причина, почему Кресса не говорила никому лишнему о соляной пещере, даже обожаемая внучка знала лишь о самом факте существования маленького месторождения соли. Ни дороги туда, ни размеров запасов она не знала. И это правильно.
Староста, между тем, продолжал.
— А что ж вы, леди Мэри, сразу не сказали, что вам в замок молоко и прочее надо? Наши женщины всегда рады немного заработать для семьи. Вы скажите, сколько и чего вам надобно и они сами будут приносить вам сюда утрами, все свежее. И не надо будет такого занятого человека, как господин управляющий, в деревню за продуктами отправлять.
Я посмотрела на Грегора, он кивнул головой. Тогда я и ответила старосте.
— Пусть ваши женщины сами установят очередность, кто, что именно приносят на продажу, и чтобы склок не было. Об оплате договоримся здесь. Нам нужно молоко, масло, сметана, творог, яйца. Все это у вас в хозяйствах наверняка есть. Ещё раз-два в неделю сыр пусть приносят. Пока мне этого достаточно. В дальнейшем уточним.
Староста ушел, а мы с Грегором ещё какое-то время обсуждали дела. Кстати, Грегор сказал, что продукты он купил в деревне очень дёшево по сравнению с тем, что мы покупали в дороге. После обеда пошли собирать наших путешественников в дорогу, стараясь по возможности не афишировать этого. Не то чтобы я не доверяла кому-то из жителей замка или подозревала кого-то, но, как говорила моя бабуля — береженого Бог бережет. Соль, оказывается, уже измельчили на ручной мельнице Рэнальф и второй охранник, который едет с ним. Я отделила долю солдатам, остальное оставила на подарок лэрду Мак-Коннею. Выдала им для продажи по мешочку чая и один им для питья в дороге. Лэрду Мак-Коннею тоже приготовила восемь мешочков чая и наказала Рэнальфу рассказать, как правильно заваривать чай. Выдала деньги для дороги — на питание и ночёвки в тавернах. Люди они семейные и солидные, лишнего пенса не потратят, это уж наверняка. Приготовили продукты для питания на первое время. Все погрузят на вьючную лошадь, а возчику, что возвращался к себе домой, временно выделили заводную лошадь, потом все вернут сюда. Кузя потихоньку появился под навесом, где я сидела, готовя нашу экспедицию за семьями охранников, и сообщил мне, что связался с брауни Мак-Коннея, и тот доложился, что послания и деньги на сборы в дорогу доставил по назначению, семьи вначале всплакнули, потом обрадовались весточкам. Я все это передала путешественникам, они облегчённо вздохнули, видимо, не до конца верили в такую возможность. А теперь уверились в моем всемогуществе и волшебстве, и о подробностях сей операции не спрашивали. Только Грегор понятливо кивнул, глазами показывая на то место, где тихонько присутствовал домовой. Надо будет рассказать Кузьке, что Грегор его видит и можно не бояться управляющего, он Кузьму не обидит.
Уезжать наши охранники решили часа в четыре утра, вечером лягут спать пораньше и как раз успеют выспаться. Проводит их Грегор, мне вставать не нужно. Ну и с Богом, доброго пути и скорейшего возвращения!
Вечером мы с Кузей опять занимались на кухне чаем. И вообще, скоро надо на поля, заросшие кипреем, выходить, во дворе мы практически весь его уже выпололи. А вот на полях не будем с корнем удалять, пусть растет постоянно. Вот, вспомнила, что хотела спросить у старосты. Про пасечника! Точнее, про бортника, как я поняла Кузю, ульев у него нет, пчелы видимо, полудикие, живут они в старых колодах-бортях. Мед у них вкусный, душистый, но слегка горчит. Дикий мед этим и отличается от меда с пасек. Почему бы ему не завести регулярную пасеку? И меда выход будет больше, и слаще будет. Примерное устройство улья я помню из детства. Деревенские мальчишки устроили надо мной однажды злую шутку. Увидев, что они бегают с кусками медовых сот в руках, я тоже захотела этого лакомства. И тогда внук пасечника и сказал — Так ты иди и возьми себе! Вон тот улей дед разбирает, пчел переселил уже, а немного сот там ещё и осталось. И махнул рукой в сторону ульев. Но то ли я ошиблась, то ли он, а может, и нарочно, но открыла я крышку с рабочего улья. Не ела я мед с тех пор больше двадцати лет. Потом понемногу стала добавлять в чай вместо сахара. Но устройство улья я таки увидела. Это потом дороги домой не видела, так отекло лицо от укусов. От этих воспоминаний так захотелось чего-нибудь этакого… Взгляд упал на большую миску с творогом, и я решила, что хочу сырников. Там вообще нет ничего сложного. Одна сложность — как затопить этот очаг? Так я и не научилась справляться с розжигом огнивом. Опять пришли на ум спички. Поделилась проблемой с Кузькой. Тот хихикнул и щелчком пальцев зажёг огонь в очаге. Пока нагревалась сковорода с небольшим количеством масла, я шустро замешивала сырники. Как я и говорила, ничего сложного-на, примерно, 400 грамм творога, одно яйцо, чуть соли, 3–4 ст. ложки сахара и 3–4 ст. ложек муки и 1 ложку на подпыл. Дома я ещё и ванилин добавляла, но здесь, при этих ценах на специи и пряности — да меня порвет от жадности! А не порвет — так жаба удавит. Тесто просто рукой замесила, сформировала при помощи ножа круглые небольшие сырники. Жарила их под крышкой. Ели мы их с Кузей горячими, со сметаной, жмурясь от удовольствия, хотя я чувствовала, что у меня изнутри душат слезы от воспоминаний. Но умница Кузя, быстро уловив мое состояние, бросил свой сырник, забрался ко мне на колени и прижал свою теплую, мохнатую лапку к моей щеке, утешал. Постепенно я успокоилась, мы закончили возню с чаем, убрали все последствия нашего кулинарного шоу, ещё осталось несколько сырников на тарелке. Вдруг Кузя прислушался и встревоженно сказал.
— Уилли плачет, что-то ему плохое снится!
Прямо по сердцу резануло. Я подхватила тарелку с сырниками и рванула на второй этаж в детскую. Следом поспешал домовёнок с маленькой кружечкой молока. Войдя детскую, увидела, что ребенок, свернувшись
