Долго шли извилистыми ходами. Кое-где, на стыке подразделений, приходилось и вовсе выбираться наверх, поскольку сплошной траншеи не было.
Вскоре они уперлись в тупик. Земля была влажная и чавкала под ногами, а стены траншеи укреплены жердями.
– Все, пришли. Впереди и правее – болото. Теперь все гуськом за мной.
Выбравшись на бруствер, разведчики поднялись во весь рост и пошли вперед. Немецкие позиции были далеко отсюда, километра два, а болото тянулось дальше.
Когда сапоги стали по щиколотку утопать в жидкой грязи, разведчики разделись, сложили форму и оружие в плащ-палатки, связали узлами и подняли их над головой. Со стороны процессия казалась, вероятно, уморительной, только смотреть и смеяться было некому.
Ноги все глубже уходили в грязную жижу, и вскоре вода доходила уже до уровня груди. Разведчики с трудом вытаскивали ноги из вязкого ила.
Федор держался уверенно. И как он только направление угадывал в темноте и тропу под ногами не терял? Иногда рядом с тропой с шумом лопались пузыри, пугая разведчиков, – это вырывался со дна болотный газ.
Шли долго. Скорость была невелика, от силы – километр в час, и до утра они преодолели километров пять-шесть. Замерзли все: болото отбирало тепло, и потому кожа покрылась мурашками, а зубы мелко стучали.
Но вот наконец Федор повернул налево, по направлению к сухой земле, и через час группа выбралась на твердую почву.
– Братаны, не одевайтесь. Сейчас ручей будет, он в болото вливается. Его перейдем, обмоемся чистой водой, и тогда можно будет одеться.
Они перешли ручей, отмылись от липкой болотной тины, оделись и обулись. Сразу сделалось теплее.
При свете фонаря изучили карту.
– Федя, мы где?
– Тут, – ткнул разведчик пальцем. – В прошлый раз мы здесь выходили. В километре отсюда деревня, Прошино называется.
Старшина нашел на карте деревню.
– Есть такая.
– Надо к деревне идти, она в ближнем тылу. Скорее всего, там немцы. Тут землянку рыть бесполезно, водой затопит, – подал голос Анатолий. Был он молчуном, однако слыл надежным человеком. В разведке был всего месяц, и попросился сам, когда узнал, что вся его семья погибла при бомбежке.
Группа двинулась к деревне.
Тем временем на востоке стало сереть, и разведчики залегли на кочковатом лугу.
Старшина в бинокль стал рассматривать деревню.
– Дай мне! – протянул руку Алексей. Он сразу засек едва видимый из-за избы край кузова грузовика и мотоцикл с коляской у ворот другого дома.
– Немцы в деревне есть, и не меньше взвода. Стало быть, хоть один офицер, но будет.
Грузовик обычно вмещал шестнадцать пехотинцев плюс мотоциклы.
– Леха, ты за избы смотри.
Из дощатого туалета на задах вышел солдат, застегивая френч. Алексей сразу понял, что хотел сказать Анатолий.
В туалет ходят поодиночке. Стоит проследить, когда туда пойдет офицер, и потом устроить там засаду. Мысль разумная. Им не выдержать боя со взводом фронтовиков – это не полицаи и не тыловые службы. У них все больше винтовки, а солдат из нужника с автоматом шел.
Старшина определил смены наблюдателей. В бинокль долго не понаблюдаешь, через полчаса глаза «замыливаются», устают, потому и менялись через полчаса.
– Есть, есть офицер! – едва не закричал Дмитрий.
– Что же ты орешь? Тихо! Где офицер?
– В сортир зашел, третий дом от угла. Там еще копна соломы стоит.
– Дай погляжу, – Алексей взял бинокль у Дмитрия.
Через несколько минут из нужника вышел офицер – в фуражке с портупеей, на ремне просматривалась пистолетная кобура. Точно, офицер! Теперь надо дождаться темноты, подползти задами к нужнику и спрятаться.
Алексей выложил свои соображения старшине. А в армии кто подал идею, тот ее и реализует.
– Кого вторым возьмешь?
– Дмитрия, ему не впервой. Дим, ты только не насмерть бей.
– Как получится! – Дима потер кулак.
Дождавшись темноты, Алексей и Дима поползли вокруг деревни. Благо собак нет, тревогу не поднимут.
У первой избы Алексей свернул вправо, раздвигая высокую траву, подполз к нужнику. Дмитрий подался в сторону и схоронился за кучей деревянного хлама – старых полусгнивших досок, хвороста. Он должен был видеть, кто идет. Еще в группе договорились, что рядовых они будут пропускать, захватить нужно только офицера.
Мимо них прошел солдат, уселся в нужнике. Через некоторое время проследовал другой. Время тянулось, а офицер все не появлялся.
Наконец показался и он. В свете луны поблескивала портупея, кобура, витые погоны. Фуражки на офицере не было, ну и зачем ее ночью в нужник надевать?
Алексей махнул рукой, но Дмитрий и сам уже увидел, что идет офицер. Стремглав, как привидение, он бесшумно вылетел из укрытия и молча ударил офицера кулаком по голове. Тот рухнул как подкошенный. Алексей сразу же вырвал из его кобуры пистолет – «вальтер ПП». Несолидный пистолет для офицера. Обычно у них «люгер 08» или «вальтер Р38». Сдернув с офицера брючный ремень, он стянул ему сзади руки и засунул в рот приготовленную заранее тряпку – у каждого разведчика во время похода в немецкий тыл имелись такие кляпы.
– Берем, понесли, – шепотом скомандовал Алексей.
– Да я сам, мелковат офицер-то, – Дмитрий легко подхватил безвольное тело и понес его.
Алексей едва поспевал за ним. Он шел и удивлялся. Вроде бугай здоровый, а из укрытия вылетел бесшумной тенью, как летучая мышь. Офицер и испугаться не успел, крикнуть. А ведь солдаты в полусотне метров всего, в избе.
Добежали до разведчиков.
– «Спеленали»! Теперь ходу, а то искать кинутся.
Все двинулись к ручью, а потом к болоту – нужно было за ночь добраться до своих.
Раздевшись догола, Дмитрий водрузил офицера на плечи, а Алексей взял себе его узел. На обратном пути ветра не было, и комары сразу облепили голые тела. И отбиваться нечем, обе руки заняты. Вода холодная, аж ноги сводит. Это она сверху солнцем прогрета, а у дна – бр-р-р!
Назад шли быстрее. Грела мысль, что они выполнили задание, захватили офицера, и при этом все живы, даже раненых нет.
Добрались до своих. Офицер в себя пришел, стал дергаться. Пусть дергается, даже орет – до немцев далеко. Вот только ручья нет, болотную грязь смыть нечем.
Какое-то время они так и шли – чтобы обсохнуть. Потом обтерлись пучками травы – на сырой земле трава сочная росла, густая. Оделись, немца поставили на ноги. А чего его тащить, если он в себя пришел и сам идти может?
Офицер начал было упираться, но Дмитрий показал ему кулак и пнул ногой по мягкому месту. Офицер отлетел от удара метра на три, зато сразу же стал как шелковый и дальше послушно засеменил ногами.
– Леха, ты кляп вытащи у него изо рта, а то как бы немчура не задохнулся.
Алексей, шедший впереди офицера, обернулся и выдернул у него изо рта кляп. Но офицерик, немецкая морда, вместо благодарности вдруг вцепился ему зубами в руку. Алексей влепил ему пощечину, и немец взвизгнул.
Разведчики замерли: голос пленного офицера совершенно не походил на голос мужчины, скорее он напоминал женский или даже детский. Да и маловат офицер был для мужика.
Старшина включил фонарь, направил луч света на лицо пленника и выматерился. Разведчики всмотрелись в лицо плененного ими немца, и от увиденного на них напал ступор. Это был не немец, а немка, женщина. Стрижка была короткой, мужской, но лицо пленника было женским.
– Зря захватывали, – упавшим голосом сказал Анатолий.
– Да ты на погоны посмотри, не рядовая она. Все равно что-нибудь расскажет в штабе.
– Говорят, немцы бордели с собой возят. Может, она из этих, из шлюх?
– Сейчас капитан из тебя шлюху сделает, – мрачно сказал старшина.
До разведотдела они шли молча, каждый по-своему переживал досадное недоразумение.
У избы остановились. Старшина нерешительно потоптался на месте. Как ни крути, а старший группы он, следовательно, и отвечать ему. Он вздохнул, поднялся на крыльцо и вошел в избу. Потом выглянул:
– Заводи.
Алексей завел немку в избу.
Увидев пленницу, капитан от удивления едва папиросу изо рта не выронил.
– Кого вы мне привели?
– Офицера, как и приказано было.
– Это же маншафтен!
Алексей про такое звание услышал в первый раз.
– Она же в брюках, мы думали – мужик. И пистолет в кобуре. У солдат пистолетов нет.
– А ты что прикажешь, бабе пулемет давать? Она из хельферин – женского вспомогательного батальона, судя по нашивкам – войск связи. Сколько вам говорить можно, учите знаки различия и родов войск! А вы только в карты режетесь!
– Так в темноте не видно. Захватили, притащили. А здесь, когда кляп изо рта вытащили, она меня укусила и заорала. Мы только в нашей траншее поняли, что это баба.
– Скройтесь с глаз моих!
– Есть!
Старшина и Алексей повернулись «налево кругом» и вышли. Командиры взбучку дадут, что не офицер, и в дивизии смеяться будут, что пять разведчиков бабу в плен взяли и приволокли.
Однако дело обернулось серьезно. Когда даму стали допрашивать с помощью переводчика, она смогла рассказать много интересного, поскольку сидела на коммутаторе дивизии и слышала переговоры. В общем, «язык» получился неплохой, ценный.
