заваливающуюся казарму и разрушенное и обгоревшее крыло замка, и дыры в крепостной стене. Строители решили разделиться на две бригады, одна занимается казармой, другая — замком. Те, которые займутся казармой, сказали, что надо менять крышу, разбирать стены до того уровня, где их повело вкривь, заново трамбовать пол. Я была согласна, но только в общей концепции. А в частности, сразу сказала, что крышу будем делать не плоскую, как у всех, а двускатную, со стропилами, потолком. Даст Бог, к моменту строительства крыши освоим производство черепицы. И потолок будем утеплять, хоть землёй, но засыплем. Зимы, судя по всему, тут суровые. Стены казармы сложены из местного камня, причем уложен он без раствора, просто так, поэтому их и вело и дуло изо всех щелей. Посему я решила — камни укладываются на раствор, а потом стены штукатурятся глиняным раствором. И пол будем настилать на балки и лаги из досок. Наверняка у приехавших будут дети, и на ледяном земляном полу риск простудиться с тяжёлыми последствиями велик. А лекаря у меня в замке нет. Строители похмыкали, поудивлялись — блажит барынька! но дело хозяйское, надо, так надо…
Те, которые будут заниматься замком, тоже время не теряли, все облазили, осмотрели и сказали.
— Так, леди Мэри, надо разбирать крыло это. Камни, что меньше пострадали, пойдут на ремонт стены, а которые сильно обгорели, для строительства не подойдут, они уже хрупкие, рассыпаться будут. Их можно только раздробить помельче и засыпать двор от грязи и засыпать ямы. А на само крыло нужен новый камень. И брать его придется в каменоломне, он там ровный плитняк, если дикий камень, так тот всякий разный, часто не подходит друг к другу.
Возражений у меня не было, люди дело говорят. Значит, добавляю в графу расходов ещё покупку камня.
Потом старейшина, помявшись, сказал.
— Так, леди Мэри, но вот у вас стены замка сильно уж плющом заросли, и мхом кое-где покрыты. А это только сырость и холод добавляет. Да и камень разрушается. Вы бы баб из деревень позвали, они бы вам все и отчистили. Может и детва, что постарше, тоже пусть поработают.
И это тоже верно сказал старейшина. Предложив ему самому сказать женщинам о предстоящей работе и пригласить желающих поработать на завтра со скребками и ножами. И строители пусть завтра же приходят с инструментом. Отпустила строителей, и тут же подошёл ко мне Рэнальф, сказал, что они написали письма домой и готовы мне их отдать. Деньги для переезда я обещала дать, поэтому надо обещание выполнять. Извинившись перед гончарами, пусть подождут ещё минут пятнадцать, я быстро пошла к себе. Там я залезла в потайную нишу, куда ещё утром переместила всю свою казну, доставшуюся мне в замке Мак-Коннея. Отсчитав необходимую, по моему мнению, сумму, разложила по двум мешочкам, туда же положила письма, завязала их и отдала Кузе. Он обещал, что ещё до вечера свяжется с брауни замка Мак-Коннея и тот положит мешочки в семьи наших охранников на видное место. Успокоившись, пошла опять во двор. Там разговор предстоял более сложный.
Для начала я поинтересовалась, как идут у них дела и что они изготавливают. Оказалось, что дела не очень, местные посуду берегут, поэтому заказывают редко. У печника дела были ещё хуже — людей мало, дома не строят и камины тоже не зовут новые класть, если только подремонтировать старый. И я повела их показывать, где у меня лежали залитые в формы из старых досок с десяток кирпичей на просушке, ещё без обжига. Гончары поцокали языками, покачали головами, спросили, а как обжигать. Я ответила. Тогда они горестно повздыхали и сказали, что их печи на хворосте такую температуру, длительную, ровную и высокую, не дадут. Я озадаченно спросила.
— А разве у вас печи не каменным углем топятся? Ну, горючий камень такой!
Я точно помнила, что экскурсовод в музее Шотландии рассказывал, я туда за месяц несколько раз заходила от скуки. Он говорил, что месторождение каменного угля в этих местах известны с давних времён, правда, массовая добыча угля там началась в восемнадцатом веке. А нам не нужна массовая, нам бы для своих нужд добыть. По тому, как переглянулись мастера, я поняла — знают, но почему-то мне не хотят говорить. Хотя, я для них пока чужачка, неизвестно что от меня ждать. Я постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее.
— Понимаете, уважаемые, я же все равно найду этот карьер, даже если вы его мне не покажете. А так время сэкономим и начнем делать кирпич раньше. И черепицу тоже. В Эдинбурге уже почти все дома с черепичной крышей стоят, а у нас все плитами кроют. Форму для черепицы сделаем, а состав смеси я подберу, так-то я ее знаю, но надо местные глины попробовать.
Я отчаянно лукавила, или недоговаривала, если дипломатичнее. Дело в том, что и кирпич и черепица мне были известны лишь в теории, а на практике я ни одного кирпича не сделала своими руками. Эти первые, которые сушатся.
Пусть неохотно, но гончары согласились показать мне угольный карьер. Завтра обязательно туда с телегой и мешками под уголь съездить надо. Уже перед уходом, гончар Фергус спросил, как там дело с лечением его свояка обстоит. Я сказала, что полностью настой будет готов только через сутки, я же только вчера траву возле деревни викингов собрала. Гончары ушли, остался печник. И опять все началось сначала — объясняла, рассказывала, рисовала острой палкой на земле каракулями схематическое изображение печки с плитой. Уфф, кажется, понял!! Но чувствовала я себя, как выжатый лимон. Печник сказал, что кузнец у них есть, но надо с ним разговаривать отдельно и тоже рисовать весь металлический набор. Я ещё посоветовала печнику сразу брать себе подмастерье, после того, как построим наши печки, я думаю, что спрос на них будет велик. Печник согласился с моими доводами и даже
