеским всадникам.
Однажды, напутствуя своих воинов, Великий Хан сказал: "Будьте благоразумны! Даже когда вы видите, что иные проявляют опрометчивость, не уподобляйтесь им, так как то, что сошло им с рук, может не сойти вам". Улюкай слышал это напутствие, но в пылу он забыл его.
Когда к бегущим воинам присоединился отряд, зашедший откуда-то справа, многие из отступающих развернулись, чтобы сражаться снова. Улюкай не придал этому значения, его отряд был всё ещё больше и бегущих, и пришедших им на помощь. Воины Улюкая, что отстали от основных сил, уже падали под ударами мечей второго отряда, зашедшего Улюкаю в тыл.
Услышав сзади крики, Улюкай обернулся и понял, что окружён. Он мог остановить своих всадников и приготовиться к обороне, но он знал, что это лишь отсрочит неизбежность. За место обороны он выбрал шанс: нанести удар всей мощью по отряду впереди, чтобы выскочить сквозь их порядки.
Улюкай ударил лошадь по бокам, снял щит и закричал во всё горло клич. Воины поддержали его. Им нужны были ещё пара мгновений, чтоб прорваться. Впереди, пришедшие неизвестно откуда конники северных племен опустили копья. Конница Улюкая со всего размаха наскочила на выставленные пики. Воинов пронзало насквозь. Иные копья входили в тела лошадей и ломались там. И всадники, и их скакуны, падая становились препятствием для тех, что скакали позади.
Попытка проскочить провалилась: разогнавшаяся конница Улюкая превратилась в волну из плоти, нарвавшуюся на выставленное препятствие и захлебнувшуюся в неприятеле. Те, кто замешкались, были смяты отрядом, наскочившим на них с тыла. Немногим удалось выскочить из захлопнувшегося капкана. Попав внутрь порядков врага, Улюкай прикрывался щитом и, не сбавляя скорость, махал мечом без остановки, чтобы уворачивающиеся воины давали ему дорогу. Улюкаю даже удалось ранить кого-то, но эта его удача была сущей мелочью по сравнению с тем, сколько ран было нанесено ему. Каждый, рядом с кем он проскакивал, пытался его ткнуть или рубануть. В результате Улюкай выскочил сзади отряда врага весь порубленный и уязвленный. Он был ещё жив, когда упал с лошади и видел, как вражеский наездник подъехал к нему с копьём наперевес. С некоторой брезгливостью осмотрев Улюкая, оценив его богатую одежду и лежащее рядом дорогое оружие, враг поднял простое копьё, которое состояло из едва обработанного древка и наспех отлитого наконечника, и для Хана наступила ночь.
